Спецкор «КП» Дмитрий Стешин отправился в Дагестан, чтобы выяснить, почему в этой многонациональной республике русские - исчезающий вид [инфографика, видео]
Казак спас прихожан от террориста в Кизляре.В Дагестане злоумышленник расстрелял толпу верующих прямо в церкви
Дмитрий СТЕШИН
Родились на чужбине
Кизляр, как столица Терского казачьего войска, уже исчез. Город окончательно превратился в не самые лучшие образцы самоуправной ближневосточной урбанистики. Я навидался такого: курдский Эрбиль, приграничный египетский Эль-Саллюм или только что отбитая у боевиков сирийская Сальма. Жидкая черная грязь разлита по улицам ровным слоем - тротуаров нет, газонов и палисадников нет - они не нужны тем, кто по новой застраивал Кизляр унылыми частными особняками. Тысячи бессмысленных магазинчиков с одинаковым набором продуктов по почти московским ценам. В каждой лавке, уткнувшись в телефон, сидит молодая ханум в платке и черном глухом платье. Я тут, наверное, единственный покупатель за день, но я не интересую продавца. Вообще.
- Если их заставят платить налоги, 90 процентов таких магазинов закроют - зло и отрывисто говорит мне тетя Шура. Стучит консервным ножом, одним движением могучей руки вскрывая банки с домашней «консервацией». Шура - местная казачка в бог знает каком поколении, учительница, потом бывшая мелкая чиновница социальной службы Кизляра. Я напросился к ней в гости, и сейчас впитываю все обиды пасынков российской империи, родившихся на родной земле, которую когда-то освоили их прадеды, а под пенсию, вдруг оказавшихся на чужбине.
- Знаете, какое здесь приданое за невестой принято давать?
- Мерседес?
- Купленный диплом - это значит невеста умная. И розовую справку об инвалидности - значит, всегда с деньгами. И лавку, где она будет сидеть целый день между родами. Вы представьте у русских такие свадебные подарки, что люди скажут?
- Менталитет такой, пережитки, - я пытаюсь смягчить настрой собеседницы, чтобы за эмоциями не терялся конструктив.
- Я же помню, мы в школе, как проклятые сажали деревья, Кизляр был зеленый город. Был - уже все стравили и сгубили. У них - наоборот, все в себя, себе, в свой дом, в свой тухум (род, - авт.).
Шура бросает взгляд на настенные часы и продолжает:
- Сейчас нам с минарета прямо в окно проповедовать будут. Машины будут бросать поперек дороги - главное на намаз успеть, чтобы Аллах заметил, какой ты праведный. Еще двадцать лет назад не было такого. Кто в церковь ходил, кто в мечеть, кто какой национальности и не знали, не интересовались... А я и в церковь хожу и в бассейн. Сначала у нас устроили в бассейне «женский» день и «мужской». Но особо-набожные купаются в черных мешках. Бабы возмутились. Сейчас собираются устроить для женщин день «исламский» и «христианский». Чем это закончится?
- ?
- Думаете, много русских готовы жить в исламизированной стране? И так поуезжали все. Мне больше всего последних русских бабок жалко, которые за две тысячи рублей грязь перед магазинами вениками гоняют. С утра до ночи. Дети и внуки уехали, помочь некому.
- Сколько-сколько бабушкам платят? Две тысячи в день?
- В месяц.
Призрак казачества
Русские, как имперский и самый многочисленный народ, издавна были лишены общественных национальных организаций. Их с успехом заменяло государство, в данной местности - казачество и церковь. Я ищу в Кизляре два этих центра «русского мира». Навигатор заводит меня на улицу Карла Маркса - по ней и не скажешь, что ты в центре города: село-селом. Встречаю выбеленный каменный домик, без забора из профнастила, как тут принято. Четыре окна на фасаде смотрят прямо на улицу, проемы с завитушками и каменными кокошниками, стены толщиной в шесть красных кирпичей, кованые петли на ставнях - русская провинциальная архитектура 19-го века. В мутном, пыльном окне - бумажка со словом «Продается» и телефон. Набираю. Отвечает женщина, Ольга, она давно уже живет в соседнем Ставрополе. Спрашиваю, «почему уехали?», и собеседница взрывается:
- Все уехали! Потому и уехали! Устраивает, покупайте. Никаких «поживем, потом заплатим»! Сделка только через банковскую ячейку в Ставрополе и никак иначе!
