В пятницу, 29 ноября, Совет Федерации на своем официальном сайте наконец-то разместил в публичном доступе рабочую версию законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия. Она принципиально ничем не отличается версии, опубликованной накануне РИА «Катюша». Но суть в том, что этот слегка смягченный и как бы компромиссный вариант, вызвал критику и резкое отторжение со стороны не только родительской и патриотической общественности, но и главных адептов вмешательства в каждую российскую семью. В частности, либеральная гражданская активистка, «героиня» Болотной Алена Попова назвала последнюю редакцию документа «реверансом в сторону фундаменталистов» и озвучила ряд других любопытных откровений. Однако главный ужас феминисток ждет впереди: сегодня Владимир Путин во время заседания Совета по национальной политики, что он надеется, что, в России слова «мать» и «отец» никогда не заменят на термины «родитель 1» и «родитель 2». А ведь такая метаморфоза на Западе стала главным результатом феминистско-гендерной идеологии, которой пропитана Стамбульская конвенции о борьбе с семейным насилием и подготовленный на ее основе нынешний законопроект о насилии над семьей.
«Мы с соавторами ознакомились с предложенной редакцией Совета Федерации. Я, например, в тотальном ужасе. Начиная от цели закона: «сохранять семью», а не защищать жертву, заканчивая «Содействовать применению сторон»?! Мы постоянно рассказываем реальные истории жертв, когда после именно примирения насильник жертву убивал!
А сам факт «содействовать примирению – это опять сказать жертве: «дура, сама виновата, ты чего это не хочешь мириться что ли? Сколько ещё надо смертей, чтобы законодатели поняли, что закон должен быть не формальностью, причём бессмысленной, а идеальным и работающим в сторону ЗАЩИТЫ ЖЕРТВ.
Зачем Совет ФЕДЕРАЦИИ сделал реверанс в сторону фундаменталистов, мне понятно: «нам надо услышать мнение патриархии...». Но сколько можно?! Как это так? Есть Конституция. И надо просто соблюдать базовое право на защиту жизни и ненасилие!», – заявила Попова.
Что ж, очень важное признание. Сообществу феминисток и извращенцев, носителей больной «гендерной» идеологии, с чьей подачи принималась и разрабатывалась Стамбульская конвенция, а также вброшенная в Россию тема «профилактики сембытнасилия», необходимо уничтожать, разрушать, а не сохранять нуклеарные семьи. Им надо отбросить саму возможность примирения мужа и жены, а также остальных близких родственников, чтобы женщины оказались в лапах их НКО – «кризисных центров», а мужчины отправились из семьи восвояси с охранным ордером, фактически оказавшись виновными и получив наказание до решения суда. Для них любая женщина в семье – потенциальная жертва, а ювенальный подход и возможности закона позволяют распространить аналогичный подход и на отношения детей с родителями.
Не менее удивительны и отсылки госпожи Поповой к Конституции, в ст. 49 которой прямым текстом говорится: «Никто не может быть признан виновным до вступления в законную силу приговора суда», равно как и «никто не обязан доказывать свою невиновность». А столь нужный ей законопроект как раз уничтожает презумпцию невиновности и делает необязательным какой-либо сбор доказательств на обвиняемого, равно как и не предусматривает возможности «насильника» оправдаться до суда. Что же касается права на защиту жизни, безусловно, оно есть у каждого гражданина, но причем здесь оно? Давайте еще раз внимательно посмотрим на главную формулировку в тексте документа. Кстати, и она тоже возмутила госпожу Попову.
«Определение семейно-бытового насилия: семейно-бытовое насилие — умышленное деяние (действие или бездействие), причиняющее или содержащее угрозу причинения физического, и (или) психического страдания, и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления.
Определение «семейно-бытового насилия» в данной редакции полностью исключает из-под действия закона все виды физического насилия (побои, причинение вреда здоровью и т.п.), так как данные виды насилия всегда содержат в себе признаки административного правонарушения или преступления», – возмущается Попова.
И вот теперь подходим к главному – о какой же защите жизни тут идет речь, когда все возможные насильственные посягательства уже имеют свое описание и наказание в КоАП и УК РФ? Из последней редакции законопроекта следует, что «насилием» может быть признано абсолютно любое слово или дело, способное доставить, например, «психологическое страдание». Здесь даже нет смысла перечислять варианты – именно любое деяние, не являющееся преступлением/правонарушением с точки зрения действующего законодательства.
Налицо внедрение отдельного неправового карательного института вмешательства в семью по любому поводу, а НКО, участвующие, в рамках того же документа, в мероприятиях по профилактике и составлению региональных планов по выявлению подобного рода «насилия», могут придать «насилию» какую угодно форму и начать сами разъяснять «не понимающим и не осознающим свои проблемы» счастливым семьям, что у них в отношениях якобы творится «нечто неправильное».
Так что если Алене Поповой и ее подельницам--феминисткам теперь не нравится, что из законопроекта якобы исключили «все виды физического насилия», они таким образом сами признают – все соответствующие меры у нас уже прописаны в работающих кодексах. Однако, в размытом до предела тексте документа остаются в том или ином виде и «экономическое», и «психологическое» (психическое) насилие, а также угрозы их совершения, что, разумеется, ни в каком виде не приемлемо для всех законопослушных, вменяемых граждан России, не желающих, чтобы о благополучии в их семьях судили по извращенным гомо-фемо-стандартам. Так что ретушь этого закона в духе «и нашим, и вашим» не имеет никакого смысла – эту бомбу, заложенную под семью, надо срочно разминировать.
