В России расцвёл образовательный фашизм

Место советской педагогики оказалось быстро занятопедологией — дисциплиной, включающей в себя антропологию, генетику, педагогику. Её разрабатывали в 1920-е годы "видные советские психологи" Лев Выготский, Арон Залкинд и Павел Блонский и другие. По мнению историка Евгения Спицына, суть этой дисциплины состоит в сегрегации детей. «С помощью тестов, антропологических измерений, с учетом социального происхождения ребят и других параметров их определяли в кластеры для умных, средних, глупых, дебилов и т.д. Естественно, для каждой группы якобы требовалась своя программа, поэтому обучение до середины 1930-х годов было вариативным, прямо как сейчас. Вытекала же сама педология из эволюционной теории Чарльза Дарвина, а вернее из евгенического учения его двоюродного брата Френсиса Гальтона», — рассказывает Спицын.        
Френсис Гальтон является родоначальником учения о селекции применительно к человеку. В 1883 году он придумал для обозначения своей теории слово «евгеника» (от греческого еu — «хорошо» + genes — «рожденный»). Английский ученый был уверен в существовании врожденного неравенства людей, считая, что бедняки сами «виноваты» в своем положении, поскольку стоят на более низкой ступени биологического развития по сравнению с богачами.

Гальтон создал собственную модель государства, включающую евгенический контроль. Его должны были проводить коллегии специалистов, которые бы оценивали наследственные качества человека и выносили заключение о «пригодности» или «непригодности» к размножению. Рождение ребёнка «непригодными» родителями рассматривалось как евгеническое преступление. Эволюция должна была стать управляемой. Двоюродный брат Дарвина ратовал за искусственный отбор наиболее способных и «породистых» людей. Именно он должен был компенсировать отсутствие естественного отбора, невозможного в условиях христианской культуры.

После Первой мировой войны евгеника получила широкое распространение и утвердилась в США, Германии и Скандинавских странах на государственном уровне как политика «для улучшения человеческих качеств» в виде стерилизации вредных для общества элементов – заключенных, психически больных и т.д.          

Как либералы оказались большевиками

Казалось бы, при чём тут большевики? Разве похож на Льва Троцкого Александр Асмолов, директор Федерального института развития образования, член Российского еврейского конгресса, которого считают главным идеологом реформы образования «новой» России? Однако общего у современных либералов и большевиков 20-х годов гораздо больше, чем кажется. Формально они придерживаются разной идеологии. Первые строили всемирную социалистическую республику, вторые ратуют за всемирный либеральный проект.  

И в том, и в другом случае требовалось создать нового человека, «переформатировать» общество. Инструменты у марксистов и рыночников оказались одинаковыми — евгеническая и расовая теории.
Доктор исторических наук, профессор Алексей Лубковсчитает, что достаточно спорные, если не сказать маргинальные педологические идеи получили своё развитие именно после развала СССР и, как следствие, краха советской педагогики. «Произошла в какой-то степени реанимация педологических идей. Очевидно, что педология — это прежде всего инструментарий, основанный на внедрении различного рода тестов. На их основе в своё время пытались производить типологию учащихся, замерять интеллектуальный уровень ребёнка. При этом часто тесты были уродливы и вульгарны и не могли давать адекватного представления о творческих возможностях человека», — отмечает Лубков. 

Впервые в нашей стране ставка на педологию была сделана в 1920-е годы на фоне внедрения упрощённого советского гуманитарного знания, поддержанного определёнными политическими деятелями, в частности Львом Троцким иНиколаем Бухариным. «Эти люди на протяжении 1920-х определяли и советскую идеологию, и развитие всей гуманитарную сферы в СССР. Основной мотив был порвать с национальными традициями, исходя из вульгарных марксистских схем. Именно на этом основывалась идейная, организационная и административная поддержка советской педагогики в 1920-е годы. Но к началу 1930-х пошёл процесс переосмысления активного экспериментаторства и реформирования в гуманитарной сфере», — рассказывает Алексей Лубков.  Вот что писал А.М.Эткинд в книге «Ещё  о Л.С.Выготском» об отношении его к Троцкому:     

«В Москве середины 20-х гг. Л. С. Выготский, вместе со всем своим окружением, находился под интеллектуальным и политическим влиянием Л. Троцкого. Следы такого влияния многочисленны как в текстах Л. С. Выготского, так и в организационных делах учреждений, с которыми он был связан.  