Ольга бросает трубку.
Кизлярская церковь завалена цветами и пугающе-пуста. Новомучеников похоронили прямо в ограде храма, слева от входа, из цветочных стогов торчат простые деревянные кресты. В ста метрах от них - казачья управа. Я был в ней ровно 10 лет назад, когда ехал в Грозный - на первую пасхальную службу в только что восстановленной церкви - до границы с Чечней тут рукой подать. Судьба «чеченских» русских - печальный пример, из которого никто, конечно, не сделал никаких выводов.
Новомучеников похоронили прямо в ограде храма
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
Я очень долго жду атамана Валентина Иванова, говорить он не хочет:
- Сейчас модно поднимать проблемы русских-нерусских, выживают-не выживают. У меня свое мнение. Процесс идет не только в Дагестане. В сельской местности по всей России тоже идет. Люди просто ищут - где легче им жить. Но в Дагестане русским жить легче, потому что у русских здесь есть особый статус. Если ты не дурак или сволочь, работа тебе всегда будет. Могу привести массу примеров с фамилиями, и я в том числе. Я не дослужился бы в свое время до начальника милиции Кизляра и зама министра республики, если бы не был русским и не жил в Дагестане.
Крепость Кизляр
Фото: ДМИТРИЙ ПОЛУХИН
Объясняю атаману, что про русские общины на Кавказе пишу уже больше десятка лет, объездил регион весь, и приехал к нему, на 9-й день после расстрела у Кизлярской церкви специально, чтобы улеглись страсти и эмоции, а боль как-то утихла. Что делать-то дальше? Атаман бодрится:
- Были горячие головы, которые собирались куда-то идти, что-то крушить, митинговать... А смысл? От нас, именно этого и хотели террористы. Кричали на похоронах: «Война!». А что дальше? Мы не дадим расшатать ситуацию, мы уже ученые и опытные. Я же был начальником милиции города, когда Радуев в Кизляр зашел (чеченский полевой командир Салман Радуев напал со своей бандой на Кизляр в 1996 г. - авт.). Менты бежали на работу и попадали под пули, нормальные люди раненых спасали. А бездельники митинговали возле администрации: «Дайте нам оружие!». Моя точка зрения - этот вопрос поднимать вообще нельзя.
Атаман Валентин Иванов
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
Была горькая правда в словах атамана - именно взрыва, бунта и беспорядков ждали организаторы расстрела. Не случилось. И в то же время, нет гарантий, что подобное не повторится. Спрашиваю атамана - сколько у него в реестре казаков? Говорит, что секретная информация. По моей информации - сотни не будет, смешная цифра. Спрашиваю о судьбе надтеречных казаков из Чечни. Говорит, что там казачья община самоликвидировалась из-за отсутствия казаков вообще. У меня нет сомнений, что подобная судьба ждет и кизлярских казаков. Управа, отремонтированная на государственные деньги - слабое утешение. Кажется, все это уже понимают, только вслух не говорят.
Первые стали последними
К последним здесь русским фермерам - семье Денисенко, меня везет кизлярский казак Сергей Пресняков. Тот самый, безоружный, который пытался отвлечь и увести террориста от храма. По дороге нас перехватывает съемочная группа, Сергей просит меня: «Ну, хоть ты-то меня не снимай!». Ему в тягость роль героя, хотя бы потому, что как всегда, во всех последних конфликтах в регионе, оружие было у кого угодно, но только не у русских. Мы с ним быстро подружились, летом Сергей собирается сплавиться по Тереку с казачатами, и я даю ему развернутую консультацию по снаряжению и организации похода (сам прошлым летом ходил в экспедицию «Комсомолки» по Волге на надувной лодке).
Дом у семьи Денисенко просто огромный, а хозяйство еще больше. 15 гектаров, 200 поросят, 25 коров и кони... почти сорок коней. Говорит, что соседи дагестанцы кривятся: «русский коней разводит» и выжили табун из села. Теперь фермер держит лошадок где-то в степи.
Сын Денисенко, Юрий, никуда из родного села уезжать не собирается
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
- А я люблю животных, Господь наградил меня пониманием, и вот всю жизнь с ними и занимаюсь, - рассказывает мне Сергей Денисенко, прихлебывая чаек, и одним хозяйским глазом поглядывает в окно, на свое родовое поле, плотно окруженное домами из серых шлакоблоков. Когда-то здесь не было ничего вообще. Степь, солончаки и болота.
