Обороны Украины больше нет. Есть города, где ВСУ прячутся за живыми щитами, и территории, освобождённые русской армией и народной милицией ЛДНР. В заложниках националистов – жители Мариуполя и Харькова. При попытках покинуть занятые ВСУ города мирных граждан расстреливают боевики – террористам нужны заложники и страх тех, кто остаётся. Украинская пропаганда в это время пытается убедить мир, что наша спецоперация завязла в городских боях. Но русская военная машина не впервые сталкивается с террористами и знает, что с ними делать.
Война затянулась?
Русская спецоперация началась в ночь на 24 февраля, сейчас идут всего восьмые сутки.
За это время армия России создала крупный плацдарм в окрестностях украинской столицы и практически взяла её в окружение; обложила второй по величине населения город страны – Харьков, пробилась из Крыма в Херсонскую область, оттуда развернула наступление на Запорожье, а через Бердянск вышла к Мариуполю, осуществила переход на правый берег Днепра в его нижнем течении. Совместно с подразделениями народной милиции Луганской и Донецкой республик взломала оборону ВСУ и Нацгвардии на флангах донбасской группировки и развернула наступление на Мариуполь через Волноваху. На центральном фронте наши войска установили контроль над большой частью Черниговской и Сумской областей, подперев Киев с востока. В течение же этого периода были выбиты украинские ВВС, подавлена организованная противовоздушная оборона и практически полностью уничтожен украинский флот. И всё это – всего за восемь дней.
Теперь давайте посмотрим на примеры других успешных наступательных кампаний. Сравнивать нынешнюю операцию с освобождением Украины в Великую Отечественную практически не имеет смысла: РККА (Рабоче-крестьянская Красная армия) провела 15 наступательных операций, которые продолжались с января 1943 года по конец октября 1944-го, то есть год и 10 месяцев.
Возьмём другой пример: эталонный блицкриг – захват Германией Франции в 1940 году. Операция продолжалась шесть недель, с 10 мая по 22 июня. При этом за первые шесть дней вермахт лишь спровоцировал французскую армию на выдвижение в Бельгию и вывел танковые корпуса на её фланг, заложив тем самым фундамент будущей победы.
Есть примеры и посвежее – например, вторжение США и их союзников в Ирак в 2003-м. На то, чтобы добить полумёртвый, находившийся в международной изоляции режим, американцам потребовалось 20 дней. При этом американские военные действовали в условиях стадиального военно-технического превосходства и на полную использовали скупку иракских военачальников. Бомбардировки Югославии 1999 года продолжались с 24 марта по 10 июня.
Как видно на примерах и войн XX века, и современных конфликтов, недельный срок не позволяет выиграть кампанию даже против противника, у которого нет шансов на победу. И тому есть множество причин, лежащих в области логистики, максимально возможной скорости продвижения колонн и так далее. Не погружаясь в детали, просто зафиксируем: войны за неделю, и даже за две, не выигрываются.
Операция с осложнениями
Сложность ведения операции на Украине связана с тем, что наша армия ведёт боевые действия полноценной военной машиной, но при этом не рассматривает эту страну как врага. Поэтому тяжёлое оружие применяется в ограниченном масштабе, а противник пытается использовать гуманизм русских себе на пользу.
Если рассматривать ситуацию с чисто военной точки зрения, то необходимость замедления операции вызвана сочетанием нескольких факторов. Во-первых, в первые сутки наша армия практически не наносила ударов по местам постоянного размещения ВСУ. Возможно, расчёт был на то, что, как в 2014 году в Крыму, украинские военные предпочтут сложить оружие, а не погибать за антинародный режим. Не исключено и то, что Вооружённые силы (ВС) России просто отдали приоритет уничтожению других целей. Как бы то ни было, украинские части покинули места постоянной дислокации и рассредоточились по населённым пунктам, а в некоторых случаях даже попытались наносить встречные удары.
