В наши непростые времена некоторые вопросы, казавшиеся незначительными или обыденными, приобретают особое значение и волнуют общество. Так, с началом СВО вопрос поведения элит, позиции, которую они занимают, встал очень остро. Остро встал и вопрос о том, как ведёт себя во время СВО пресыщенная «золотая молодёжь».
Пожалуй, впервые тему поведения детей высших руководителей страны в своё время осветила именно газета «Завтра». Тогда в одной из бесед с Артёмом Фёдоровичем Сергеевым, приёмным сыном Сталина, речь шла о «детях Рублёвки». Некоторые слова и понятия становятся нарицательными, обретают дополнительный смысл. Так, название шоссе, коих немало как в стране в целом, так и в Москве в частности, более известно своим нарицательным смыслом. Рублёвка. Это – символ богатства, роскоши, успешной жизни.
В своё время по Рублёвскому шоссе выделяли участки земли под обустройство дач определённым категориям советской номеклатуры, в том числе высшим руководителям страны. По мнению Артёма Фёдоровича Сергеева, именно это место было выбрано для дач руководства страны из-за логистики (и водный путь - Москва-река, и удобство проезда от Кремля и министерств) и розы ветров. И вот из обычного подмосковного района Рублёвка превратилась в место особо ценное в прямом и переносном смыслах. Руководители разных уровней селились там компактно, их дети дружили, общались, знали о характерах и судьбах друг друга. Знали они и о том, как вели себя во время Великаой Отечественной войны.
И невольно сравниваешь их поведение с поведением элиты нынешней. Воистину: два мира - два детства. Даже сами представители этой самой «верхушки», в частности, пресс-служба основателя ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина, признаёт: «Олигархи и другие представители элиты как жили в состоянии бесконечного комфорта, так и продолжают проживать. Пока их дети не пойдут на войну, полной мобилизации страны не произойдёт. Главное, чего не произошло, не произошла мобилизация элит».
О том, как вели себя во время Великой Отечественной войны «рублёвские дети войны», напоминает давний разговор с Артёмом Фёдоровичем. Он был кадровым военным, генерал-лейтенантом артиллерии в отставке, фронтовиком, война для которого началась на четвёртый день после объявления о нападении Германии на СССР и закончилась на четвёртый день после объявления Победы. Сын рано погибшего революционера «товарища Артёма», соратника Ленина и Сталина, Артём в детстве воспитывался в семье Иосифа Виссарионовича, ставшего после гибели товарища Артема приёмным отцом мальчику. Подолгу Артем с мамой жили на даче в деревне Жуковка, где мама Артёма Фёдоровича ещё до войны приобрела участок. В самой Жуковке, соседних Усове, Барвихе, Горках с ними соседствовали разные люди. Артём Сергеев рос здесь, многих знал: и до войны, и — кто вернулся — после.
И вот что он рассказывал, когда мы сидели с ним на его даче, и он, говоря о тех или иных семьях и домах, в которых они проживали, просто показывал рукой в ту или иную сторону, беря за точку отсчёта свой участок.
«В своё время по Рублевскому шоссе были государственные дачи, на которых жили некоторые руководители советского государства с семьями. Дач было не так много, не все даже были огорожены, а если и были заборы, то довольно скромные. И жизнь была как бы на виду. Мы, дети, играли, дружили, знали друг друга и друг о друге.
Дальше всех жил член политбюро Николай Михайлович Шверник. Его дочь во время войны работала в военном госпитале.
Часто на рублёво-успенских дачах бывал старый большевик Фёдор Никитич Самойлов, депутат IV Государственной Думы от фракции большевиков, рабочей курии, избранный в 1912 году, один из пяти депутатов-большевиков, которые в 1914-м бы-ли арестованы, судимы, сосланы в Сибирь. После революции он вернулся, активно работал, впоследствии был директором Музея революции. Его сын, инженер, с начала войны ушёл на фронт в звании младшего лейтенанта, в конце 1941 года погиб.