- После отмены крепостного права мои предки здесь появились. Из Черниговской области пришли. Вот прадед Данила как пришел, место свободное нашел и здесь обосновался. Другие предки, из первого поколения - кто на Каспий ушел, рыбные промыслы там организовал, один ушел в Грозный. Но скоро здесь не будет этой земли, оставим для себя десяток коров и все. Село увеличивается, все распродают под строительство. Местному начальству все равно - оно здесь не живет. Есть пара свободных соток - к ним пришли, они продали. Чем тут люди будут кормиться их не волнует. Было у нас 180 дворов, люди работали. Стало село 700 дворов.
Сергей Денисенко
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
- Русских в селе много было раньше?
- А все были у нас русскими. Одна семья армяне, и одна семья - кумыки. Дети уезжали, старики умирали, дома продавали. Где-то с 1975 года началось заселение. Сначала начали заселяться обрусевшие националы (общеупотребительное слово, обозначающее коренные народы, используется с советских времен -прим.авт.) а потом, в 80-х годах,из горных районов поехали, вот тогда пошел беспредел. Но раньше еще не так они набожны были, как сейчас. Теперь исламизация пошла. Вон, у нас семья даргинцев - вместе росли. А у них пацан с армии пришел, вступил в банду - застрелили. У нас тут был такой тракторист-прессовщик, я ему как-то позвонил: «Мага, приезжай, есть работа». Его нет и нет. Что такое? А в мечети сказали - «к русским не приезжать, никакие (работы у них не делать». Потом Мага появляется, я ему говорю: «Ты чего? Пока мулл ваших не было, ты приходил к нам, и спал и кушал!». Ему неудобно стало, начал уверять, что не было такого. А что, я не знаю, что идет такая пропаганда?
- Получается, сознательно выдавливают русских последних?
- А нас и выдавливать уже нечего. Из 180 русских дворов всего 50 осталось. Я же знаю всех по фамилиям, весной считал - да, верно, полсотни дворов. И все же на меня смотрят. Я уеду и они снимутся. Наша семья, думаю, и держит здесь всех.
Кизлярский казак Сергей Пресняков защищал свой храм голыми руками.
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
«Сами виноваты»
- Что за чушь! Русские уезжают по экономическим причинам! Русский тракторист переехал на Ставрополье, на его место, на ту же зарплату пришел дагестанец! Это как называется?
Мой собеседник, Виктор Ильин, общественник и, разумеется, казак, один из авторов «Аналитической справки об эффективности мер по сокращению оттока русского населения» комментирует мое «пустое» и политкорректное интервью с главой Кизляра Александром Шуваловым. Настолько «пустое», что нет смысла его публиковать.
Справка эта Ильину обошлась дорого, и его об этом предупреждали. Закончили ее в августе, передали в аппарат Главы республики Дагестан, в два приема - первый раз справку «потеряли». В конце сентября на его сына, бывшего следователя СК на пенсии, написали заявление - он якобы участвовал в передаче взятки в 20 миллионов рублей. Впрочем, деньги эти не нашли, но сын пока сидит в СИЗО. Справка, действительно, вышла «неудобная». Оказывается, существовала в 2014-17 годах программа по возвращению русских в регион:
- Собирались выделить русским семьям 146 квартир в Кизляре и 96 в Тарумовке (поселок в 30 км. от Кизляра, - ред.). Люди влезли в эти программы, собирали документы, а перед тем, как программа закончилась, с них потребовали анкеты - родственники заграницей, девичьи фамилии бабушек. И стало ясно, что это просто издевательство, - говорит мне Ильин.
- Я так понимаю, программу просто не финансировали. Почему программу «слили»? - спрашиваю. - Ведь куча русских здесь во власти!
- Как только местные кланы занимают 30 процентов должностей, они перехватывают власть. За счет своей организованности и целенаправленного и беззаконного выживания других народностей. Но когда это замечают и начинают трогать их - они всегда апеллируют к закону. А русские настроены на интересы государства и верят, что есть суд. Русские во власти здесь ничего не значат, за каждым стоят его замы из местных...
- А Васильев? (недавно назначенный и.о. главой Дагестана бывший генерал МВД и вице-спикер Госдумы Владимир Васильев - ред.)
