Сотрудники Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина выступили с обращением, в котором обвинили руководство вуза в наборе «мертвых душ» для выполнения показателей по приему студентов на бюджетные места. Уголовное дело по нескольким подобным фактам уже возбуждено, но в обращении утверждается, что схема касается более 150 фиктивных абитуриентов. Аналогичные истории происходили ранее и в других регионах. Чтобы сохранить финансирование от Минобрнауки, небольшие региональные вузы пытались скрыть недобор на бюджетные места. Насколько распространена проблема и как ее решать — в материале «Известий».
В чем суть уголовного дела в Ельце
Об уголовном деле в Ельце «Известия» писали в декабре прошлого года — тогда ответственного секретаря приемной комиссии университета обвинили в том, что она приняла абитуриентку с «нарисованной» оценкой за экзамен, чтобы выполнить показатели по зачислению студентов на бюджетные места в рамках контрольных цифр приема.
В начале июля сотрудники Елецкого госуниверситета направили коллективное обращение на местный портал «Площадь», в котором заявили, что в ЕГУ без экзамена были зачислены более 150 абитуриентов в возрасте от 40 до 74 лет. Более того, их фиктивно переводят с курса на курс, чтобы не прекращалось финансирование со стороны Минобрнауки, утверждается в обращении.
О подобных фактах сообщала в апреле и прокуратура Липецкой области: летом 2022 года во время приемной кампании в институт математики, естествознания и техники ЕГУ была зачислена 72-летняя жительница Ельца. Документы принесла в вуз ее дочь по просьбе самих же работников университета, чтобы выполнить задачу по набору абитуриентов. Было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 292 УК РФ («Служебный подлог») в отношении того же должностного лица, которое является фигурантом и декабрьского дела.
В СУ СК по Липецкой области сообщили «Известиям», что уголовное дело пока в производстве. Обращение, появившееся в СМИ, следователи также проверят и дадут озвученным фактам правовую оценку.
В Елецком государственном университете отказались отвечать на запрос «Известий».
Порождения Чичикова
В июне 2024 года бывший первый проректор Сыктывкарского государственного университета имени Питирима Сорокина Ольга Кушнир была осуждена на два года колонии с запретом на определенный вид деятельности по делу о «мертвых душах». Вместе с ней наказали еще 10 фигурантов дела. В 2020 году в Сыктывкарском госуниверситете фиктивно приняли более 80 студентов, чтобы обеспечить заполнение бюджетных мест в вузе. Студенты эти к обучению не приступали, да еще и получали стипендию и материальную помощь. Дело рассматривалось по статьям «Присвоение или растрата» и «Злоупотребление должностными полномочиями».
Фиктивных студентов обнаруживали и в Воронежском государственном техническом университете (ВГТУ), а точнее в его филиале в Борисоглебске: на 2020/21 учебный год филиал получил 50 бюджетных мест, приемную кампанию провалил, но, чтобы выполнить плановые показатели, зачислил 46 «мертвых душ».
Еще одно громкое дело касалось Арктического агротехнологического госуниверситета Якутска. Там было возбуждено уголовное дело в отношении бывшего ректора АГАТУ Ивана Слепцова по статье о мошенничестве, совершенном группой лиц с использованием служебного положения. Аналогичную схему, применявшуюся в 2017–2019 годах, обнаружили в Волгоградском аграрном университете, где студентами за эти годы оказались десятки «мертвых душ».
Почему в вузах появляются «мертвые души»
Старший научный сотрудник Центра экономики непрерывного образования ИПЭИ Президентской академии Борис Илюхин заметил в беседе с «Известиями», что схемы с зачислением «мертвых душ» касаются не только приема на первый курс университета.
— Некоторые вузы, чтобы получать бюджетные деньги и иметь возможность развиваться, заказывают избыточное число бюджетных мест. Много лет такая история продолжалась при наборе в магистратуры, когда для поддержания имиджа вуза или по причине необходимости сохранения ставок преподавателей заказывались откровенно завышенные контрольные цифры приема, которые потом заполнялись своими же преподавателями, аспирантами, закончившими специалитет и т. д., — рассказал он.
Борис Илюхин замечает, что число выпускников школ, сдающих физику или информатику на ЕГЭ, почти равно или меньше, чем число бюджетных мест на первом курсе бакалавриата и специалитета по инженерным направлениям подготовки. В итоге у вузов, в первую очередь региональных, и возникает проблема заполнения мест на первом курсе.
