Многодетные семьи не могут массово возникать в городских условиях, в квартире. Ощущение сдавленности, недостатка пространства не располагает к размножению. Подсознание подсказывает: места нет, размножаться нельзя. Особенно это относится к 30-этажным громадам, которые строятся вокруг Москвы, где на каждую травинку по сотне жителей. Единственно, что стимулирует такой тип расселения - это развитие туризма. Жить в клетке-квартире настолько отвратительно и депрессивно, что людям хочется хоть на время, хоть на день куда-нибудь вырваться на волю.
Человек, живущий в огромном многоэтажном доме, испытывает хронический стресс и чувствует себя несчастным. Человек, живущий в доме в саду, находится в обстановке целительной, полезной.
Есть очень интересная статья советского архитектора-конструктивиста М.Гинзбурга «Зелёный город» (Советская архитектура, №№1-2, 1930). Она имеется в интернете. Там описывается концепция превращения Москвы в зелёный город. Автор говорит и о более общих вопросах: как должен жить человек будущего? Что такое здоровое жильё?
«Восход и заход солнца, природа с одной и с другой стороны — все это не роскошь, а необходимое требование. Окна во всю ширину стен, от пола до потолка. Солнце пронизывает насквозь жилую ячейку» - вот что такое нормальное жильё. Житель такого поселения выезжает из него не ради глотка свежего воздуха, а только чтобы увидеть и узнать что-то новое, - подчёркивает Гинзбург.
Дачи, которые стали массово возникать вокруг больших городов во в конце XIX века – это реакция на быструю урбанизации: людям для жизни нужен глоток воздуха. Идеальный тип расселения – это когда люди не снуют с места на место, а живут в своём доме, выезжая из него на экскурсию, ради культурных целей.
Любопытно, что Лев Толстой в 1907 г. написал памфлет «Разрушение ада и восстановление его». Там беседуют черти разных специализаций, как лучше навредить людям. Так вот дьявол путей сообщения говорит: «Я внушаю людям, что для их блага им нужно как можно скорее переезжать с места на место. И люди, вместо того, чтобы улучшать свою жизнь каждому на своих местах, проводят большую часть ее в переездах с места на место и очень гордятся тем, что они в час могут проехать 50 верст и больше». Бессмысленная и мучительная езда туда-сюда – это постоянная спутница жизни современного горожанина.
Жизнь в своём доме на земле – это жизнь нормальная и здоровая; жизнь в многоэтажке – это жизнь в хроническом стрессе.
Несколько лет назад я познакомилась с замечательным архитектором Алексеем Владимировичем Кротовым, автором превосходного (и осуществлённого!) проекта реконструкции пятиэтажек без сноса. Он рассказал о том, чему был сам свидетелем: когда жителей деревенских изб, которых много было на территории Москвы, стали переселять в новодельные пятиэтажки-хрущёвки, резко возросло пьянство, хулиганство, психические расстройства, участились самоубийства. Вот что значит отлучение от земли! Именно в этот период, в начале 60-х, в СССР и произошёл так называемый демографический переход – резко сократилась рождаемость.
Значит, делать надо ровно обратное тому, что делается сейчас: не культивировать «городские агломерации», а расселяться по территории. Нужны дома на одну семью с участком, м.б. дуплексы, где могут жить два поколения одной семьи: в одной половине старики, в другой, с отдельным входом, молодая семья. Собственно, так и жили в деревнях или в прежнее время в т.н. «частном секторе» городов. Надо ориентироваться на размер типичного райцентра – ок. 100 тыс. человек. Там же, в сельском по сути поселении, надо строить предприятия, окружённые домами в садах. Я многократно писала, что Менделеев считал, что промышленность в России следует развивать в сельской местности.