- В СИЗО, где у меня сидит сын, - признается казак Ильин. - Я говорил с родственниками других заключенных. На Васильева буквально молятся, хотя вроде бы люди и претерпели от государства. Вот только бардак и беспредел надоел всем окончательно. Из-за него, кстати, и начинаются межнациональные конфликты. Деньги на развитие удаленных районов разворовываются, люди стягиваются на равнины, а здесь другие люди живут, и очень давно. Я занимался этими жалобами десяток лет. Иногда просто достаточно выехать с казаками на место конфликта, десятком машин. Постоять, поговорить друг с другом... И, как ни странно, война на Донбассе тут многие горячие головы остудила, поняли, что нельзя русских обижать и чтобы ничего за это не было.
- Какие были основные жалобы от русских?
- На скандал шли, по любому поводу. Из-за детей например. И сразу угрожали убить или изнасиловать. Приходит парень, русский, накаченный такой. Говорит, вот, соседи-аварцы не дают покоя. Угрожают. Я этих аварцев к себе позвал. Поговорил с ними, убедил, что они не правы ни по Корану, ни по Библии. После этому парню говорю - может быть к нам пойдешь, в казачество? А он: «Зачем мне это надо!». Выгнал его, как скотину! Во многих своих бедах русские виноваты сами...
- Вам зачем все это надо?
- А я не скотина, и свою судьбу буду сам решать.
Только цифры
Фото: ДМИТРИЙ ПОЛУХИН
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
После Кизляра я заехал в некогда полностью русское село Тарумовка. Меня там ждал врач-стоматолог Сергей Дмитрян. Знакомая история: шесть поколений на Кавказе, 54 двоюродных брата и сестры – самый большой русский род (потомки «екатерининских» и более поздних переселенцев из Молдавии – прим.авт.) Сергей получил от администрации солончаковую землю в пойме реки, оборудовал рыбоводческое хозяйство, а потом этот участок, точнее – бизнес, у него попытались отжать. Я тупо смотрел в ворох судебных решений, встречные иски – за порчу шлюзового оборудования и водоводов, жалобы на подставных понятых и поддельные подписи - и как никогда понимал своей бессилие и невозможность помочь этому человеку. Потом мы поехали на родовое кладбище – Сергей его охраняет и защищает, потому что кладбища, наверное, последнее что держит здесь русских. Пасти скотину на могилах он односельчан отучил. Силой не смог – просто обварил погост забором из ржавого железа. И тогда, прямо у входа на кладбище, соседи-дагестанцы устроили склад навоза. Во имя дружбы наших народов, не иначе.
Сергей Дмитрян
Фото: ДМИТРИЙ СТЕШИН
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
Они вернутся на Кавказ только вместе с Россией
Дмитрий СТЕШИН
Почти на 20 лет Дагестан был негласно отдан в управление местным этническим кланам - аварцам, даргинцам, лакцам, ногайцам... На том этапе становления России эта модель управления регионом кое-как, с издержками, но работала. Кланы между собой распределяли должности и куски федерального денежного пирога - грызлись, мирились, делились, договаривались. Русских в этой запутанной картине дагестанского мира просто не было, как ни парадоксально это звучит. Государствообразующий народ оказался в положении лишнего и ненужного меньшинства. В многонациональной концепции «пусть цветут тысячи цветов» первым завял самый главный цветок - русский.
К сожалению, русские не умеют организовываться на низовом уровне для защиты своих интересов. Они уже организовались один раз - в гигантское государство Россия, дублировать его функции с помощью кружков по этническим интересам - плодить бессмысленные сущности. Казачество больше не стоит на фронтире империи, а церковь больше не несет христианство языческим народам. Они должны быть, эти социально-духовные структуры, но они не вернут в Дагестан русских.
Русские вернутся в регион только вместе с Россией. Когда начнут четко выдерживать пропорции национального представительства во власти и силовых структурах (можно взять советскую модель, можно имперскую), а связи с кланами будут жирным минусом при приеме на работу в госструктуры. Когда мы вспомним, что живем в светском государстве, по Конституции, и перестанем за счет этого светского государства строить фактически отдельные исламские республики. Когда к исчезающему народу (а русские на Кавказе должны получить этот статус) местные барыги и сутяги будут бояться лишний раз подходить, чтобы что-то отжать или поиметь. Когда десяток персонажей в регионе накажут за бытовую русофобию и осветят это максимально широко. Можно перечислить десяток этих «когда». Проблема синтетическая, в один день ее не решить, более того, не решить никогда, если на то не будет государственной воли в первую очередь в метрополии, а не только на местах.
