Съёмочная группа "Первого русского" отправились за 120 километров от Москвы, чтобы встретиться с певицей, актрисой и просто замечательным человеком Юлией Чичериной.
Елена Афонина: В такой непринуждённой обстановке мы и поговорить сможем по-человечески, а не по-студийному. Но всё-таки 120 километров от столицы – для многих это далековато. Люди и дачи-то порой поближе выбирают. Ты сюда переехала окончательно и бесповоротно? Чем город не угодил?
Юлия Чичерина: От Дальнего Востока ещё дальше, например. Откуда далековато? От Москвы не так уж и далековато, 120 километров – бешеной собаке не крюк.
"Сбежала при первой возможности и живу спокойненько"
– А чем город не угодил, чем он плох?
– Во-первых, я жила в Екатеринбурге, а это, конечно, не Москва. Когда я в молодости оказалась в столице, мне здесь сразу не понравилось. Поэтому при первой же возможности я сбежала – сначала снимала загородное жильё, потом построила свой дом и теперь живу спокойненько.
– Я уверена, сейчас многие скажут: да люди стремятся в Москву, а не бегут оттуда! Но, с другой стороны, когда ты видишь, что происходит с огромным мегаполисом, который разрастается, словно спрут, когда вокруг эти чудовищные дома в новых районах, то это уже "человейник". Всё это действительно напоминает огромные пирамиды термитов.
– Я думаю, что человейники – не совсем правильное название. Термиты, пчёлы – они как одна команда, все друг за друга. А в человеческих городах наоборот – там каждый сам за себя. И катастрофа в том, что у людей есть несколько режимов: индивидуальный режим и режим толпы.
Режим толпы хорош для созидания или для защиты. А когда люди просто прозябают в огромной толпе, у них общий ход мыслей – ты себя сам не понимаешь. Очень многие люди не знают даже самих себя. Они чувствуют себя в общем стаде, но кто они такие – не понимают. И из-за этого и уходят в одиночество, чтобы найти себя, понять, где ты настоящий.
– А к чему в итоге может привести эта концентрация людей в отдельно взятом пространстве? Ведь здесь рождаются дети, они растут, ходят в школу, живут в этих условиях обособленно вместе со своими родителями. Эта особая городская культура?
– Это только кажется, что живут обособленно. Всё равно это общее стадо. И не самое прекрасное, потому что нет никаких серьёзных задач, нет желания что-то созидать или как-то защищать себя, делать что-то ещё хорошее.
– А что даёт человеку ощущение своего собственного пространства, когда от соседа до соседа не как в городе – протяни руку?
– Прежде всего, ты находишь самого себя. Ты лучше разбираешься с информацией. Ведь сейчас такое время, когда информации полно, а люди ничего не знают, молодёжь так вообще не умеет правду отличить от неправды, мнение от фактов.
А тут ты быстро понимаешь, что никто тебе не мешает, никто не фонит, ты сам с собой, сам в себе. И ты адекватен в первую очередь.
– Но с другой стороны, мы понимаем, что есть определённая атмосфера, в которую погружается человек. Я говорю о жизни в больших городах, в агломерациях. О жизни в каких-то культурных слоях, когда молодёжь создаёт свой особый культурный фон, и если ты ему не соответствуешь, то ты чужой. А если соответствуешь – тебя считают своим. Вот это деление на "свой – чужой", по каким линиям оно должно проходить? Как его определяют?
– В идеале никакого деления быть не должно. По логике вещей, в одном городе все свои. Но, к сожалению, это не так. Там всем наплевать друг на друга, все думают только о себе, могут предавать, подставлять, убивать, воровать, дурное делать.
Съёмочная группа "Первого русского" отправились за 120 километров от Москвы, чтобы встретиться с певицей, актрисой и просто замечательным человеком Юлией Чичериной. Скриншот: Царьград.
Культура давно уже находится в темноте
– Но появляются и те самые кумиры, на которые ориентируется молодёжь, причём большинство из них – такие странные извращённые персонажи, которых и людьми-то назвать сложно. И если начать разбирать то, что несут такие персонажи, станет понятно, что это не просто деструктивно – это разрушает каждую частицу тела. При этом "творчество" подобных персонажей пользуется невероятным спросом. В чём парадокс?
– Всё дурное делается легко, поэтому и спрос. Катиться под горку, в ад – это элементарно, напрягаться не нужно, силу воли прилагать не нужно, нет необходимости и как-то себя проявлять – кто ты, что ты. Проще катиться в общей массе – все катятся, и я тоже. Это же весело, забавно, да и усилий никаких не требует.
Если говорить о культуре в целом, то она, как и идеология, действительно может организовывать города, учить людей поддерживать друг друга. Но культуры-то нет сейчас. Она с конца 1980-х годов находится в темноте. А то, что нам навязывают содомиты, – это не культура, а обычное падение нравов. Но на это легко ведутся молодые неокрепшие умы.
