Немецкий драматург, лауреат Нобелевской премии Герхарт Гауптман (1862-1946), начавший своё драматургическое творчество в конце XIX века пьесой «Перед восходом солнца» (1889), завершил его в первой трети XX века пьесой «Перед заходом солнца» (1932). В первом произведении, получившем название «драмы сострадания», Гауптман, описывая жизнь бедной семьи, гибнущей от алкоголизма, предостерегал буржуазное общество от грядущей социальной опасности и призывал обратить внимание на страдания бедняков. Давая понять, что так жить нельзя, он названием пьесы оптимистически выражал надежду на близкое торжество в Германии и на Западе гуманистических идей.
В последнем произведении, написанном автором в 70-летнем возрасте, от былого оптимизма у него не осталось и следа. И это при том, что главным героем драмы Гауптмана на сей раз выступал уже крупнейший капиталист, человек высокой культуры, успешный предприниматель. Его личная, чисто человеческая, трагедия состоит в крахе надежд духовного плана. Полюбив молодую девушку и вызвав у неё искреннее ответное чувство, он не может поступить по своей воле и под давлением и травлей обуянной алчностью собственной семьи вынужден покончить жизнь самоубийством.
Сегодня в Германии, Европе и в целом на Западе, включая США, ни о каком «восходе солнца» невозможно даже помыслить. Запад всё больше накрывает волна заката человечности, здравого смысла и элементарной упорядоченности.
Остатки идей свободы, равенства и братства, являвшихся лозунгом Великой французской буржуазной революции (1789-1794), ныне на Западе разрушаются методично, целенаправленно и глобально. Слова «прогресс», «гуманность», «справедливость» не просто вышли там из моды, но осознанно стёрты и похоронены, и на их надгробии утвердились учтивость, политкорректность и толерантность. Но лишь внешне, ибо под их сусальным покровом затаились грубость, вероломство и злоба, которые только ждут момента, чтобы торжествующе выплеснуться наружу.
В современной России даже с учтивостью, политкорректностью и толерантностью — сейчас большие проблемы. Привычная к прямоте и открытости, наша элита и дурноту свою не хочет и не умеет скрывать, а потому грубость, вероломство и злоба у нас ныне процветают, оттесняя на обочину всё доброе, искреннее и душевное. Причём этой обочиной стали люди честные, добросовестные и порядочные, обречённые на устойчивое прозябание, а в моду в России вошли корысть, мошенничество и алчность, возведённые в ранг добродетелей и в принцип безудержного обогащения.
Что касается упомянутых пьес Герхарта Гауптмана, то применительно к современной России я переставил бы их местами и первой поставил «Перед заходом солнца», а «Перед восходом солнца» оставил бы для финала. Дело в том, что прогрессивно настроенная элита Германии в конце XIX века была больна идеями социальных перемен. И Гауптман, страшась революции и предупреждая правящие круги Германии о её неизбежности, собственные надежды связывал с гуманизацией буржуазного общества. Именно этому обновлению капитализма он придал символику «восхода солнца».
1932-й год был знаменателен для гуманиста Гауптмана двумя моментами: свершившейся в России культурной революцией и кануном прихода нацистов к власти в Германии. Российская культурная революция рождала у интеллектуальной элиты Запада надежду на существенный поворот в духовном развитии личности. Фашистская же идеология полностью это отвергала, ставя гуманистическую личность в безвыходное, тупиковое, отчаянное положение. Именно эту ситуацию Гауптман и обозначил символикой «захода солнца».
Заход в России натурального, обжегшего многих гуманистического солнца в современных условиях был предопределён государственным переворотом 1991 года, когда властями были беспечно раскрыты государственные границы России и на страну начал медленно, но неуклонно наползать либерально-буржуазный дурманящий морок, оборачивающийся непроглядной тьмой.
Гонители света поэтапно гасили сначала советские светочи образования, просвещения и культуры, а затем занялись методичным тушением очагов глубинного российского просветительства, созданных жертвенными трудами классиков дореволюционной русской литературы, культуры и искусства.
Ныне мы имеем для живой духовной подпитки нашей молодёжи только то, что осталось неуничтоженным и неиспоганенным из советского и дореволюционного духовного наследия. Конечно, никуда не делись сами произведения Пушкина и Лермонтова, Толстого и Достоевского, Глинки и Чайковского, Брюлова и Крамского, Станиславского и Немировича-Данченко. Но их труды превратились в музейные раритеты, и когда либеральные «искусствоведы» достают их из пыльных запасников и по-своему интерпретируют, они превращаются в духовную труху и бесстыдное непотребство. Советская классика, за редчайшим исключением, ныне вообще выведена из культурного обращения и, по сути, оказалась под запретом.
