До поры до времени жизнь военного лётчика Сергея Алексеевича Астахова шла своим чередом. Летал, летал и летал… Более 30 лет летал.
7 мая 2021 года Астахов, находясь в командировке в одной из африканских стран, вылетел на французском вертолёте — выполнял очередное задание. Не успел набрать нужной высоты, как услышал выстрелы с земли. Прибавил скорость, чтобы быстрей выйти из зоны поражения. Увы! Вертолёт "залихорадило", двигатель "зачихал". Напарнику условным знаком дал знать: двигатель повреждён, будем садиться.
На раздумья времени нет. А внизу — сплошной лесной массив. Разум подсказывал: ищи, ищи любую площадку для посадки. Взгляд влево, взгляд вправо… Наконец Астахов приметил прогал в лесу и направил уже плохо слушавшуюся машину туда…
В прогал упали почти с 20-метровой высоты. В мыслях Астахова билось: лишь бы все остались живы, лишь бы подоспели на выручку свои. Свои, а не чужие: в плен попадать нельзя. Если что, отбиваться от нападения есть чем.
Посадка была жёсткой. Астахов, как запомнил, перекрестился — приземлились живыми, ещё слышал последние "вздохи" убитого двигателя. И потерял сознание.
Дальнейшее — по рассказам своих: напарника и пришедших на помощь очевидцев.
Потерявшего сознание Астахова вытащил из вертолёта напарник, опасаясь взрыва машины. С подоспевшими своими соорудили из подручных средств носилки. Засветло вернулись с пострадавшим на площадку взлёта. На своевременно прилетевшем вертолёте Ми-8 Астахова доставили на российскую базу "Хмеймим" в Сирии, в медсанбат. Там врачи при детальном обследовании обнаружили: у пострадавшего пилота, помимо прочих ранений, сломаны позвоночник и рёбра, пробито лёгкое. Двое суток они занимались восстановлением работы лёгких. И только потом самолётом отправили Астахова в Москву, где ему на седьмой день после аварии сделали операцию на позвоночнике (вмонтировали металлический каркас).
Мне удалось встретиться с Сергеем Астаховым в одном из московских госпиталей в октябре 2021-го. Он был бодр, активен, общителен. Высокого роста, крепко сложенный, он своим внешним видом напоминал тяжелоатлета. Его лицо, похожее на гагаринское, с сияющими голубыми глазами и добродушной улыбкой, светилось радостью. Если бы не инвалидная коляска и костыли, находящиеся в палате, не сказал бы, что встретился с немощным человеком, ограниченным в движениях.
По словам Астахова, за пять месяцев лечения он уже сумел победить себя. Научился самостоятельно подниматься с кровати, пересаживаться в коляску, вставать на костыли и передвигаться на них — медленно, но уверенно.
"Осталось немного, — улыбался Сергей Алексеевич. — Осталось научиться ходить, заново… Левую ступню разрабатываю, по полдня занимаюсь ею, окаянной; всё равно её одолею. Должен одолеть! Хочу летать! Вылечусь до конца и буду летать!"
Последние фразы Астахов произнёс твёрдо, как клятву. По-другому, как думается, сказать не мог, исходя из его биографии…
Он с детства мечтал быть военным лётчиком. Его отец, Алексей Михайлович Астахов, летал на истребителе, а после списания по здоровью добился разрешения летать на вертолёте; принимал участие в боевых действиях в Афганистане и удостоился ордена Красной Звезды. Дед, Михаил Сергеевич Астахов, рядовым прошёл Финскую и Великую Отечественную войны. Дед по матери, Владимир Иванович Ромашов, отдал авиации всю жизнь, закончил службу полковником в 23-й воздушной армии. Мать, Любовь Владимировна Астахова, более двух десятилетий была врачом в военных госпиталях, имеющих отношение к авиации.
Ещё в школьные годы Сергей Астахов готовился к поступлению в лётное училище. Учился в основном на пятёрки, параллельно занимался в спортивных секциях, увлекался бегом, плаванием, стрельбой, борьбой. Поэтому, несмотря на конкурс в 17 человек на место, был принят в лётное училище.
После окончания училища в 1993 году Сергея направили служить в Забайкалье, в город Могочу, в вертолётный полк. Там он встретил будущую жену, Наталью, у них родилась дочь Юлия.
По итогам 1996 и 1997 годов старший лейтенант Сергей Астахов был признан лучшим лётчиком-штурманом авиационного полка.
В 1998 году полк, в котором он служил, расформировали (при Ельцине с "благословения" американских советников было ликвидировано много боевых частей). Астахову, инженеру по образованию, предложили должности в других родах войск, не имеющих отношения к авиации. Он отказался наотрез. Помотавшись изрядно по Сибири, нашёл место лётчика-штурмана вертолёта Ми-8 в Иркутской эскадрилье (относилась к Внутренним войскам МВД). Однако через год и эта эскадрилья подверглась расформированию.
И вновь хождения по мукам во имя своей мечты. В конце концов, он добился перевода по службе в полк авиации ВВ МВД в Калужской области. Вновь летал! На вертолётах Ми-24 и Ми-8. Во время Второй чеченской кампании неоднократно бывал в командировках на Северном Кавказе.
