Владимир Путин в Сочи, 4 января 2014 года REUTERS/Alexei Nikolskiy/RIA Novosti/Kremlin
Французское издание Society публикует большую заметку о российском президенте и французской дипломатии. В статье, начинающейся со слов «Он пробуждает в людях бессознательные страхи и фантазмы», много привычных клише о сильном и таинственном лидере, который стремится остаться в истории. RFI выбрала из текста высказывания французских политиков и дипломатов, встречавшихся с Владимиром Путиным в течение последних 15 лет.
Жан-Марк де Ля Саблиер (Jean-Marc de La Sablière), бывший дипломатический советник Жак Ширака: «Путин — выходец из спецслужб, который находится под сильным влиянием своей первой профессии. Он холоден, достаточно циничен и расчетлив. Он, как шахматный игрок, способный заблокировать действия, которые поддерживает большинство представителей международного сообщества, для того, чтобы усилить позиции России.
Жак Ширак понимал русскую душу. Он понимал желание Путина поднять Россию. Они долго разговаривали по телефону. Иногда они подолгу встречались. Например, их встреча в Сочи в июле 2002 длилась два дня. Было организовано несколько встреч с глазу на глаз, где с каждой стороны присутствовал только секретарь. Тот же формат использовался для переговоров во время обедов и ужинов. То есть, в ходе этой встречи они проговорили в общей сложности больше десяти часов».
Мишель Альо-Мари (Michèle Alliot-Marie), экс-глава МИД Франции, экс-министр обороны в правительстве Николя Саркози и Жака Ширака: «Он использует свою таинственность для того, чтобы играть со своими собеседниками. Это человек, который всегда прекрасно владеет ситуацией, умеет под нее подстроиться. Он, кстати, может быть очень ироничным. Я видела, как он улыбается! Правда, это происходит не слишком часто… Проблема Путина в том, что он плохо переносит, когда ему не доверяют, ставят его слова и действия под сомнение. Когда его не принимают, он закрывается.
После того, как Франсуа Олланд пришел к власти, Франция выбрала принципиальную позицию, которая заключается в том, чтобы не разговаривать с Путиным. Тогда как, напротив, с ним нужно разговаривать, но оставаться при этом жестким».
Жан-Марк Эро (Jean-Marc Ayrault), бывший премьер-министр Франции в правительстве Франсуа Олланда о своей встрече с Владимиром Путиным в начале ноября 2013 года на даче российского президента. Разговор начался в теплой обстановке, но потом речь зашла о предстоящем саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе, где Украина должна была подписать Соглашение об ассоциации с ЕС: «Обстановка стала напряженной, даже жесткой. Я понял, что эта тема была для него главной, а потому непростой с политической точки зрения. Он рассматривал перспективу этого партнерства как casus belli, и предупреждал, что выступит против. Все было предельно ясно. Владимир Путин отличается прямотой, он не ходит вокруг да около. Тон президента, резкость его слов поразили меня. Именно в этот момент я понял, как сильно и как давно в отношениях между Евросоюзом и Россией не хватало предвосхищения [действий Москвы]. Несколькими днями позже, президент Украины [Виктор Янукович] объявил, что подписания соглашения не будет. Путину удалось на него надавить. Последствия вы знаете».
Юбер Ведрин (Hubert Védrine), бывший глава французской дипломатии в правительстве Жака Ширака о своей встрече с Владимиром Путиным в 2002 году: «Он показался мне очень сильным. Умеющим полемизировать. Очень умным. Это связано с жесткостью характера. Путин является противоположностью среднего французского политика сегодня — то, есть необразованного, но живо реагирующего, быстрого, активного, пишущего твиты по любому поводу, в общем, все эти современные глупости. Путин, наоборот, человек очень созерцательный. Он получил советское образование, много читал. Вы не можете сказать это о ком-нибудь из европейских руководителей. Они ничего не читают. Он же вырос в мире, где еще не было телевизора и интернета. В Путине есть содержание, которого нет у других политиков.
Идея великой России постепенно была вытеснена во Франции идеей о том, что Россия заслуживает критики по вопросам демократии и прав человека. Это связано с тем, что международная политика современных демократий стала более эмоциональной, зависимой от СМИ, то есть, "правозащитнической".
Все выступают за права человека, однако сторонники "правозащитнической" концепции считают, что только права человека и являются приоритетом, более того, единственной темой, поэтому Путин постепенно стал воплощать собой все, что они ненавидят. Разумеется, они совсем не берут в расчет то, как обращались с Россией на протяжении двадцати лет. Они не анализируют ложь США о НАТО, неправильную трактовку украинского вопроса. Ко всему этому добавляется презрительный тон и патернализм.
Конечно, Путин не хочет присоединять восток Украины. Кстати, сепаратисты просили его о присоединении, но Россия им отказала. Он разыгрывает карту минских соглашений, потому что ему приходится это делать».
Источник: perevodika.ru
