ВВЕДУТ ЛИ В ШКОЛЕ УРОКИ ТРУДА?

Выступал докладчик юный,

Говорил он о труде.

Он доказывал с трибуны:

— Нужен труд всегда, везде!


Нам велит трудиться школа,

Учит этому отряд...

— Подними бумажки с пола!

Крикнул кто-то из ребят.


Но тут докладчик морщится:

— На это есть уборщица!
А. Барто

Редкий назначенец встречается народом с таким восторгом, как новый министр образования Ольга Васильева. Никто о ней ничего толком не знает, но ожидания – самые радужные.
В этом есть что-то щедринское. Помните: «Лучшие граждане собрались перед соборной колокольней и, образовав всенародное вече, потрясали воздух восклицаниями: батюшка-то наш! красавчик-то наш! умница-то наш!.. Жители ликовали; еще не видав в глаза вновь назначенного правителя, они уже рассказывали об нем анекдоты и называли его «красавчиком» и «умницей». Впрочем, в нашем случае восторженность понятна и простительна: очень уж много бед натворили предшественники Васильевой, вот и кажется народу, что хуже – некуда, а значит, будет лучше.
Нынешнее новое – это не до конца забытое старое. Советское. Школа снова пытается стать местом, где воспитывают, а не просто оказывают «образовательные услуги» - вроде курсов дайвинга или бисероплетения.
Это хорошо и правильно, но в этом деле, что называется, конь не валялся. Официальной идеологии нет как не было. Кто друзья, а кто враги, кто герои, а кто злодеи, что уважаемо, а что презренно – внятно не обозначено. В Конституции по прежнему значится запрет на официальную идеологию. А без неё всё зыбко и неверно, всё расползается и остаётся один лишь студенистый плюрализм с толерантность в придачу.
Без идеологии воспитывать нельзя. Невозможно. Я уж не говорю про методические разработки – это дело дальнейшего. Я для начала про общие принципы.
Вроде бы намечается возродить в школе уроки труда. Труд и впрямь основа воспитания. Уважение к труду и собственный труд.
Тут же забубнили прогрессисты. Кто-то из слушателей, звонивших на «Эхо Москвы», издевается: будут учить шить – в тюрьме пригодится. Кто-то издевательски вспоминает, как шили совершенно бесполезные фартуки.
Сегодня труд – простой, физический, составляющий основу жизни, - не уважается. Бытовая мейнстримная философия – это жизнеощущение смазливой горничной, мечтающей поступить в содержанки к барину и наконец бросить навсегда работать и начать гонять таких же, какой ты была вчера. Одна знакомая девица, выскочившая замуж за высокооплачиваемого московского яппи, рассуждала с презрительным сочувствием о своей прислуге: «У неё такая была тяжёлая жизнь, что она всё умеет: и шить, и готовить, и убирать».
В школе нашего посёлка есть – формально – предмет «садоводство». Так вот его ухитряются изучать… теоретически, в классе. А за садом ухаживают нанятые «таджики». При этом многие дети живут в домах с участками. Но и учителей понять можно: а ну как пропрнут друг друга вилами или череп проломят лопатой – отвечать придётся. Да и найти учителя, реально, а не по книжке, умеющего работать в саду, - не простое дело.
Современная городская публика имеет прямо-таки античный взгляд на труд: это дело рабов. «Ну, там таджиков всяких, молдаван, как они ещё называются – я их путаю». Настоящая жизнь для продвинутой тусовки, формирующей нравы, - жизнь без труда. Идеал – это человек, ничего не умеющий, потому что он может нанять, заказать, купить. Этим он дистанцируется от «быдла».
Это Лев Толстой пахал землю и косил траву, это Черчилль работал в саду и своими руками клал кирпичи в имении. Им не было нужды дистанцироваться от «быдла» и доказывать свою «непростоту» - они и так были «графьями», а не офисными яппи.
Ох, и труднёхонько будет в нынешней атмосфере организовать уроки труда… Трудно, а нужно.
Чему учить? Да любому ремеслу. Особо заморачиваться, чтобы это непременно пригодилось в жизни - не стОит. Квадратные уравнения ведь тоже в жизни не встречаются, да и орфография нынче в основном проверяется компьютером, а ведь учат. Зачем? Формирует мышление - говорите? Так ручная работа его ещё больше формирует! Человек стал человеком, когда начал изготовлять орудия труда и развивать свою руку. Сегодня продвинутые мамашки занимаются с младенцами так называемой «пальчиковой гимнастикой» - считается, что это способствует развитию мозга. Верно, способствует. А шитьё, вышивание, работа с молотком и паяльником - ещё больше способствует. В моём поколении все девочки шили для кукол. Я, помнится, создала целый гардероб для мелкого куклёнка размером с ладонь. Это тщательная, кропотливая работа, требующая умения. Она незаметно развивала ту самую мелкую моторику, о которой пекутся на курсах подготовки к школе.
В школе мы шили – не только фартук, но и разные другие вещи, а в 8-м классе у нас даже был «ситцевый бал», на который все девочки являлись в собственноручно сшитых ситцевых платьях. Это были очень красивые и очень дешёвые платья в стиле Золушки на балу. Уметь шить – вообще очень выгодно: достаточно сравнить цену ткани и готового изделия. И очень развивающее: разобраться в выкройке (не говорю уж о создании своей), разложить её на ткани, чтобы вышло экономно – всё это умственная работа.
Вообще, любая ремесленная работа – умственная, а потому – развивающая. Далеко не каждый мужчина сегодня сколотит скворечник: он просто не знает, как к этому подступиться. Уроки труда, чем бы там ни занимались, - учат не бояться физической реальности. Заниматься можно чем угодно: ремонтом, изготовлением скамеек, раскраской старой мебели (очень занимательное дело) – словом, всем тем, что хорошо умеет учитель. Надо искать умельцев и привлекать к работе. Тогда дело пойдёт.
Глядишь, кто-то расхочет поступать в эколого-лингвистический университет и займётся делом. Это и есть воспитание.