Загородная жизнь в России – это проклятье. Зимой – это холод, неистребимые сквозняки, постоянно ломающийся газовый котел и проклятый снег. Летом – изнуряющая липкая жара, комары и проклятая трава, которую надо косить. Смысла в загородном доме не больше, чем в домашнем кинотеатре. Все в конце концов заканчивается просмотром сериала с ноутбука, но куча денег на ненужную технику уже потрачена, и жалко ее не использовать.
Советская власть мастерски создавала симулякры проклятого царского прошлого, но наполняла их совершенно новым смыслом. Император Петр I придумал дачи для того, чтобы дворяне не уезжали в свои поместья и всегда были под рукой для царского поручения или царской расправы. Хрущев в 1956 году решал задачи совершенно иного характера. Люди хотели есть. Указом Совета министров СССР им было предписано выдавать для кормления от 6 до 12 соток бросовой земли. Для прокорма.
Никакой чеховской романтики в этом не было. Рабочий человек к крестьянскому труду равнодушен, тем более, если он от этого труда сам сбежал в город. Дача стала дополнительным трудовым налогом, барщиной, которую приходилось отрабатывать всей семьей, чтобы наполнить свой стол незамысловатым разнообразием. К концу 70-х стало полегче, и вместо запаса картошки антресоли малогабаритных советских квартир стали наполняться солеными огурцами, банками с протертой красной и черной смородиной, а также вином из черноплодки.
Смертельный удар беззаботная дачная жизнь получила в 1991-м. Хрущевский формат натурального хозяйства уже не работал. Выяснилось, что главным условием выживания при капитализме является не картошка со своего участка, а деньги.
Шесть соток перестали быть ценностью. Стала цениться недвижимость, которая на этих сотках стояла, или которую на них можно было построить. Загородный дом, «коттедж», стал потребительским фетишем на четверть века. Без своего загородного дома никто не мог считаться успешным и просто состоявшимся человеком.
Но романтический флер первых двух-трех лет жизни за городом, когда каждый день шашлык и разговоры про ландшафтный дизайн, сменился усталостью от ежедневных многочасовых пробок и решения хозяйственных задач нон-стоп. Газон из символа красивой жизни превратился в каторгу – попробуй, не постриги его хотя бы пару недель. А в доме за миллионы рублей вдруг течет крыша, плохо работает вентиляция и по необъяснимой причине постоянно течет бассейн.
Собственный дом жрет деньги, как ненасытное чудовище, опустошая даже самый толстый кошелек. Это не говоря про себестоимость урожая – если бы дачники подсчитали реальную себестоимость помидора, они поняли бы, что его дешевле купить в самом дорогом супермаркете. Слава богу, все это безумие заканчивается.
Феномен русской дачи стирает с лица земли бензин по 45 рублей, налоги на недвижимость и в целом уходят в прошлое дачной романтики.
Миллионы владельцев скромных домиков в дачных кооперативах понимают, что бывший бесплатный дачный отдых бесплатным быть перестал. При среднем расстоянии в 80-100 километров поездка на машине обходится в 600-800 рублей. Электричка тоже больше не является дешевой альтернативой автомобилю. Билет в один конец у нас в Москве – в среднем 250 рублей на человека. Поездка семьи из трех человек на выходные – 1500. В других регионах, наверное, дешевле, но там и зарплаты меньше, так что соотношение то же.
Электричество и газ, которые двадцать лет назад были практически бесплатными, сегодня опустошают карман даже работающего гражданина, а не то что пенсионера. Сказочные времена царя Гороха, когда можно было за бутылку водки купить КамАЗ навоза, а за 1000 рублей – готовый сруб, кажутся фантастическими даже тем, кто их действительно застал. Сегодня даже строительство дощатого туалета обойдется минимум в 15 тысяч.
А главное – больше никто не хочет гадить в вонючую выгребную яму. Деревянный сарай нужно дополнить септиком, который простую физиологическую потребность окончательно делает избыточной роскошью. То, что еще недавно казалось достигнутой мечтой и ценным активом, в который можно вложить деньги и оставить в наследство детям, превратилось в обузу, от которой все труднее избавиться. Предложение на рынке растет с неумолимой скоростью. А как известно, чем выше предложение – тем ниже цена.
Рынок загородного жилья, и дешевого, и дорого, стремительно движется к своему краху. Очевидно, что очень скоро наступит момент, когда количество построенных домов окончательно утратит всякую связь с количеством семей, способных его приобрести и содержать.
Это лишь пока кажется чем-то невероятным. Но дело не только в дороговизне. Поколение тех, кому меньше 40, смотрит на дачу, как на глупую стариковскую причуду. Им совершенно непонятно, зачем стоять два часа в пробке, если настоящую природу можно скорее найти в городе. Зачем сидеть за забором на крошечном участке, если можно кататься на велосипеде в парке с друзьями, а шашлык съесть в ресторане?
Современному горожанину не нужна даже облегченная копия деревенской жизни. Она слишком дорогая, слишком обременительная, она совершенно не в состоянии конкурировать с возможностями, которые ему может дать цивилизация. Те, кому сегодня 50-60 лет, станут последним советским поколением, застрявшим в потребительских стандартах образца 1980 года, которым придется закрыть ворота последнего СНТ «Луч», чтобы никогда туда не вернуться.
Сергей Мардан