Во-вторых, ракетный удар 24 февраля хоть и выглядел всесокрушающим, и некоторые Telegram-каналы поспешили заявить, что украинские ВВС и ПВО полностью уничтожены, – но на самом деле это было не совсем так. Минобороны России и в последующие дни систематически сообщало об уничтожении "Буков", С-300 и "Ос". Это позволяет предположить, что украинское командование и натовские советники сделали детальные выводы из второй карабахской войны 2020 года. В результате украинские зенитные комплексы вводились в работу поочерёдно, ограничивали время работы радаров и постоянно меняли позиции. Такая тактика ослабила огневую мощь украинских ПВО, но позволила им дольше протянуть под ракетными ударами наших Воздушно-космических сил (ВКС).
Присутствие на поле боя украинских зенитных комплексов создавало угрозу для нашей тактической авиации и ограничивало применение штурмовиков и фронтовых бомбардировщиков. В результате украинские части могли относительно безопасно передвигаться по дорогам.
Похожим образом развивалась ситуация и с украинской авиацией. Несмотря на то что аэродромы были приоритетной целю наших ВКС и ракетчиков с первых часов операции, часть самолётов оставались в строю до настоящего времени. Чтобы убедиться в этом, можно просто сопоставить цифры украинских потерь из сводок Министерства обороны России. Так, 27 февраля официальный представитель военного ведомства Игорь Конашенков сообщал об уничтожении в воздухе восьми боевых самолётов, 11 беспилотников и семи вертолётов, уничтожении на земле 28 самолётов и 31 зенитно-ракетного комплекса (ЗРК).
В утренней же сводке от 4 марта Конашенков рассказал уже о 56 комплексах ПВО, 49 самолётах на земле и 13 самолётах, уничтоженных в воздушных боях. То есть за трое суток потери украинской стороны выросли на 25 ЗРК и 26 самолётов. Притом пять из них сбиты за эти дни в воздушных боях.
Эта же картина прослеживается по публикациям в открытых источниках. Так, 27 февраля СМИ опубликовали фото сбитого в Николаевской области штурмовика ВСУ Су-25 с бортовым номером 19, а 1 марта стало известно о гибели в воздушном бою лётчика-истребителя Александра Оксанченко. Украинские пропагандисты тут же объявили его "лучшим пилотом в мире", но правильнее его называть воздушным карателем, так как именно Оксанченко нанёс ракетный удар по зданию Луганской обладминистрации в 2014 году, в результате которого погибли восемь мирных жителей.
Значит ли это, что военная операция остановилась, споткнулась, завязла? Очевидно, что нет. Идёт систематическое выбивание наиболее высокотехнологичного оружия украинской армии. По мере деградации их ПВО и ВВС у сухопутных сил также будут нарастать потери, а возможности по маневрированию – сокращаться.
Попытка же в первые несколько суток разбомбить украинские колонны неизбежно привела бы к сбитым штурмовикам и горящим в небе бомбардировщикам, с соответствующей отработкой этих кадров по всем западным и украинским каналам.
Города-заложники
Уйдя в плотную городскую застройку, спрятавшись среди жилых домов и культурных объектов, украинские военные в какой-то мере обезопасили себя от огневого поражения. Однако ценой этого решения стала утрата оперативной подвижности. В настоящее время как таковой обороны Украины не существует. Есть ряд городов, в которых окопались части ВСУ и нацисты из Национальной гвардии, есть территории, освобождённые русскими войсками и народной милицией ЛДНР. И есть огромное пространство хаоса, где ни одна из сторон не имеет реального военного присутствия.
Украинский режим имеет преимущество в серой зоне за счёт наличия административного аппарата, подразделений полиции, СБУ и бандформирований территориальной обороны. Наша армия имеет подавляющее превосходство в огневой мощи, манёвре и поддержке с воздуха. Поэтому она может двигаться туда, куда считает нужным, с оглядкой на возможности снабжения и оперативно-тактическую целесообразность.
На недостаточность наших сил для формирования сплошного фронта в разговоре с Царьградом обратил внимание военный эксперт Михаил Тимошенко.
Если бы могли и если бы мы действительно сконцентрировали там 150 тысяч штыков – а надо понимать, что в боевую линию встаёт максимум 50%, – то это значит, что там было бы ещё 75 тысяч тыловых подразделений, артиллерийских подразделений, ракетных войск, сухопутных войск, авиации,
– пояснил специалист.