— Поскольку выпускники школ должны зачисляться по результатам ЕГЭ, а таких детей меньше, чем мест, бурно расцвела практика приема иностранных граждан из стран ближнего зарубежья — Республики Казахстан, Белоруссии и т. д., — добавил эксперт. — Их можно принимать по результатам вузовских вступительных испытаний — и удивительным образом баллы иностранных студентов оказываются намного выше баллов ЕГЭ российских школьников. Правда, потом иногда выясняется, что часть таких бюджетных студентов почти не разговаривает на русском языке.
Как бороться с недобором в вузы
Евгений Белый полагает, что недобор в отдельных региональных университетах в этом году вновь случится.
— По моим сведениям, у части руководителей университетов уже есть списки проблемных направлений и специальностей, где следует ждать невыполнения контрольных цифр приема, — сказал он «Известиям». — Конечно, это, в первую очередь, технические направления. Хотя власти в этом году приложили известные старания, чтобы избежать недобора: упрощен ЕГЭ по физике, изменена оценочная шкала по профильной математике. В результате тех выпускников, кто не сумел набрать пороговое значение, стало существенно меньше.
Заместитель председателя комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Людмила Скаковская указывает, что риск незаполнения бюджетных мест ежегодно снижается.
— Ключевую роль для Минобрнауки России при распределении контрольных цифр приема играет потребность в кадрах, которую заявляют не только федеральные органы, но и региональные власти, а также работодатели, — сказала она «Известиям». — Эта аналитическая работа позволяет выделить бюджетные места исключительно под потребности того или иного субъекта РФ.
При этом она замечает, что уже несколько лет число бюджетных мест увеличивается особенно в региональных вузах: в этом году более 70% из 621 тыс. мест выделены именно провинциальным университетам.
Профессор Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина называет одним из решений проблемы недобора объединение вузов, когда небольшие университеты становятся филиалами более крупных. Ответственность за набор в этом случае берет на себя головной вуз. Небольшие вузы в регионах, впрочем, по-прежнему остаются. Как правило, это педагогические университеты, которые массово открывали в Советском Союзе для подготовки учителей на местах. К слову, Елецкий госуниверситет тоже был педагогическим — классическим он стал лишь в 2000 году.
— Здесь проблема не только в том, насколько заполнят бюджетные места, но и какие баллы отсечения устанавливать, — продолжает собеседница «Известий». — Брать абитуриентов с любыми баллами ЕГЭ или всё-таки устанавливать порог отсечения? Вузы прекрасно понимают, что могут потерять абитуриентов, но из других городов и регионов вряд ли к ним доедут. При этом у вуза всегда есть полномочия перераспределить бюджетные места с учетом поданных заявлений — особенно это удобно в случае, когда небольшой вуз является филиалом более крупного.
Сопредседатель Межрегионального профсоюза работников высшей школы «Университетская солидарность» Андроник Арутюнов замечает, что проблема недобора возникла в первую очередь из-за низкой престижности обучения в провинциальных вузах. По его словам, небольшим региональным вузам нужно думать о повышении качества образования и улучшении своей инфраструктуры. До появления ЕГЭ такие вузы справлялись с набором за счет того, что абитуриенты просто не могли поехать в Москву, чтобы сдавать экзамены, но теперь у них появилась возможность подать документы в университетах крупных городов, чтобы, по крайней мере, иметь возможности найти себе потом работу.
Доктор технических наук, автор Telegram-канала «Наука и университеты» Евгений Белый сказал «Известиям», что ректоров, не сумевших закрыть бюджетный прием, волнует в большей степени не кара в виде сокращения бюджетных мест на следующий год, а возможность потери своего поста, поэтому и возникают различные схемы, часть которых тянет на уголовную статью. Он полагает, что Минобрнауки нужно отказаться от давления на ректоров в случае проблем с набором вузов, ведь далеко не всё зависит от начальства университета.
Андроник Арутюнов замечает, что сейчас ректоры фактически назначаются Минобрнауки, не имея какой-либо академической свободы, и логично, что в рамках той системы, которой они «присягнули», они и несут ответственность.
«Известия» направили запрос по поводу ответственности ректоров вузов и контрольных цифр приема в Минобрнауки.
Борис Илюхин добавляет, что для предотвращения историй с «мертвыми душами» нужно решать вопросы не показателей приема, а проблемы с взаимодействием систем общего, высшего образования и реального рынка труда. Однако эта работа начинается не в вузах, а гораздо раньше: например, с насыщения школ учителями математики и физики. Еще одна проблема, на которую указывает эксперт, — большая доля детей, которые вообще не продолжают обучение: таковых примерно 10% и после девятого, и после 11-го классов. В вузы, по словам Бориса Илюхина, поступают лишь 60–65% одиннадцатиклассников, хотя число бюджетных мест в госуниверситетах уже больше 60% от числа выпускников 11-х классов.
Сергей Гурьянов
