Активное распространение "сухого закона" в якутских селах привлекло внимание всей страны. К концу прошлого года алкоголь официально перестали продавать уже примерно в трети сельских поселений. Теперь решается вопрос о запрете реализации спиртного в районных центрах. Борьбу с алкоголизмом в суровом крае считают борьбой за выживание. Подробности — в материале РИА Новости.
"Это искренне, без какого-то формализма"
В декабре прошлого года количество населенных пунктов в Якутии, где полностью запретили розничную продажу алкоголя, достигло психологической отметки — 100. По состоянию на 1 марта 2017-го число таких поселений достигло цифры 124 (из 365).
"Мы не беспокоимся о том, что слишком много пьет население, — рассказала РИА Новости вице-спикер Государственного собрания (Ил Тумэн) Республики Якутии Ольга Балабкина. — Нас интересует воспитание нового здорового поколения, сохранение нации".
И действительно, по данным наркологической службы, доля алкоголиков среди населения идет на убыль еще с 2012 года. (В 2015-м было 164 человека на 100 тысяч).
На заседании комитета по госстроительству и законодательству, 19 апреля, депутаты рассматривали первые практические результаты введения на части территории региона полного запрета на продажу алкоголя. "Глава республиканского МВД обратил внимание на то, что, действительно, снижение уровня преступности и потребления спиртного в таких населенных пунктах есть, но необходимо совместными усилиями бороться с нелегальной продажей алкоголя и потреблением суррогата", — отмечает Балабкина.
Ограничения вводились в селах решениями местных советов депутатов, которые затем утверждались в республиканском Ил Тумэн. "С какими эмоциями выступали руководители поселений, говоря о необходимости "сухого закона"! Это искренне, без какого-то формализма", — продолжает депутат.
Балабкина, однако, уверена, что "каждый населенный пункт отличается от другого" и ровнять всех под одну линейку не стоит. В Намском улусе (районе) к осени прошлого года дело оставалось за центральным поселком Намцы. "Перед нами стоял вопрос: могут ли депутаты принять такое решение самостоятельно, — говорит Ольга Балабкина. — Ведь это добровольное самоограничение прав, когда жители должны договариваться друг с другом: кто-то меньше употреблять, а кто-то — не торговать".
Депутаты Намского улусного совета, которые обратились в Ил Тумэн с просьбой одобрить запрет на продажу алкоголя в Намцах, подкрепили свое предложение подписями 1900 жителей. Но в республиканском парламенте торопиться не стали, учитывая также тот момент, что запрет на реализацию спиртного влечет заметное снижение налоговых сборов и затрагивает, в случае с райцентрами, интересы большого числа людей.
"В ноябре 2016 года мы с председателем комитета Ил Тумэн по вопросам местного самоуправления Василием Местниковым съездили в Намцы, переговорили с депутатами, встретились с населением — вроде все нормально, все дружно выступают за запрет. Однако позже на нас вышла другая инициативная группа из Намского улуса с прямо противоположной инициативой — не принимать данный закон. Инициатива была подкреплена 1200 подписями местных жителей, — рассказал депутат Ил Тумэн Виктор Федоров порталу "Якутия.Инфо". — Мы почувствовали, что на самом деле эта ситуация ведет к расколу в районе".
Теперь, по словам Балабкиной, депутаты обдумывают, каким именно должен быть механизм введения ограничительных мер в крупных поселениях. "Мы вышли вместе с депутатом Ил Тумэн Виктором Федоровым с инициативой о том, что, если это касается районных центров, должен быть некий опрос населения", — подытожила она.
Природа и прокуратура
"Генетически мы не адаптированы к алкоголю. Эвенки, эвены — если они две рюмки выпьют, то у них возникает зависимость, столь же сильная, как наркотическая. Излечиться крайне сложно, чаще всего люди попросту спиваются. Это вроде бы азбучная истина, но наше федеральное правительство ее в расчет не принимает и отдельных правовых норм в этой связи для коренных якутов не предлагает, — рассказал РИА Новости руководитель Совета муниципальных образований Якутии Максим Местников. — Нам самим приходится бороться за запрет на продажу спиртного. И наши республиканские власти такую политику пытаются проводить в жизнь, но им мешают".
Борьбе якутов с зеленым змеем препятствуют, по его словам, не только особенности организма, но и позиция органов прокуратуры, которые тщательно следят за соблюдением в регионе федерального законодательства. А в Москве сейчас, напротив, обсуждают либерализацию алкогольного регулирования. Минпромторг, в частности, предлагает официально разрешить интернет-торговлю спиртным, пересмотреть ограничения по минимальному расстоянию точек с алкоголем от школ (сейчас — 100 метров), убрать требования к наличию у лицензиатов стационарного павильона площадью не менее 50 квадратных метров, пишет "Коммерсантъ". А еще министерство хочет снизить минимальную цену за бутылку крепкого алкоголя с двухсот с лишним до 110-130 рублей.
Есть и другой путь: в Чечне, где спиртного сегодня нигде не купишь, не стали мучиться с юридическими тонкостями. Там продавцы сами добровольно отказались от своих лицензий. Но в Якутии такой солидарности нет.
