Пока ещё не принятый закон против домашнего насилия не теряет перспектив. Лоббирующие его силы собираются в один большой кулак. Не обошлось без Евровидения, а также новых инициатив в Госдуме. Сохраним ли мы традиционные семьи или нас ждёт западная ювеналка со всеми вытекающими последствиями?
Новость о том, что Россию на песенном конкурсе Евровидение-2021 представит певица таджикского происхождения Manizha (Манижа Сангин), уже облетела все страны Европы. Там выбор зрителей Первого канала, отдавших голоса за эту певицу, встретили с одобрением. Ведь Манижа – это "борец за права женщин", борец за права представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, а также деятель, выступающий за принятие закона о профилактике семейно-бытового насилия.
Так тема домашнего насилия сейчас и в ближайшем будущем получит дополнительную широкую медийную поддержку, причём основным потребителем этого контента станет именно молодёжь, которая симпатизирует певице. Но не Евровидением единым крепка прозападная лоббистская тусовка в России. Тут же к теме необходимости закона о домашнем насилии вновь подключилась одна из его авторов – депутат Оксана Пушкина. В феврале она заявила, что законопроект уже готов, а члены Совета Федерации внесут его в начале работы следующего созыва Госдумы. Она анонсировала и ряд нововведений в законопроекте. Приближающих его к западной ювенальной системе.
Глупо спорить с тем, что насилия в семье быть не должно. Но почему, даже если мы говорим о перспективах выведения правовых мер в этом отношении в отдельные законы, это оборачивается кричащей попсовой кампанией в радужных цветах? И почему речь идёт скорее о больших заграничных деньгах и саморекламе, чем об искреннем желании правозащитников спасать семьи?
Манижа представляет не Россию
Ранее Царьград в отдельном материале разобрал причины и смысл выбора в качестве представителя России на Евровидении певицы Манижи. Действительно, тамошний, западный европейский слушатель понимает, как правило, только то, что ему близко. Проблемы феминисток, нетрадиционалов, однополые браки и права человека – вот тот дискурс, привнесение которого в современную попсу способно возыметь успех у европейцев. Вспомним тут хотя бы бородатую Кончиту Вурст (Томаса Нойвирта) – здоровенного волосатого мужика в женской одежде, победившего в этом конкурсе в 2014 году.
Манижа, раскрутившая себя через Instagram, стала уже гораздо больше, чем просто певицей. Фактически перед нами "правозащитница", которая доступными ей способами не только "топит" за "толерантность" по западному образцу, но ещё и очень неплохо на этом зарабатывает. Возможно, мы скорее можем говорить о ней как о бизнесмене, чем как о певице.
Судите сами.
Только за 2017-2018 годы Манижа была лицом по крайней мере семи западных брендов. Среди них Puma, Martini, Apple, Maybelline, Airbnb, LG, Adidas. Для некоторых из них певица снялась в клипах. В открытых источниках нет информации о полученных Манижей гонорарах, однако можно предположить, что они были весьма существенными.
В феврале 2019 года Манижа запустила собственное мобильное приложение SILSILA, направленное на борьбу с семейным насилием. В его поддержку она снялась в клипе на свою песню "Мама". В нём под музыку на экране появлялась статистика о жертвах семейного насилия в России, собранная фондом "Анна", организацией "Насилию нет", а также HumanRights Watch, написал тогда журнал Esquire.
Кстати, тут не обошлось и без конфликта. Так, Манижу обвинила в плагиате глава НКО "Насилию.нет" (организация, признанная в России иностранным агентом) Анна Ривина.
А это в порядке вещей, что Manizha Sanghin выпускает своё приложение, которое на 99% процентов дублирует приложение "НАСИЛИЮ.НЕТ", разработанное нами с "Айпартнер Бинет" в 2016 году? То есть это реально копия. Я только рада, если больше людей получит необходимую помощь, но разве так делают?
– написала Ривина в своём Facebook.