Ближе была дача члена Политбюро, секретаря ЦК партии Андрея Андреевича Андреева. Его сын был бортинженером дальнего бомбардировщика. Слава Богу, прилетел столько раз, сколько и улетал — жив остался. Его дочь, Наталья Андреевна, работала в эвакогоспитале.
"Горки-4" — дача Сталина. Старший сын Сталина Яков, 1907 года рождения, инженер-электрик, после окончания электромеханического факультета института инженеров путей сообщения и железнодорожного транспорта окончил артиллерийскую академию, ушёл на фронт, долго считался пропавшим без вести, потом якобы оказавшимся в плену. Но нет ни одного документа, свидетельствующего, что Яков был в плену. Вероятнее всего, 16 июля 1941 года он был убит в бою, немцы нашли при нём его документы и устроили такую игру с нашими соответствующими службами. Мне в то время пришлось быть в немецком тылу. Мы видели листовку, где якобы Яков с немецким офицером, который его допрашивает. А в моём отряде был профессиональный фотограф. Он тогда сказал: монтаж. И сейчас криминалистическая экспертиза подтверждает, что все фотографии и другие свидетельства Якова якобы в плену — монтаж и фальшивка. Конечно, если бы Яков, как утверждали немцы, попал к ним, то они бы позаботились о достоверных свидетельствах, а не предъявляли бы сомнительные: то фотографии размытые, то со спины, то сбоку. Свидетелей тоже в итоге ни одного не оказалось: то они знали Якова лишь по фотографиям, но в плену опознали его, то такие же несерьёзные свидетельства. У немцев хватало тогда технических средств, чтобы и на киноплёнку снять, и на фото, и записать голос. Ничего этого нет. Таким образом - старший сын Сталина погиб в бою.
Но тогда домашние серьёзно полагали, что он в плену.
Василий — второй сын. О нём писали, что якобы учился он так плохо в авиационном училище, что его выпустили не лейтенантом, что диплом не дали... Но его инструктор Фёдор Фёдорович Прокопенко, полковник в отставке, Герой России (его представляли к званию Героя Советского Союза трижды, но представление куда-то пропадало. 53 года ходило, в конце концов Прокопенко получил звание уже Героя России), говорил: "Что это за болтовня? Кто лучше меня, его инструктора, может это знать? Диплом ему выдали, там стоит и моя подпись. В дипломе — только отличные оценки. Всё, что касалось лётного дела, устройства самолёта, аэродинамики и полёта, — только "отлично". Других оценок не было у него. Он был недостаточно усидчивый человек, но там, где дело касалось самолёта и полёта, — у него были только отличные оценки. Я утверждаю: он летал лучше всех остальных курсантов".
Воевал он смело: в бой бросался, завидев противника, буквально накидывался на него, совсем не думая об опасности. У него было тяжелейшее ранение в ногу, вырвавшее его надолго из боевого строя. Летал он на всём, что летало. В его послужном списке записано, какие типы самолётов он освоил. Кажется, он все освоил. Попадал в трудные ситуации: то в самолёт молнией ударило, самолёт стал неуправляем, но он посадил его всё-таки. Сумел он посадить машину с лётчиками в Куйбышеве на аэродром, когда туда за самолётами летали, а другие не смогли. То есть он не только сам выходил из сложнейших ситуаций, но и других спасал. И никогда потом не сетовал, не бахвалился. Всегда говорил: "Война есть война, самолёт есть самолёт, лётчик есть лётчик. Здесь уж кто кого". Был награждён помимо других наград двумя орденами Боевого Красного Знамени.
Кстати, Василий мне говорил, что отец в своё время ему сказал, мол, в нашей семье уже есть один артиллерист и для одной семьи этого достаточно. Ведь Яков учился в артиллерийской академии. Хотя Василий, как и многие мальчишки и юноши той поры, мечтал стать лётчиком, но когда спецшколы были объявлены артиллерийскими и прозвучал лозунг «Молодёжь — в артиллерию», собирался последовать этому призыву. Он, что бы о нём сейчас ни говорили, был человеком дисциплинированным, обязательным, прежде всего думающем о деле. Был большим и настоящим патриотом своей страны. И если сказано — он делал не так, как хотел, а как необходимо Родине.