В результате наиболее остро ситуация складывается вокруг городов, которые стратегически важны и для нашей армии, и для киевского оккупационного режима – Харькова, Киева и Мариуполя.
Харьков – полуторамиллионный город с огромной промышленной базой. Это ключевой пункт для снабжения всей левобережной части Украины. На удержание его украинская сторона выделила крупные силы: полк "Азов"*, выросший из одноимённого карательного батальона, 92-я механизированная бригада, 22-й батальон территориальной обороны, а также другие, в том числе артиллерийские части.
После первых неудачных попыток зайти в город колоннами наше командование пересмотрело тактику и теперь действует небольшими группами пехоты и спецназа, которые вскрывают огневые точки противника и места его сосредоточения, после чего они уничтожаются тяжёлым оружием.
Украинские военные понесли тяжёлые потери во время боёв на подступах к городу, где наша армия имела возможность применять ракетные установки залпового огня. Несколько суток они успешно действовали из засад в жилых массивах, но теперь вновь несут крупные потери.
Ещё более трагично складывается ситуация в Мариуполе. Город, существенно меньший по размерам, но тоже имеющий огромные заводы, удерживается отмороженными нацистами из того же полка "Азов"*, а также 81-й аэромобильной, 10-й горно-штурмовой, 36-й морской пехоты и 56-й мотопехотной бригадами. "Защитники" Мариуполя не дали эвакуироваться местным жителям при подходе русских войск и частей народной милиции ДНР. Более того: 2 марта Минобороны России сообщило, что боевики заминировали завод "Азовсталь" и приготовились взорвать его вместе с людьми. Погибших при провокации намеревались выдать за жертв удара со стороны России. Также сообщалось, что нацистами схвачены 60 мирных жителей, пытавшихся выехать из города по гуманитарному коридору, открытому русскими войсками. Все пленники помещены в школу №34, которая приготовлена к подрыву.
Новый ИГИЛ*?
Построив свою тактику на использовании живого щита (заложников из числа мирных людей), последователи Бандеры и Шухевича превзошли в подлости своих немецких кумиров: те по крайней мере не стреляли из-за спин немецких женщин и детей. Уровень жестокости, который демонстрируют подразделения Нацгвардии, сопоставим с тем, что делали джихадисты из ИГИЛ* и "Джебхат ан-Нусры"*. И если по зверствам по отношению к мирному населению и разгулу ритуального насилия защитники незалежности больше напоминают игиловцев*, то в плане тактики их методы являются повторением того, что делала "ан-Нусра"* в сирийских городах в 2011-2013 годы.
Ни ВСУ, ни нацбаты даже не пытаются противостоять русской армии в открытом сражении. У защитников незалежности не хватило душка даже для того, чтобы попытаться начать партизанскую войну с систематическими налётами на колонны снабжения и тыловые части. Украинские "патриоты" в течение нескольких дней унюхали, как им показалось, слабость наших войск – а именно стремление избежать потерь среди мирного населения. Попытка шантажировать противника жизнями мирных людей превратила их из военных преступников в террористов.
Что с того?
Сирийский опыт показывает, что попытка бороться с террористами с помощью гаубиц ведёт к тотальному уничтожению городов, массовой гибели населения и гуманитарной катастрофе. Москва это понимает. Поэтому, вероятно, в ближайшее время мы увидим, как в военной операции проступят черты контртеррористической. С засевшими в городах украинскими военными и нацистами будут вестись ограниченные переговоры, дополняемые точечными ударами.
Не стоит удивляться, если в какой-то момент боевикам и ВСУ будет разрешено покинуть занимаемые кварталы и проследовать на подконтрольные украинским властям территории. Одновременно Россия уже сейчас предпринимает усилия по выводу мирных граждан по гуманитарным коридорам. Очевидно, с этой же целью не блокируются Киев и Харьков.
Террористическая тактика создаёт определённые трудности для регулярной армии, однако у России уже есть немалый опыт по её нейтрализации в Сирии.