Вот так в попытке перещеголять друг друга активистки негласного клуба против семейного насилия в России "хайпуют" на совершенно не смешной теме, которую нельзя коммерциализировать. Более того, в этих попытках на поворотах заносит не только Манижу, но и других персон, известных своей поддержкой антисемейного законопроекта.
Парад активисток
В конце декабря 2020 года Минюст России включил НКО "Насилию.нет" в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Поступление денег из-за рубежа ранее косвенно подтвердила и одна из авторов законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия – депутат Оксана Пушкина. В качестве причины иностранного финансирования она назвала то обстоятельство, что организации на её деятельность не даёт денег Российское государство.
Любой здравомыслящий политик понимает, как важно поддерживать некоммерческий сектор. Хотя бы потому, что государство не способно решить весь объём существующих социальных проблем. Но нужно признать, что центру "Насилию.нет" и целому ряду других правозащитных организаций не приходится рассчитывать на финансовую поддержку государства,
– пожаловалась она РБК.
Как указывает на своём сайте сама организация, с 1 сентября 2019 года по 31 июля 2020 года она получила свыше 4,8 млн рублей грантовых денег. Остальные суммы – это пожертвования от физических и юридических лиц, а также других фондов.
Если мы посмотрим на сайт Благотворительного фонда развития филантропии, то узнаем, что у него есть программа под названием "Развитие НКО", которая "реализуется с 2017 года при поддержке посольства Великобритании в России". Если посмотреть на список организаций, получающих британские деньги, то там будет и центр "Насилию.нет", и хорошо известный центр "Анна", и целый ряд других.
Между тем саму организацию, её главу Анну Ривину и ближайших сподвижниц активистки ранее уже уличали в завышении данных по числу жертв домашнего насилия. Так, участницу всевозможных ток-шоу феминистку Алёну Попову обвинили в распространении ложной информации о статистике домашнего насилия в России. В сентябре 2020 года через Facebook и при помощи других средств она многократно заявляла, что жертвами семейного насилия в России стали 16,5 млн женщин (при этом не было сказано, за какой период).
К этому флешмобу активистки появились претензии у депутата Госдумы Сергея Веремеенко, который обратился в Следственный комитет с просьбой проверить, не распространяет ли Попова ложную информацию. Такая деятельность подпадает под статью 207.1 Уголовного кодекса ("Публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан").
Попова при этом ссылалась на неизвестные нам данные Росстата. По этой ссылке можно увидеть, что Росстат за семь лет зафиксировал около 120 тыс. преступлений из разряда "убийство и покушение". Так откуда же Попова взяла 16,5 млн жертв? Не слишком ли это много для страны с населением чуть более 144 млн человек?
В марте 2021 года эксперт главного управления Минюста по Москве Иван Татарников счёл, что организация "Насилию.нет" нарушает законы об иноагентах и занимается политической деятельностью. Он посчитал, что организация нарушила ч. 1 ст. 19.34 КоАП, за что может быть оштрафована на 500 тыс. рублей, а её глава Анна Ривина – на 300 тыс. рублей.
Почему речь именно о политической деятельности? Таковой Минюст посчитал деятельность по продвижению закона о домашнем насилии. Ведь и правда, это уже лоббирование, а не работа по прямому назначению центра – помощь пострадавшим людям. Разница и правда есть.
Активность проявляет и сама Оксана Пушкина. Так, ранее она уточняла, что в законопроект о семейном насилии должно быть включено понятие "преследования". Под ним предлагается понимать вообще любое действие "агрессора", то есть любой его контакт с "жертвой". Если даже Пушкина намерена таким образом защитить женщин от мужчин, поднимающих на них руку (как, впрочем, по идее, и наоборот), то введение такой нормы может стать просто универсальным способом расправы одного супруга (или сожителя) над другим. Представьте себе шантаж с угрозами заявить в полицию о таком "контакте с агрессором" и возможные последствия для того, кто таковым на самом деле не является.
