Защита Русского мира вызывает раздражение и негодование на Западе. Но не только там – национал-предатели провоцируют незримые битвы за спинами тех, кто с оружием отстаивает существование нашей страны в Донбассе. "Если с нами Бог, кто против нас?" – недаром известная цитата из Священного писания стала названием нового выпуска авторской программы Никиты Михалкова.
Русские защищают русских, русские сражаются за русских – для доморощенных либералов и западных "демократов" это стало не просто неожиданностью, а событием, выходящим за рамки их понимания действительности.
Всепрощение русских губительно, но не вечно
Собственно, для самих русских это было тоже довольно необычным делом: после развала Советского Союза за пределами России – в бывших советских республиках – осталось немало русских людей, напомнил Никита Сергеевич. И все мы знаем, каким они подвергались (да и до сих пор подвергаются) гонениям, унижениям и так далее.
И как-то все об этом знали, все это понимали, – отметил Михалков, – но не то что равнодушие, а какое-то вот такое всепрощенчество витало в воздухе: ну, рассосётся.
И ведь мы прекрасно знаем, как диаспоры – что у нас в стране, что за рубежом – защищают, вступаются друг за друга, не дают себя в обиду. И дело не в предательстве или равнодушии. Это часть нашего генетического кода – не торопиться ввязываться в драку, мол, всё пройдёт, перемелется – мука будет, рассосётся…
С одной стороны, это можно воспринимать как всепрощение огромного народа. С другой – это наш огромный недостаток. Тем неожиданнее было, когда 24 февраля этого года русский народ сказал: так больше не будет, своих мы не бросаем. И сразу поднялась волна, объединившая море людей.
Единение было настолько мощным, что здоровый организм страны отторгал всплывших на поверхность разнообразных "нетвойняшек", как стали называть доморощенных "пацифистов".
Яркий пример – ситуация на Суперкубке, где по окончании футбольного матча должна была выступить команда "Би-2". Стоило музыкантам появиться на импровизированной сцене, как на трибунах стадиона в едином порыве встали болельщики двух команд-антагонистов – "Спартака" и "Зенита" – и вместе кричали музыкантам, вышедшим на импровизированную сцену: "Давай, вали отсюда, уроды!"
И вспомните, как на это среагировали наши ребята в Донбассе. Как им это было важно. Какие точные слова были сказаны:
"Мы до глубины души возмущены фактом приглашения на такой грандиозный праздник рок-группы, которая ранее уже опозорилась в Омске".
"Болельщики обеих команд правильно отреагировали на ситуацию и дали достойный отпор этим предателям".
"Уважаемые мужики, болельщики, спасибо вам большое, что поддерживаете нас и не слушаете этих подлецов и хамелеонов".
"Дорогие друзья, болельщики, хотим выразить огромную благодарность за то, что не стали слушать предателей после матча Суперкубка. Пока мы воюем здесь за вас, вы воюете там за нас. Мы едины, победа будет за нами".
Но на стадионе свою точку зрения выразили болельщики. А как быть с теми, кто пригласил этих музыкантов выступить на концерте? И ведь это несостоявшееся выступление было сполна оплачено.
Самое страшное – внутреннее предательство
Как людей, которые чувствуют своё единство с теми, кто сейчас проливает кровь в Донбассе, может не оскорбить это внутреннее предательство? К этому нельзя относиться снисходительно, мол, пусть тешатся. Всё это совсем не безобидно. Очень точно об этом явлении написал адвокат Павел Астахов:
В этой истории гораздо опаснее то, что решение разрешать / не разрешать принимает не общество, не правозащитные организации, и даже не суд, а некие чиновники в больших кабинетах, которые сами решают эти вопросы, по своему усмотрению. Представьте, как они говорят вкрадчиво в трубочку: "А что народ? Да наплевать. Люди пошумят-пошумят да и забудут". Это и называется "отрыв власти от народа".
Очень правильно сказал об этом и журналист Юрий Подоляка, по мнению которого то, что сейчас происходит на Украине, – это только один из фронтов затянувшейся большой гражданской войны внутри постсоветского общества.
Причём линия фронта проходит по головам людей – и не только в Донбассе, Харьковской, Запорожской, Херсонской, Николаевской областях, но и по Киеву, Москве, Петербургу, Екатеринбургу и другим городам России.
Эта линия фронта проходит также по Минску, Алма-Ате, Риге, Таллину и Нарве, – уверен Подоляка. – Потому что мозги – эта важнейшая линия фронта, таковы гражданские войны XXI века. По этой причине я считаю, например, концерт Валерий Меладзе самым успешным контрнаступлением ВСУ за последние полтора месяца. А ещё очень большим плевком и успешным контрнаступлением ВСУ будет появление всех этих лиц, например, в "Голубом огоньке", который выйдет на экраны в новогоднюю ночь с 2022 на 2023 год.