Но Сталин считал, что если два его сына будут артиллеристами, то это станет невольным выделением артиллерии, и может получиться ненужный перекос. Сталин всё продумывал и понимал, что нельзя выделять один род войск. Поэтому Василий и пошёл в лётное училище, как и мечтал.
Дальше "Горки-2". Там жили Ворошилов и Микоян. У Ворошилова в семье жил Тимур Фрунзе. После смерти Михаила Васильевича Фрунзе вскоре умерла и его жена, и Тимур, оставшись круглым сиротой, жил у Ворошилова, как и его сестра Таня, так как никакой родни у них не было. Воспитал их Ворошилов. Тимур уходил на фронт из этой семьи. Туда же и похоронка пришла.
Тимур, лётчик-истребитель, погиб в январе 1942 года, ему было 18 лет.
Какой это был прекрасный человек! Очень умный, очень справедливый — рыцарь в полном смысле этого слова. Тимур по всем характеристикам и задаткам был человеком выдающимся.
И ведь Тимура не должны бы ли отправлять на фронт. Дело в том, что он закончил лётное училище, но не прошёл школу боевого мастерства. То есть опыта воздушных боев у него не было: летать научился, а воевать — ещё нет. А у немецких лётчиков уже имелся большой опыт боевых действий. И потому Тимур должен был остаться в Москве в войсках ПВО, когда полк его отправлялся на фронт. Но какой он устроил скандал! Ворошилов говорил мне, что Тимура таким никогда не видел. Он встретил Тимура в Кремле: «Всё равно на фронт пойду! Самолёт не дают, но винтовку- то дадут мне! Что я здесь, в ПВО, как милиционер, нарушителей должен ловить? Нет, я воевать хочу! Врага бить!» Он был действительно необычайно воспитанным, благородным, сдержанным человеком, а тут кричал. В итоге добился своего, попал на фронт. И погиб.
А Володя Микоян? Такая же ситуация. Тоже закончил лётное училище, но не прошёл школу боевого мастерства. И тоже оставляли его в Москве, он был определён в ПВО Москвы. Он говорит: «Я здесь нарушителей буду ловить?» Кричал: «Будь проклята ваша фамилия, если меня из-за неё на фронт не берут!»
У Ворошилова часто гостил племянник, сын родной сестры Ворошилова Коля Щербаков. Окончив ускоренный курс артиллерийского училища в 1943 году, Николай ушёл на фронт и погиб в конце войны.
В Горках-2 жил и Микоян. У него — пятеро сыновей. Старший сын Степан — лётчик-истребитель. В возрасте 18 лет был вдребезги разбит во время воздушного боя. Долго лежал в госпитале, благодаря великому хирургу Александру Николаевичу Бакулеву остался не только жив, но и способным к лётной работе. Стал лётчиком-испытателем, как лётчик-испытатель получил звание Героя Советского Союза.
Второй сын Микояна, Володя — лётчик-истребитель. Погиб в сентябре 1942 года в воздушном бою. Было ему 18 лет и два месяца. Он — беспримерно храбрый воздушный боец, старший лейтенант, к моменту своей гибели уже награждённый Орденом Красного Знамени.
Алексей Микоян, 1925 года рождения, лётчик-истребитель, успел не только повоевать, но и к 1945 году, сильно разбитый, лежал в госпитале. Он был генерал-лейтенантом авиации в отставке, умер в возрасте около 60 лет.
Четвёртый сын Иван по возрасту летать ещё не мог, но, будучи совсем мальчиком, стал механиком-мотористом в боевом полку, где летали его старшие братья: он им готовил машины для полётов. А ведь плохая подготовка могла плохо кончиться для лётчика. И он отвечал в какой-то мере за жизнь собственных братьев и остальных лётчиков. Затем Иван Анастасович стал крупным военно-авиационным инженером.