В декабре 2020 года Пушкина озвучивала и ещё одно любопытное нововведение. Так, по её словам, в законопроект должно войти понятие о "защитном предписании" – норме, позволяющей изолировать "агрессора" от "жертвы" даже в том случае, если он является собственником жилья. Действительно, все мы слышали истории о том, как жена боится мужа, который поднимает на неё руку, а полиция бездействует. Это недопустимо и с этим нужно бороться, защищая тех, кто страдает. Но что будет, если "защитное предписание" начнёт работать как механизм устранения нежелательного спутника из жизни или как способ отхватить его жилплощадь? Ответов пока нет.
Особым рвением также отличилась член СПЧ России Екатерина Винокурова, которая в марте вновь призвала как можно скорее принять законопроект о домашнем насилии. Однако она оказалась умнее и не стала приводить никакой сомнительной статистики.
К чему всё идёт?
Такими темпами в России может быть принят крайне неоднозначный закон, который хоть и постулирует благие цели, но на деле будет работать по принципу "одну семью спасли, ещё десять покалечили". Ведь семейное насилие – это ещё и ювенальный вопрос. То есть вопрос сохранения детей в семье, тогда как развязанные законом руки ювенальщиков могут начать этих детей из семей забирать. Мы неоднократно слышали, что сторонники законопроекта хотят защитить членов семьи, защитить детей. При этом они ратуют за западные нормы, от которых семьи нередко страдают.
Например, семья в США может попасть под контроль со стороны социальных служб по анонимному заявлению. Его может подать сосед, недоброжелатель или случайный прохожий. Как правило, в таких случаях американские суды становятся на сторону ювеналов и адвокат родителей может добиться лишь сделки с правосудием, которая означает, что за семьёй начинается слежка в течение года.
Среди мер контроля – обыски соцработниками в любое время дня и ночи вне зависимости от того, содержались ли в обращении претензии к квартире или дому; проверка родителей на наркотики, предусматривающая сбор анализов (включая анализ мочи) в присутствии социального работника, при этом не имеет значения, были ли в изначальном заявлении подозрения на наркоманию; обследования психиатрами и психологами вне зависимости от того, вызывало или нет вопросы психическое здоровье родителей как показатель их способности ухаживать за детьми; соцработники имеют доступ ко всем конфиденциальным медицинским данным, медкартам и финансовым документам семьи.
У ребёнка тоже есть серьёзные права. Он может пожаловаться ювеналам на родителей, причём не только на подзатыльник, но и на "некомфортные условия", "эмоциональное насилие" – ссоры – или недостаточное материальное обеспечение. Если суд установит, что у ребёнка нет того, что есть у сверстников, то ювеналы попросту могут найти ему новую семью, которая будет обеспечивать все потребности.
Именно эти нормы проявляются наиболее сурово в американской ювенальной системе. Никто не мешает ребёнку стучать на родителей или даже шантажировать их тем, что если ему что-то не купят, то он позвонит в социальную службу. Откуда ребёнок о ней узнаёт? Законодательство предусмотрело образовательные программы в школах, где детям рассказывают о том, куда звонить, если "папа кричит или бьёт" или в семье дела плохи, как считает ребёнок. В школах также есть омбудсмены по защите прав детей, собирающие доносы на родителей.
Отсюда возникает главный вопрос: зачем вся эта деятельность нужна таким, как Манижа, Пушкина, Ривина? Первая зарабатывает на этом и даже понесёт за наши деньги "толерантность" на европейские подмостки. Деятельность второй похожа на политический самопиар, а третья может просто отрабатывать зарубежные деньги, проталкивая в России западные нормы.
Никто не говорит, что защиту института семьи в России не нужно усиливать. Тут возможны и просветительские меры, воспитательные мероприятия для детей, образовательная работа, а вовсе не "кнут" социальных служб и жизнь в страхе, что в твою семью внезапно придут чужие люди. Ведь проблема всё-таки есть. Однако вряд ли решать её нужно руками поп-певиц и сомнительных активисток.
Егор Кучер