"Решение о введении сухого закона принимаются народными сходами. В маленьких поселениях их организовать и провести легче, да и люди настроены более единодушно. А в больших поселках все иначе: выпивающие граждане и те, кто продает им алкоголь, за сухой закон голосовать, естественно, не идут. А для того, чтобы сход принес результат, нужно, чтобы озвученные на нем предложения поддержали 50 процентов населения плюс один человек", — говорит Местников.
В Якутии алкоголики — это, как правило, безработные люди, коих в республике, по словам эксперта, очень много. "Что говорить, если основными кормильцами и инвесторами в поселках являются пенсионеры", — сетует собеседник РИА Новости.
Местников твердо стоит на своем: даже такие меры, как ограничение по времени продажи спиртного с 14 до 20 часов, дают позитивный результат. Еще более заметен он там, где продавать запретили полностью.
Из Магадана… с бутылками
В "Национальном рейтинге трезвости — 2016", подготовленном экспертами Общественной палаты, Якутия занимает 34 место из 85. Соседние регионы — Чукотка, Магаданская и Амурская области — последние строчки в этом списке. Казалось бы, ситуация вполне благоприятная, но, как говорят эксперты, только "на бумаге".
"Тот же Намский район — это 24 поселка и всего три участковых полицейских. А расстояние между поселками в среднем 80 километров. То есть там, по сути, отсутствуют правоохранительные органы, и оттого любые запреты там нарушать нетрудно, — говорит Максим Местников. — Массовая безработица вынуждает жителей сотрудничать с криминальными структурами, которые после введения "сухого закона" в селах стали заниматься бутлегерством и продажей суррогата".
Во вторник, 18 апреля, сообщалось об изъятии свыше 36 тысяч литров контрафактного алкоголя у 50-летнего якутского предпринимателя из поселка Батагай, где проживает всего три с половиной тысячи человек. Задержанный ранее уже был судим за аналогичное занятие и вел бизнес "на широкую ногу" — силовики изъяли у него 75 тысяч бутылок водки.
Глава магаданского землячества в Москве "Северное притяжение" Степан Азнаурьян рассказал РИА Новости, что половина транзита алкоголя через Магаданский морской порт идет в Якутию. При этом формально закупки производятся в Магаданской области (из-за чего Колыма и попала в конец "рейтинга трезвости").
По словам Местникова, в Якутии очень туго с интернетом — возможно, это и приводит к тому, что оптовые закупки алкоголя, для которых требуется доступ в систему ЕГАИС, производятся в соседнем регионе.
"Раньше дорога из Магадана в Якутск занимала месяц. Возить что-то оттуда было по определению невыгодно. А сейчас по новой дороге путь занимает всего три дня. При этом ликвидированы все посты ГАИ. Запрещена остановка любой машины, поэтому все что хочешь ввозится", — отмечает Местников.
Царский путь
Система запретов всегда дает какой-то позитивный результат. Об этом рассказал РИА Новости психиатр и нарколог из Санкт-Петербурга, доктор медицинских наук, протоиерей Григорий Григорьев. "Первое правило борьбы с грехом или искушением — убрать с глаз его источники", — отмечает эксперт.
По его мнению, современным реформаторам следует глубже изучить опыт дореволюционной России.
"В 1914 году был принят сухой закон, и через год была работа профессора Введенского, в которой он разобрал, как изменилась жизнь в стране. Там все показатели, которые можно представить, пошли вверх: рост производства, снижение преступности, — говорит Григорьев. — В Петербурге в 1914-м строилось четыре тюрьмы, а в следующем только одна осталась. Все остальные переделали под иные нужды".
При этом есть одно "но": к сухому закон общество долгое время готовилось, отмечает эксперт. "Общества трезвости стали возникать в России с середины XIX века. Затем, в 1885-м году царь принимает указ: если в каком-то населенном пункте половина населения плюс один человек вступили в общество трезвости, то администрация обязана на территории города или поселения закрыть все питейные заведения".
А еще, по словам Григорьева, юридическому запрету предшествовала просветительская деятельность: с начала XX века в вузах, гимназиях, церковно-приходских школах велось преподавание науки о трезвости.
"Я читал учебник 1913 года профессора Мендельсона. Там были отдельные уроки, посвященные пиву, водке, вину, — рассказывает Григорьев. — Была даже математика, построенная на примерах алкогольной тематики. Например, доходы от сельского хозяйства столько-то, а потери от алкоголизма столько-то. К 1914-му сами по себе были закрыты многие питейные заведения, народ уже протрезвел и подготовился к принятию сухого закона, который затем продержался до 1925 года. Но еще к 1940 году на душу населения в год у нас приходился примерно один литр чистого спирта (на конец 2016-го — 10 литров)".
Как и сегодня, в XIX веке, по словам Григорьева, далеко не всем государственным органам были по душе инициативы о трезвости. Через десять лет после появления православных обществ трезвости Министерство по налогам и сборам направило в Священный синод письмо: "Прекратите практику зароков и обетов, потому что казна начала терять".
Сергей Лютых
