В Омске отец воспитывает в одиночку троих сыновей-школьников и трехлетних дочерей-тройняшек.
В Омске 30-летний Антон Кудрявцев, отец шестерых детей, получил премию «Народный герой». Тысячи омичей проголосовали за него в номинации «Самоотверженность». Антон потерял жену и воспитывает троих сыновей и трех дочерей сам.
– Да какой я герой-то? — смеется Антон. — Хотя нечто героическое в моей жизни есть. У нас в семье раньше роли были строго распределены: Аня занимается детьми и домом, я зарабатываю деньги. Как многие мужчины, считал, что у меня — дело, у нее — так, подсобные работы. Даже не задумывался, сколько по дому хлопот. Когда первый раз завтрак готовил, понял — нет, это непросто. Я у родителей один, жена — хозяйка знатная, к плите прежде не подходил. Каша подгорела, трудно есть, но ведь можно! А девчонки пищать принялись. Второй заход увенчался успехом. Но тут выяснилось, что мальчишки мои — уже взрослые, и манную кашу не едят! Пришлось рис варить. А он из кастрюли лезет и лезет. В общем, плюнул, яйцами позавтракали. И так — каждый день. Завтрак приготовил, детей в садик и школу отвез, уже обед на носу. Забрал, на танцы и тренировки доставил, впереди ужин. Еще постирать, погладить, за свет и газ заплатить. И уроки проверить, и с каждым поговорить, и каждого обнять. Честно, не понимаю, как жена со всем этим справлялась.
У Антона Кудрявцева растут шестеро детей: трое мальчиков, старшему — 13 лет, и трехлетние тройняшки Софья, Даша, Полина.
– С девчонками поначалу разобраться не мог, — вспоминает многодетный отец. — Вроде умыл всех, глядь: одна аж блестит, остальные — чумазые. Они же похожи! И не говорили еще толком. Точнее, говорили, но на своем, детском языке. Аня легко разбирала. А я и видел-то их нечасто, работал все.
Анна — первая любовь Антона. Жила в другом районе Омска, но приезжала в гости к бабушке, соседке Кудрявцевых. Увидев ее, 14-летний мальчишка влюбился. Впрочем, она его тогда не слишком замечала. Через несколько лет она вышла замуж, родила сына.
– В 2005-м вернулся из армии, тут радость — она развелась, — Антон смотрит вдаль. — Потом призналась, что всегда нравился. Забрал их с Владькой, ему тогда два года было, в коммуналку к себе. В тесноте да не в обиде. Хотя и обиды были, конечно, характером притирались. Да и быт — дело сложное, еще и в одной комнатке. Но старались. Мечтали о доме, я за любую работу брался. Ремонтную бригаду сколотил, потом и магазинчик маленький открыл. В 2009-м Даниил родился, через год — Артем. Мы, конечно, мечтали о большой семье, но не собирались рожать больше трех детей.
Тройная неожиданность
Через месяц УЗИ четко показало тройню.
– Консилиум собрали целый, жену нашатырем откачивали, радость такая нежданная, — шутит Антон. — Я в машине ехал, когда она позвонила, еле припарковался. Что делать, кричит. А что делать-то? Жить… Бог дал такой подарок, разве откажешься?
Антон строил дом. Купил участок в селе Иртыш Черлакского района. Удобное место — город недалеко, на работу ездить удобно. Ушли и сбережения, и материнский капитал. Государство помогло, взяв на себя 50% расходов, когда на свет появилась тройня. Второй этаж отдал мальчишкам, на первом сделал большую кухню-столовую, комнату девочек в розовых тонах, маленькую спальню для родителей.
Команда Кудрявцевых. Фото из семейного архива.
– Я в той спальне последний раз в прошлом году был. Не могу, — вздыхает он. — Вроде все хорошо было, девчонки здоровенькие родились. Имена им с трудом придумали: сразу три — шутка ли. Но Аня пожаловалась — они в роддоме подписаны «Плод-1»», «Плод-2»… Радовались. Живот только что-то у нее болел часто. Говорили — пройдет, таблетки какие-то прописывали. А через полгода догадались отправить к онкологу. Мы в тот день как раз новоселье собирались отмечать. Оказалось — рак шейки матки, уже запущенный, беременность его только усугубила. Врач удивлялся: как гинекологи раньше не заметили? Химия, облучение. Посоветовали в Израиль поехать. Магазин продал, к людям через соцсети обратился. Набралось 700 тыс. рублей. Съездили в Хайфу, там поддержали медикаментозно, но было поздно. Израильская медицина оказалась бессильна.