Сейчас модно жить для соцсетей, показывать там себя – вот какие мы прекрасные, какая у нас жизнь интересная. Но всё это ложь, работа на публику, а энергия просто уходит в трубу. Что у них в жизни происходит, я не понимаю.
– А что у них в жизни происходит? У них всё замечательно. Их приглашают на экономические форумы, их показывают ведущие телеканалы, они участвуют в церемониях награждения музыкальными премиями.
– И это что, замечательно?
– Для них, видимо, да. И для тех, кто говорит: смотрите, как же здорово, ничего делать не надо и при этом получать огромные деньги.
– Всё видимость. Это так же, как сидеть на наркотиках и пьянствовать – тоже вроде бы всё замечательно, а последствия, к сожалению, неизбежны. Господь-то всё видит, всё равно каждому придётся за себя отвечать, а не за толпу народа, с которой ты катился в ад.
– Я сейчас вспомнила одну историю, которую рассказал мой знакомый. Был такой мужчина, предатель своей Родины, уехавший за рубеж. Под конец своей жизни, понимая, что всё уже заканчивается, он вдруг ударился в буддизм. Что у человека перемкнуло в голове, непонятно. Возможно, он побоялся нести ответственность за своё осознанное предательство.
Так что должно щёлкнуть в головах у всех этих людей, которые вопят на концертах Моргенштерна или упиваются образом Дани Милохина, чтобы пелена с их глаз спала?
– Не знаю, как там у буддистов, но, по-моему, у них нет раскаяния. Это только у нас, у православных, есть. Но, как известно, каждый может и подняться высоко, и упасть глубоко.
Почему говорят "не осуждай"? Ты, может, осудил человека за дурной поступок, а он уже раскаялся. Тому чуваку, видимо, чуть-чуть повезло. Но, боюсь, так повезти может не многим, и будет поздно, раскаяться они не успеют.
– А есть в чём? Ведь это их общее культурное поле, иначе-то и нельзя.
– Я бы не называла это культурным полем. Это темнота, причём дьявольская.
– А как объяснить своей дочери или своему сыну, которые приходят к тебе и говорят: "Мам, я вот это слушаю, все мои друзья тоже слушают", что это не здорово, а чернота на самом деле? С чего начать-то?
– Сейчас влияние соцсетей на молодёжь гораздо больше, чем влияние родителей. Нет уважения к старшим, никто никого не слушает. И как объяснить? Только собственным примером. Других инструментов нет. Может быть, где-то и есть педагоги, которые смогут это объяснить. Но как быть нам, не педагогам?
После тёмных времен всегда бывает возрождение
– Вот ты говоришь, что культуры нет с 1980-х годов. А что тогда с тобой происходило? Ведь твои песни пела вся страна, это был сумасшедший успех!
– Это был как раз тот самый шоу-бизнес, который привезли сюда пиндосы, чтобы расшатать Советский Союз. Это же понятно: все эти "голосуй, а то проиграешь", когда людям засовывали бабло в глотки, отчего они все настолько обалдели, что потом, когда начали убивать их сородичей, даже ничего не заметили.
– Тем не менее, это ведь пласт нашей истории, если говорить о 1990-х – начале 2000-х годов. Его вычеркнуть тоже нельзя.
– Это тёмные времена. Такое всегда случается – сначала идут тёмные времена, а потом возрождение. Все очухались, вспомнили. Человек-то сам по себе не очень догадлив, не сразу всё понимает. Поэтому надо помнить: темнота проходит и наступает свет, так бывает всегда.
– Но разве можно считать темнотой период твоей жизни, связанный с талантливыми людьми, интересными событиями, которые тогда происходили? Ведь для тебя-то, для отдельно взятого человека, это не было темнотой?
– Мне ещё повезло, потому что это было только началом. А сейчас совсем приехали, совсем темно. Хорошо, что я ушла из всего этого, слава Богу.
– Но если вернуться к вопросу о том, что для человека самое ценное? Это же не деньги, которые он зарабатывает, не недвижимость, которую он покупает. Это то, что он собирает, как бисеринки в своей памяти, нанизывает на нить, чтобы потом перебирать и в хижине, и во дворце...
– Я вообще об этом не думаю. Это неправильно – думать о прошлом или о будущем. Есть день насущный, вот это важно, дел хватает всегда. Некогда предаваться грёзам или воспоминаниям. Конечно, анализ, опыт прошлого никуда не девается. Но гонять это в голове? Не стоит...
Любые тёмные времена проходят, уверена Юлия Чичерина. А дальше - только возрождение. Фото: Царьград.
Во второй части текстовой версии интервью с Юлией Чичериной речь пойдёт о дружбе и предательстве, прекрасных людях – в том числе Сергее Бодрове и героях Донбасса. Впрочем, прямо сейчас полную версию беседы вы можете посмотреть в видеоформате.
Фото: Alexander Rekun/Globallookpress