Вместо здоровой духовной пищи нашу молодёжь буквально травят суррогатом расчётливого меркантилизма, жёсткого прагматизма и идейного примитивизма. Говорят, что глаза являются зеркалом души. Если сейчас попытаться нарисовать портрет современного молодого человека, героя нашего времени, то вместо глаз у него можно смело малевать рублёвые и долларовые знаки, которыми сейчас запечатаны все ментальные помыслы и душевные порывы нашей молодёжи. Откуда дует этот иссушающий душу ветер, гадать не приходится. Недавнее исследование американских учёных Университета Сан-Диего обнаружило, что всё больше людей в США думают, что счастье можно купить и что, чем больше у человека денег, тем он счастливее. И это при том, что русский народ издревле считал, что «не в деньгах счастье», а расхожая истина гласит, что «богатые тоже плачут».
Доброхоты утверждают, что пока жив русский язык и пока он является государственным языком России, нам нечего опасаться за ум и души наших людей, ибо язык не только служит важным средством человеческого общения, но и содержит в себе неистребимые духовные коды.
В принципе это так и есть на самом деле. Но только в том случае, если язык надёжно защищён и сохраняет свою первородную силу. Когда же язык некому защищать, а он подвергается агрессии со стороны других языков, которые хозяйничают в чужой для них стране, поручиться за сохранность и благодатное влияние русского языка уже нет реальной возможности.
В журнале «Клаузура» 21 июля 2020 года была опубликована статья Михеля Гофмана под названием «В начале было Слово», подтверждающая мои собственные наблюдения. Сравнивая влияние на людей «стандартного» английского языка и «традиционного» русского языка, автор подчёркивает, что главной функцией русского языка являлось познание мира, общества и человека, в то время как английский язык функционально имел целью воздействовать на окружающий мир и создавать новый мир. То есть русский язык по своему характеру приспособлен к проникновению в суть вещей и явлений, а английский язык, по сути, предназначен для завоевания мира и покорения человека.
Переходя от стандартного английского языка к английскому нестандартному, тому, что ныне господствует в Соединённых Штатах Америки, Гофман отмечает, что это язык действия, язык бизнеса, язык техники и прикладной науки, язык рационального анализа. Именно этот специфический «американский» язык в 1980-е годы превратился в «компьютерный» и «машинный» языки. И весь этот языковый конгломерат в 1990-е годы обрушился на Россию, вытесняя «аборигенный» русский язык на обочину и превращая языковую сферу в поле битвы не на жизнь, а на смерть. При этом носители американизированного языка без стеснения заявляют о своей принадлежности к «особой, более высокой расе».
Если перейти от унижения русского языка к России в целом, то, при внимательном рассмотрении, окажется, что в таком же подавленном состоянии у нас находятся политическая сфера, национальная экономика, общественная жизнь, культура, духовная область. Везде мы теснимы, во всём отступаем, повсюду стесняемся самих себя, своего языка, своей культуры. В чиновной элите у нас не сходят с уст «тренды» с «брендами». В экономике в привилегированном положении находится заёмный (по преимуществу американский) капитал. В общественной жизни тон задают персоны, презирающие Россию и всё русское. В культуре торжествует погром национальных традиций и русской классики. В духовной сфере крен делается на экуменизм и преклонение перед иностранными духовными центрами.
Порой мне кажется, что российскому традиционализму отступать уже некуда, что тьма иноземщины опустилась на нашу землю надолго, если не навсегда, и что под этим давящим прессом самобытная Россия обречена на медленное, но неминуемое умирание.
Но в такие минуты мне вспоминаются вещие слова покойного юмориста и сатирика Михаила Задорнова. В одном из своих телевизионных выступлений, ещё задолго до своей смерти, он вдруг посерьёзнел и сказал памятную фразу: «Я не знаю, когда и как это произойдёт, но убеждён, что в какой-то момент Россия вырвется из расставленных тенёт и оставит своих недоброжелателей с носом».
Именно этот момент я и называю часом икс. Час икс всегда присутствовал в судьбе России. Он всегда был разным, непохожим один на другой. Он мог быть связан с конкретными именами, такими, например, как Иван Калита, Иван Грозный, Пётр Первый, Владимир Ленин, Иосиф Сталин. Эти личности уже своим явлением в объективном плане знаменовали собой российский час икс, но у каждого из них был свой, сугубо личный и субъективный, час икс. Иногда объективные и субъективные часы икс совпадали в судьбе России, иногда расходились, а иногда сами судьбоносные события (Смутное время, например), происходившие в исторический час икс, рождали судьбоносные личности.
Для наступления нынешнего часа икс многое должно сойтись в сложной и запутанной жизни современной России. Владимир Ленин под революционным «часом икс» подразумевал ситуацию, когда верхи «не могут» управлять по-старому, а низы по-старому жить «не хотят». Происходит нарастающий социальный диссонанс, неизбежно ведущий к взрыву. Многие в России верят в аксиоматичность этой ленинской формулы, ждут с нетерпением социального взрыва и даже по возможности провоцируют его. Как ни странно, о взрыве мечтают не только левые ортодоксы, но и правые радикалы. Тем и другим кажется, что главное – был бы взрыв, а использовать его в своих интересах они сумеют.Однако у «глубинного» российского народа совсем иная точка зрения на час икс и социальный взрыв. Об интересе левых и правых народ неплохо осведомлён, но понимает также и то, что те и другие жаждут исключительно власти. Народу же власть ни к чему: ему бы хоть немного жить получше, растить детей по завету предков и собственному разумению, заниматься нужным для страны и семьи делом, устанавливать добрые отношения с другими народами и не позволять никому втягивать себя в склоки и дрязги. Пуще же всего народу не хочется большой войны, в которой, как водится, именно ему придётся приносить на алтарь Отечества наибольшие жертвы.