– Аня держалась, — глухо произносит Антон. — Не хотела показывать детям, как ей больно. Ей постельный режим прописали, а она настояла, чтобы мы все вместе в Абхазию на машине съездили. Слегла только, когда уже двигаться не могла от боли.
30-летняя Анна умерла дома в мае прошлого года. Антону позвонили на работу, он помчался домой и не смог войти в квартиру, два часа бродил рядом. Кается:
– Потом понял: не этого она от меня ждала. Просила — только не сорвись, у тебя дети. Я обещал. Одни-то мы не были, и моя мама помогала, и Анина. Но я же отец, мужчина, они ко мне липли, как будто боялись, что и я уйду, брошу.
Семь я
Антон оставил работу. Готовил еду, умывал детей, водил в школу и садик.
– На горшок надо — маме звоню: как правильно? Хотя тоже — Даня с Темой собрались, я их привез в садик. Воспитательница понять не может: на улице холодина, а у меня пацаны в шортах. Я отбиваюсь — сами, мол. Она сердится: «Что значит сами? А отец на что?» Ну и стал разбираться. Когда Артемка заболел, паника охватила. Простуда, мелочь, но большего ужаса в жизни я, кажется, не испытывал. Когда ногти стриг, рев стоял — боялись, что папа не умеет. С волосами проблема — расчесать аккуратно троих, чтоб никто из них не заплакал. Начинать надо с Даши, она лидер и торопыга, ей все скорее надо. По утрам я ее первую поднимаю, Софья с Полиной подтягиваются. Хорошо хоть разговаривать научились, помогают мне — по крайней мере, сообщают, кто из них кто.
Теперь уже младшие Кудрявцевы не боятся, что у отца что-то не получится. Хотя удивляются: «И суп можешь?» Песню выучили: «Папа может, папа может все, что угодно…»
С Ником Вуйчичем. Фото из семейного архива.
– Их будить надо и то по-разному, — делится отец. — Артема пока с койки не стянешь с шутками-прибаутками, не поднимется. Даниил — заботливый, все время о других волнуется. Владик молодец, понимает, что старший, ему помогать с уроками не надо — тут уж я бы, наверное, не справился. Он в математике — ас! В олимпиадах участвует. Седьмой класс закончил на «отлично». Ему, думаю, тяжелее всех пришлось. Я же ему не родной отец. Меня, бывает, спрашивают — почему не отдал его родным. А как отдать? Я с двух лет его воспитывал, он мой сын, и фамилия у него — моя. Мы — семья.
Антон Кудрявцев практически не расстается со своими детьми.
– Временами бабушки разбирают — то кучками, то по отдельности. Останемся вдвоем-втроем, поленимся готовить, в кафе пойдем, тут, в Иртыше, недорого, они поедят и просят: «Остальным гостинцы тоже нужны! Вернутся, сюрприз!» На горку — всемером, в футбол играть — тоже: мы с мальчишками мяч гоняем, девочки за нас «болеют». И в огороде вместе, и уборку делаем дружно. Сейчас уже морально легче, я на работу пошел — жить-то надо. Мы вернулись в наш дом, в Иртыше, там воздух свежий, да места много — девять комнат! Бабушки, конечно, здорово помогают, но ведь это мои дети. Ребята у меня чудесные. Они сами себе обязанности выбрали — кто пыль протирает, кто мусор выносит. Так что неправильно говорить, что я воспитываю детей один — мы друг друга воспитываем.
Я часто думаю: могли бы мы отказаться от наших тройняшек, если бы еще тогда знали о диагнозе Анны? И понимаю — нет. Мы бы все равно выбрали детей, потому что они и есть — жизнь…
Наталья Яковлева