Михаил Максимович Кульков, имевший дачу неподалеку, был секретарем Московского комитета партии. У него было два сына. Старший, Саша, 1918 года рождения, в бою потерял ногу. Второй сын, Борис, 1922 года рождения, пропал без вести в самом начале войны. Вероятнее всего, погиб, а похоронить, сделать соответствующую запись в начале войны было очень сложно: противник наступал быстро. И штабам вести соответствующую переписку было очень трудно.
Далее дача, где жил министр лесного хозяйства и его первый заместитель Рудаков. У него был сын Игорь Рудаков. Он погиб в бою.
У первого заместителя министра судостроительной промышленности Разина сын был пулемётчиком, тяжело ранен, и в течение первых восьми месяцев после ранения было мало надежды на выздоровление.
По Рублевскому шоссе была и дача секретаря Президиума Верховного совета СССР Горкина. Его сын Юра Горкин, мой ровесник (мы с ним очень дружили), считался для строевой службы непригодным: был болен, однако успел и на финской войне побывать, и на Великую Отечественную ушёл. Юра пропал в 1941 году, и дома не знали, что с ним, а он воевал в партизанском отряде, пока не за кончились партизанские действия. Потом он закончил МВТУ, где учился до войны.
В Барвихе была дача, где с семьей жил начальник главного управления авиационной промышленности Пётр Ионович Баранов. Сам Баранов погиб в авиакатастрофе до войны, а его сын Юра совсем молодым погиб во время войны.
Похоронки получили многие семьи, жившие тогда по Рублевскому шоссе.
Наши родители влияли на наш выбор- стать военными, но не уговорами, не требованиями, а примером и пониманием: отцы установили советскую власть, отцы создали великий Советский Союз, и святая обязанность их детей сохранить то, что создали отцы — СССР.
В 1937 году были созданы специализированные военизированные школы-десятилетки. Это был 8,9,10 классы, туда принимали мальчиков с крепким здоровьем и хорошей успеваемостью. Школы готовили молодёжь к поступлению в военные училища. Они выпустили тысячи юношей, которые затем шли в военные училища. Я очень хотел быть лётчиком, но школы были объявлены артиллерийскими, было заявление Сталина о необходимости и значении артиллерии. Был и лозунг ЦК комсомола "Молодёжь — в артиллерию". И когда объявили, что школы наши будут артиллерийскими (было ещё две авиационных и одна морская), то я несколько дней страдал, потом понял: раз сказано — в артиллерию, значит, так надо. Я, член комсомола, гражданин своей страны, знал, что должен выполнить ту задачу, которая передо мной поставлена. Не как я хочу, а как нужно стране.
Когда мы поступали в военную школу, там нужны были высокие оценки. И мы переживали, делились, кто как будет поступать. Тимур Фрунзе был рыцарь такой: он хорошо учился и знал, что пройдёт, Степан Микоян тоже. А Василий ужасно боялся, что его из-за отметок не примут. Что же тогда отцу сказать: что не приняли из-за отметок? Что отец скажет? Вот где был страх — не примут в военную школу. Стыд! Перед отцом стыд! А как отцу будет стыдно и неприятно, что его сына не берут в армию! Кого же он тогда воспитал?
"Золотая молодежь", как порой называют детей определённых родителей, тогда была золотой по личным качествам защитников родины. Ответственность за родину у нас и наших родителей была колоссальная. Мы даже не думали о том, что могут убить.
Война есть война, всякое бывает. Но ты должен защитить отчизну всеми средствами, включая собственную жизнь. Никаких сомнений в этом ни у нас, ни у наших родителей не было. И наши родители гордились, что мы, сыновья, защищаем Родину, их дело на переднем краю.
P.S. Артём Фёдорович Сергеев начал войну лейтенантом, командиром артиллерийской батареи, закончил подполковником, командиром артиллерийской бригады. Был четырежды ранен . Во время войны награждён семью ордена ми и шестью медалями.__
На фото: дочь Сталина Светлана, И.В. Сталин, племянница жены Будённого Ольга Климович, С.М. Будённый, Василий Сталин и приёмный сын Сталина Артём Сергеев. Сочи. Гос. дача № 9. Август 1934 г.