17 октября 2002 года — очередная командировка. Ми-8 попал под обстрел и получил серьёзные повреждения. Необходимо срочно приземляться. Речь шла о спасении 35 человеческих душ (из них 32 бойца ОМОН для высадки в назначенной "точке").
В том полёте майор Астахов выбрал маршрут вдоль реки Терек. Намеренно и осознанно. При полёте над рекой на высоте около 20 метров вертолёт был неуязвим для обстрела из комплексов "Стингер" и "Стрела" (имелись на вооружении бандформирований).
Итак, где приземлиться? Справа, слева и далеко вперёд — сплошные лесные массивы. Скорость — 230 км/час. Выход один: сажать вертолёт на воду. Чем быстрее, тем лучше: машина уже теряла управление.
Снизив максимально скорость, совершил вынужденную посадку у правого берега Терека (севернее Гудермеса). Повезло. Вертолёт упал на воду и провалился в песок (если бы упал на подводный камень-валун — не избежать трагедии). И всё же при посадке серьёзные травмы получил (и позже от них скончался) бортовой техник майор Олег Коровин; пропали без вести два бойца ОМОН — спрыгнули в реку, пытаясь выбраться на берег (их унесло сильным течением).
Но 32 человека остались живы. Живы!
Через несколько часов их эвакуировали с помощью лебёдки на Ми-8 — эвакуацию прикрывали два боевых Ми-24 из состава прилетевшей на помощь "вертушки". Свои оказались быстрее чужих!
В горячке событий той аварии Сергей Алексеевич боли не чувствовал. Однако после прилёта на базу у него, в ходе медосмотра, врачи обнаружили трещины левой руки и левой ноги, а также открытую черепно-мозговую травму (упросил врачей написать "закрытую").
Через год при прохождении очередной медкомиссии его списали с лётной работы на три года.
Эти годы для Астахова казались бесконечными. Скрашивали их ежедневные спортивные тренировки да занятия с дочерью. Он дважды писал рапорт и отправлял документы на проверку для дальнейшего прохождения службы в авиации. Наконец, в июне 2006 года его зачислили в авиаотряд АОСН (авиационный отряд специального назначения) ГУВД по г. Москве. Он (командир-пилот) на вертолётах Ми-8 и Ка-226 стал летать в пределах Москвы и Московской области: патрулировал дороги и лесопарки. В полётах не всегда всё шло гладко.
19 сентября 2007 года при очередном патрулировании Ка-226 "забунтовал" — отказал и загорелся двигатель (впоследствии комиссия установила в нём заводской брак). Из-за того, что оторвало капот двигателя, пожар не удалось ликвидировать. Нужна была срочная посадка. Срочная! Майор полиции Астахов принял решение — посадить горящий вертолёт на МКАД. Однако не увидел ни одного мало-мальского разрыва между идущими по окружной машинами: был час пик. За считанные секунды заприметил строительную площадку. Туда и посадил вертолёт. Все пять пассажиров были эвакуированы за секунды. У всех на глазах вертолёт сгорел. Но все были живы! Никто не получил ни единой царапины!
За смелые и решительные действия в аварии 2007 года майор полиции Сергей Астахов был представлен к награждению. Но… (как и в аварии 2002 года) не был награждён. В обоих случаях — по неизвестной причине.
О последней аварии (7 мая 2021 года), похоже, все забыли. Почему? Все крайние (не последние!) командировки Сергея Астахова в Сирию и другие страны происходили от одной из частных российских авиакомпаний. Забыли! Правда, передвигающемуся на инвалидной коляске и костылях лётчику оплатили страховку.
Во время одной из наших встреч в госпитале Сергей Алексеевич, оптимист по натуре, сказал:
— Я запрограммировал себя стать здоровым. Буду летать! А награды — дело десятое.
От его жены, Натальи Петровны, случайно узнал о наболевшем: стоят в очереди на получение квартиры (сначала в МВД, ныне в Росгвардии). Хотя есть нюанс: в 2008-м их семья от Минобороны получила сертификат на приобретение квартиры; купили в Ногинске — приличную сумму добавили из собственных накоплений. Однако в 2018-м были вынуждены продать ту "однушку" — потребовались деньги для лечения обострившейся болезни у жены и оплаты за учёбу в мединституте дочери (Юлия окончила школу с золотой медалью, но не хватило пяти баллов для преодоления конкурса для зачисления на бесплатное отделение). Астаховы мечтают получить квартиру в Подмосковье, где и раньше снимали квартиру.
Верится, жилищная проблема Астаховых будет решена.
Также нет сомнения и в выздоровлении Сергея Алексеевича. В беседе со мной его лечащие врачи подчеркнули: у лётчика Астахова динамика лечения положительная. Один из медиков-ветеранов (Александр Яковлевич Хмиль) сказал:
— Сергей — волевой человек. У кого есть воля — тот всегда справится с любыми болезнями. Как Маресьев…
Геннадий Дмитриев