Из личного опыта. Я живу в трёх километрах от Москвы, в пяти от МКАД, но тут у нас дома с участками, бегают белки, прилетают синицы и дятлы, растёт яблоки и малина, некоторые держат и кур. И здесь у нас существенно больше многодетных, чем в соседнем московском районе, до которого можно пешком дойти. В дочкином классе практически не было однодетных, при этом были семьи и с четырьмя детьми и даже такой курьёз, как семья с семью детьми. Почему так? Ведь в доме – объективно - больше работы, чем в квартире: снег чисти, в саду копайся, то-сё чини. Мне кажется, когда человек живёт «на земле», он ощущает на уровне подсознания: место есть, можно размножаться. А живя в бетонной клетке, он чувствует стеснённость, сдавленность – и не размножается, потому что места, как он ощущает, нет. Это нечто природно-иррациональное: дом и квартира могут быть одной площади, но квартира – это клетка, а дом с участком – маленькое, но поместье, своя земля. Известно: если кроликов привезти на остров, они размножаются, пока хватает еды. А потом вымирают? Нет – просто перестают размножаться. Любопытно, что и рыбы в аквариуме вырастают до того размера, который допускает аквариум, а дальше не растут, сколько ни корми. Видимо, что-то похожее происходит с современным урбанизированным человечеством.
Любопытно, что обе эти меры: женщины – в семью, семью – в деревню – хорошо понимали немцы, притом самых разных политических позиций – от социал-демократов до нацистов. Ещё во времена Карла Каутского и Розы Люксембург между немецкими и русскими социал-демократами была идейная распря по женскому вопросу. Русские социал-демократы искони отстаивали интересы и права женщины-работницы, боролись за её равноправие на рынке труда, организацию яслей и т.п. Немецкие же социал-демократы боролись за то, чтобы женщина не была вынуждена превращаться в работницу, а мужчина-рабочий зарабатывал достаточно, чтобы содержать жену и детей. Женщина-работница казалась им отклонением от правильного порядка вещей: место женщины - в семье.
Аналогичную позицию занимало и нацистское руководство.
Гитлеровский режим, поощряя материнство, одновременно провозглашал сельский образ жизни более здоровым, нравственным и желанным, чем городской. Геббельс даже выдумал себе крестьянское происхождение для своей официальной биографии, чего на самом деле не было.
Эта же тема была затронута в сочинении нашего бывшего соотечественника, а впоследствии нацистского преступника, Альфреда Розенберга. Размер города, по его мнению, не должен превышать 100 тыс. человек. Такой город бургомистр может обойти пешком и увидеть всё своими глазами.
Если кого-то скандализует ссылка на столь одиозного персонажа, скажу, что, на мой взгляд, находить умные идеи следует у всех, без исключения. Тов. Сталин в своём знаменитом приказе, получившем название «Ни шагу назад», верно писал, что надо учиться у врагов, заимствовать их сильные стороны и потом бить врагов.
У нас, к сожалению, понимание подлинной причины вырождения так и не пришло.
Всё ли так мрачно и может ли так как-то получиться, что народонаселение начнёт расти само по себе и без всяких с нашей стороны усилий? Или с минимальными усилиями – вроде введения ещё какого-нибудь пособия. Уверена, что нет. Но, осознав внутренний механизм явления, на него, скорее всего, можно воздействовать. Правда, воздействовать надо долго – годы и десятилетия. Так далеко у нас никто не заглядывает. Это вообще не по силам демократии – глядеть за горизонт и «видеть то, что временем закрыто». Демократия мыслит не дальше ближайших выборов.
Тому, кому изложенное кажется мракобесием, попранием прав женщин и попыткой загнать их в Средневековье, отвечу так. Мы чего хотим: прогрессивно вымирать или реакционно продолжать жить? С этим надо определиться и действовать в логике этого выбора.
Любой результат имеет свою цену. Хочешь нарастить мышцы – качайся до поту в спортзале. Не хочешь? Это слишком трудно? Тогда не будет мышц. Хочешь выучить английский? Долби слова. Это нудно, нельзя ли обойтись как-то попроще, каким-нибудь «хеппи инглишом»? Можно. Но английского знать не будешь. Так происходит во всём в жизни.
Татьяна Воеводина
