Слова вице-премьера РФ Татьяны Голиковой о потере 149 тысяч населения России за четыре месяца 2019 года прозвучали как набат. Вымирание для любого народа — это катастрофа, угроза как минимум суверенитету, а чаще — существованию. Особенно это касается России с гигантскими территориями и геополитическим окружением. Успехи в военной сфере и геополитике станут бессмысленными, если русские продолжат вымирать, а русский мир скукоживаться.
Преломление естественной убыли 1990-х и начала 2000-х, когда Россия вымирала по 500−900 тысяч в год, является огромной заслугой Владимира Путина, восстановившего государственность, порядок и материальное обеспечение семей. В 2013—2015 годах Россия впервые вышла на естественный прирост населения — за три года плюс 86 тысяч человек, не считая приезжих. Суммарный коэффициент рождаемости (СКР) вырос до 1,78 ребенка на женщину — и казалось, что это не предел, что Россия возрождается в буквальном смысле, физически.
Однако почти сразу же «русский крест» вновь настиг нас, и уже в 2016 году смертность превысила рождаемость, а в 2017-м убыль составила 136 тысяч человек, в 2018-м — 224 тысячи. В совокупности получается «минус» более полумиллиона россиян за три года — таковы потери России в мирное время.
Демографическая яма за ямой
Новая демографическая яма вызвана целым комплексом причин, главная из которых носит объективный характер — эхо демографической катастрофы 1990-х. Примерно к 2010 году детородного возраста достигло поколение, которое само родилось в усеченном количестве благодаря «святым 90-м».
Однако всё сваливать на них тоже необъективно — с 2015 года женщины вновь стали меньше рожать, коэффициент снизился до 1,59, ниже уровня 2007 года. Другими словами, молодые мамочки, и так рожденные в небольшом количестве, сами перестали рожать более одного ребенка. Тем самым народ не достигает уровня воспроизводства.
Что произошло? Ведь уровень жизни при всех социальных проблемах не опустился до отметки начала нулевых или тем более 90-х, материнский капитал продолжает выплачиваться, его проиндексировали. В кругу правительственных экспертов порешили на том, что маткапитал перестал работать или, по крайней мере, быть достаточно эффективным инструментом — и предложили новый набор мер материальной поддержки семей в нацпроекте «Демография».
Пожалуй, это главный по своей значимости нацпроект, на который выделено 3,1 трлн рублей до 2024 года. Однако экспертный анализ показывает, что — внимание! — заложенные в нацпроект показатели — СКР 1,7 и продолжительность жизни до 78 лет — не приведут к естественному приросту, а только сведут к 2024 году убыль почти к нулю (минус 3,4 тысяч), после чего вымирание возобновится усиленными темпами.
Так, Общественная палата РФ накануне опубликовала доклад, где приводятся расчеты населения России в случае идеальной реализации нацпроекта по демографии — и согласно им, с 2025 по 2050 годы убыль составит более 2,5 млн человек. Уже к 2035 году смертность превысит рождаемость на 249 тысяч. Таким образом, нацпроект приведет к новой демографической яме 2040−2050 годов.
Авторы доклада резонно замечают, что реального прироста населения можно достичь начиная с показателя суммарной рождаемости хотя бы 2,05 и продолжительности жизни 78 лет. И для достижения таких показателей предлагают дополнительные меры поддержки семьи:
— отцовский капитал за третьего и следующих детей и ежемесячную выплату в размере 2,5 тысячи рублей на каждого ребенка;
— целевые контракты на получение доступного высшего образования;
— после третьего ребенка ипотечные кредиты под 0% годовых или аренду жилья с погашением 50% стоимости;
— семейное налогообложение, учитывающее совокупные доходы семьи и понижающие вычеты в зависимости от иждивенческой нагрузки.
Кроме того, в докладе предлагается создание семейных детских садов и сети лицензированных нянь, групп присмотра и ухода на предприятиях, адресное субсидирование дополнительного образования детей и многое другое. Как видно, эксперты Общественной палаты не ограничиваются только денежными выплатами, но предлагают системный подход, направленный на создание уверенности многодетных семей в будущем. И это уже ближе к решению проблемы.
Не хлебом единым
К сожалению, правительство и ряд экспертов по демографии, следуя господствующему в экономике монетаризму, делают ставку исключительно на финансовую мотивацию семей. Спору нет, женщина или супруги, принимающие решение о ребенке, тем более третьем и четвертом, вынуждены задумываться о финансовых возможностях — элементарно, хватит ли на памперсы, детское питание и одежду. К сожалению, до сих пор многодетные семьи автоматически попадают за черту бедности.
В то же время если бы существовала прямая зависимость рождаемости от высокого уровня доходов, то вымирали бы не коренные народы западной Европы, а страны черной Африки. Но пока что ровно наоборот: в нищих негритянских семьях рождаемость зашкаливает, а в домах благополучных бюргеров всё реже детский смех. В том же Китае некогда многодетные семьи стали исключением, китайцы, ставшие средним классом, не желают заводить даже второго ребенка.
В России исторические примеры свидетельствуют о том же: в труднейшие послевоенные годы рождаемость зашкаливала, и население СССР увеличивалось в 1,5−2 миллиона в год, а в 1970-е годы на пике обеспеченности и социальной стабильности рождаемость замедлилась. В 1980-е годы, еще до социально-экономических проблем, в семьях второй ребенок стал редкостью. Таким образом, сводить всё к материальной обеспеченности поверхностно, не говоря уже о том, что оскорбительно для такого чуда, как материнство и рождение. К счастью, это пока то немногое в современном мире, что всё же не о деньгах.
А от чего же тогда? Почему русские семьи XXI века — далеко не в худших условиях, без голода и дефицита ресурсов, под защитой российской армии тем не менее в основном малодетные, и вместо того, чтобы заселять безграничные пространства, покидают их и вымирают, скукоживаются и сбиваются в Москву?
Существует распространенное объяснение, что виной тому неуверенность людей в будущем и незащищенность со стороны государства. Отчасти это действительно так, но государство в России, несмотря на усилия либералов, всё равно доминирует в экономике и берет на себя большую долю ответственности за жизнеобеспечение.
Скорее всего, граждане и семьи чувствуют свою незащищенность не из-за отсутствия государства, а в силу такого его качества, которое не располагает к развитию традиционного общества. Существующая в стране экономическая система ставит эффективность корпораций и личное потребление избранных выше национальных интересов и потребностей большинства, а господствующие в обществе установки подталкивают к потреблению (модель атома-одиночки), а не накоплению и созиданию (модель семьи-коллектива).
Многодетная семья в неолиберальном мироустройстве априори неэффективна, так как больше требует ресурсов, чем отдает. А эталоны поведения в современном обществе — успешных и одиноких самцов и самок — полностью отвергают идеал многодетной семьи, который невозможен без солидарности и соработничества.
Малодетность и вымирание — болезнь так называемых развитых цивилизаций, где культ потребления фактически подменил развитие, а живой дух заменен симулякрами. Но эта модель особенно угнетающе действует на всё лучшее в русском культурном коде — самопожертвование и чувство соборности, без которых невозможна большая семья, сведены к минимуму.
В народе распространено уныние, отражающееся, в том числе, на фертильности и рождаемости. И причиной тому не зарплаты, цены и пенсионный возраст, а угнетенное состояние души. Причина демографической ямы — в наших головах. Чтобы перестать вымирать, не хватит никаких триллионов, достаточно обрести идеалы, которые зажгут в русских желание жить и развиваться.
Эдуард Биров