Журналист убеждён, что любой публичный концерт, не только того же Меладзе или вернувшейся, "открыв ногой с пинка дверь", Аллы Пугачёвой, но и других персонажей, однозначно обозначивших свою позицию в самом начале СВО, будет плевком нам всем в лицо и ножом в спину солдатам, которые сегодня борются за будущее нашей страны. За то будущее, которое определяется не в Вашингтоне и Лондоне, а определяется народом нашей страны.
Да, супруга господина Галкина вернулась в Россию. Казалось бы, вернулась – и что такого? Но в ответ на какое-то критическое замечание Никиты Михалкова она опубликовала в соцсети отрывок из фильма "Раба любви" и подписала его: "Прекрасный фильм. Прекрасный режиссёр. Куда же исчез прекрасный человек Никита Сергеевич Михалков?".
Кто пользовал госпожу Галкину?
Режиссёр не понял, почему госпожа Галкина решила использовать фрагмент его фильма, в котором Ольга Вокресенская несётся куда-то в трамвае без водителя, догоняемая охранкой, и говорит слова: "Вы звери, господа, вы будете прокляты своей страной".
Неужели госпожа Галкина отождествляет себя с этой героиней? – удивляется Никита Сергеевич. – Это пошло и ошибочно. Вознесенскую преследовала охранка за то, что она помогала террористам. А кто преследовал госпожу Галкину? И единственное, в чём, может быть, сходство между судьбами Ольги Вознесенской и госпожи Галкиной, – в том, что Ольгу Вознесенскую использовали, но без её ведома. А госпожу Галкину пользовали с её согласия. Вознесенская была рабой любви. А рабой чего была и есть госпожа Галкина – это, в общем, не мне судить.
Но дело не в этом, считает режиссёр. Всё это ерунда – кто приехал, кто уехал. Но если мы не выиграем борьбу с такими галкиными внутри страны, мы не сможем выиграть её и в Донбассе – и тогда потеряем Россию, уверен Михалков.
Что они делают? Что это за глобальный пацифизм такой, удивляется режиссёр. И почему восемь лет не было этого пацифизма и сострадания к тем людям, которых убивали в Донбассе?
Сколько раз этим "пафицистам" задавали этот вопрос? И никогда не получали ответа. Но ведь этот пацифизм строится на страхе, считает Никита Сергеевич. Но не на страхе войны, а на страхе, что те, кто там находится, они вернутся и захотят посмотреть глаза в глаза тем, кто не хотел им помочь. А вот это действительно страшно.
Я не знаю человека, который не хочет мира. Я надеюсь, таких людей нет, – сказал режиссёр. – Но не любого мира. Вот эти люди, о которых я сейчас говорил, они готовы на любой мир. На любой, самый унизительный. Но только чтобы не разрушить ту структуру, в которой они столько лет жили, грелись, зарабатывали и получали удовольствие. Притом этот внутренний саботаж – он распространяется на самые тонкие и незаметные как бы детали.
Но ужас весь в том, что такая ситуация сложилась не сейчас, не в 1990-е годы, а намного раньше. Сто лет назад русский публицист Михаил Меньшиков писал:
Вспомните огромное государственное дело – войну с Японией (1904–1905-х годов). Мы имели достаточно средств для войны. И образованностью, в общем, мы не уступаем Японии. У нас шесть или семь одних военных академий. И военного опыта, кажется, было достаточно. А военного красноречия – хоть отбавляй. Недоставало честности. Только честно. Уверяю вас – одной честности. Недоставало нравственного ценза. Недоставало мужества выполнить долг свой до войны и во время войны. Правительство было обмануто своими ближайшими агентами и, точно в забытьи, само шло на обман. "Готовы ли мы к войне?" – спрашивала страна, замечая тучу, ползущую с Востока. "Готовы", – отвечало начальство. Военный министр, посланный в Порт-Артур, проверить, точно ли крепость готова, на площади гордо пил шампанское в честь гения тех мест – адмирала Алексеева, создавшего несокрушимый оплот России. А когда японцы атаковали Порт-Артур, оказалось, что этот оплот можно было взять голыми руками. Высшее начальство спрашивало: есть у нас флот? Отвечали: конечно, есть. На бумаге наш флот превосходил японский".
Эти строки были написаны более ста лет назад, когда Россия позорно проиграла войну Японии, а русская интеллигенция посылала восторженные телеграммы японскому императору, поздравляя его с победой над русским флотом.
А что сейчас? Разве мы не наступаем на те же грабли? Мы знаем о проблемах со связью на линии фронта, про безобразие, которое творится на таможне, и многое другое. И тут появляется мысль: а если мы действительно в случае перехода "красных линий" нанесём удар по центру принятия решения, не получится ли так, что этот удар придётся на соседний кабинет?
Аля Самитова