Любопытная ситуация сложилась в этом плане с поправками Конституции. Выступая с их инициативой, верхи косвенно признались в том, что управлять по-старому они уже не могут: слишком велик стал риск взрыва. Правые и левые попытались воспользоваться политической кризисной ситуацией в стране в своих интересах.
В ход пошли призывы бойкотировать голосование или голосовать против поправок. Народ услышал тех и других, но, сказав «да», поступил по-своему. Конечно, административный ресурс сыграл свою роль, но и волю народа нельзя игнорировать. Ибо, если бы народ захотел сказать «нет», никакие препоны его бы не остановили.
В чём здесь суть игры верхов и низов? «Глубинный народ» не мог не понимать, что власть всерьёз не собиралась менять Конституцию, а намеревалась только произвести её косметический ремонт. Но при этом верхи пошли навстречу беднейшим слоям населения, укрепили державные скрепы и обозначили уважение к истории страны. Это были крохи по сравнению с сохранением политического и финансового могущества олигархата. Тем не менее, это были всё же реальные уступки, и народ это оценил, согласившись потерпеть и посмотреть, что будет дальше. В то же время низы не дали верхам никаких гарантий и оставили за собой решение вопроса о времени и характере закономерно приближающегося часа икс.
Тем самым сроки наступления часа икс в России лишь оттянулись, но суть конфликтности осталась прежней. Причём не только конфликтности, включающей противостояние верхов и низов, но также несовместимости «знати» и основной массы населения, галопирующего модернизма и тяготеющего к стабильности традиционализма, обезумевшей алчности и трезвого бескорыстия, цинизма и совести, культурной, образовательной и языковой конфликтности, наконец. Россия ныне погрязла в этой бесконечной и неразрешимой конфликтности, превратившейся в знамение времени и сущностную хроническую болезнь российского общества.
Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что верхи поправками Конституции продемонстрировали свою слабину. Низы это поняли и, с одной стороны, теперь будут периодически требовать от верхов новых уступок, а с другой, — не остановятся в своих требованиях до тех пор, пока в стране не произойдут настоящие перемены, касающиеся в первую очередь обуздания надменного олигархата и укрощения взбесившейся частной собственности. Именно этих перемен страшатся правые силы в России, не надеющиеся на себя и рассчитывающие на вмешательство мирового «глубинного государства», заинтересованного в сохранения российского статус-кво.
Что касается левых сил, то здесь всё запутано и дезориентировано. Их организационное ядро закоснело в догматической ортодоксальности, не позволяющей их лидерам ни всерьёз прислушаться к требованиям времени, ни учесть дельные предложения низовых членов, ни по-настоящему, реальным делом, поддержать прорывающиеся наружу протесты народа. Критика «режима» левыми партиями ведётся прямолинейно и однотонно, с использованием арсенала лозунгов давно прошедшего времени, к тому же опороченных предательством прежних партийных лидеров. Единого народного фронта левых сил нет, и попытки его организации вязнут в инертности и противодействии ядра.
Всё это ведёт к тому, что тьма над Россией сгущается всё больше и всё сильней накрывает нигилистическим мраком новые территории и сферы человеческого существования, поглощая всё живое, здоровое и способное к сопротивлению. Чувствуя неизбежное приближение часа икс, тёмные силы сплачиваются, ведут себя злобно и агрессивно, используя для демонстрации своей мощи любые промахи властей или вообще нестандартные ситуации. Особенно они непримиримы в защите «своих», даже если те, подобно Михаилу Ефремову, совершили уголовное преступление. Тем самым они как бы стремятся увековечить «Россию во мгле» и помешать восходу солнца.
Однако роковая ошибка тёмных сил состоит в отвержении законов природы и в непонимании роли России в современном мире. Россия объективно не может погибнуть, ибо именно в ней заложены главные коды сохранения жизни на Земле. Погибнет она, — погибнет человечество. Следовательно, Россия будет жить вместе со всем человечеством и время от времени очищаться от скверны наносной, модернистской современности, накапливаемой миром и самотёком стекающей в нашу страну.
Часы икс будут повторяться в России с закономерной периодичностью, и страна, вместе с народом и с опорой на него, будет раз за разом обновляться и возрождаться в своём корневом традиционализме, обогащённом новым витком развития мира. Нынешний час икс в России приближается, и форма его проявления будет адекватной сегодняшним событийным и сущностным реалиям.
Как бы ни стремились тёмные силы удержать Россию во мраке, им это не по силам сделать из-за объективного хода событий. Мгла над Россией обязательно развеется, и солнце над нашей страной непременно взойдёт.
Александр Афанасьев