Особенно очевидна поддержка Л. Троцким московских психоаналитиков, прослеженная мной в другом месте. Не менее серьезной была, по-видимому, и поддержка им психотехники: 

И.Н. Шпильрейн 

вёл многолетние исследования по заказу Красной Армии и в 1935 г. был расстрелян как троцкист. Но более важной является содержательная сторона дела.

Уже Ф. Ницше, часто называвший себя психологом, понимал, что, если оставить в стороне темные биологические проекты, то единственным путем к изменению человеческой природы оказывается именно психология. Он так и писал: “Психология должна быть поставлена выше всех других наук и должна иметь их все в своем распоряжении…, потому что психология есть путь ко всем остальным проблемам”; см. также).
Л. Троцкий повторял эту идею, не ссылаясь: “Наряду с техникой педагогика — в широком смысле психофизиологического формирования новых поколений — станет царицей общественной мысли”. С помощью чего-то вроде психоанализа будет создано что-то вродесверхчеловека: “человек поставит себе целью овладеть собственными чувствами, поднять инстинкты на вершину сознательности …и тем самым поднять себя на новую ступень …если угодно — сверхчеловека”. Л. С. Выготский, конечно, думал не о Ф. Ницше, а о Л. Троцком, когда заканчивал свой “Исторический смысл психологического кризиса” скрытой цитатой: “В новом обществе наша наука станет в центре жизни… Она действительно станет последней в исторический период человечества наукой… Но и эта наука о новом человеке будет все же психологией».. Эта работа, датируемая 1927 г., проникнута безошибочно узнаваемымтроцкистским духом и потому, вероятно, после быстрого падения  Л. Троцкого осталась неопубликованной. Экстатическую веру этих людей, степень ее радикальности и утопизма сегодня не надо забывать: “Новое общество создаст нового человека. Когда говорят о переплавке человека, как о несомненной черте нового человечества, и об искусственном создании нового биологического типа, то это будет единственный и первый вид в биологии, который создаст сам себя”,— писал Л. С. Выготский.  
Может быть, для понимания природы этой веры стоит еще раз вспомнить теорию сверхкомпенсации… 
 Л. Троцкий, выстраивая свои политические приоритеты как иерархию сознательно свершаемой истории, плавно переходил от политики через экономику к психологии. “Человек сперва изгонял темную стихию из производства и идеологии, вытесняя варварскую рутину научной техникой и религию – наукой. Он изгнал затем бессознательное из политики (…) насквозь прозрачной советской диктатурой. Наиболее тяжело засела слепая стихия в экономических отношениях, но и оттуда человек вышибает ее социалистической организацией хозяйства (…) Наконец, в наиболее глубоком и темном углу бессознательного, стихийного, подпочвенного затаилась природа самого человека. Не ясно ли, что сюда будут направлены величайшие усилия исследуемой мысли и творческой инициативы?”. Психология здесь — цель, вершина и подлинный смысл революции.

Страницами цитировал эти идеи Л. Троцкого Л. С. Выготский в своей “Педагогической психологии” 1926 г. В издании 1991 г. под редакцией В. В. Давыдова цитата раскавычена и имя Л. Троцкого, видимо, по политическим причинам, выпущено. Авторы последней американской монографии о Л. С. Выготском [Veer van der R., Valsiner J. Understanding Vygotsky: A quest for synthesis. Oxford: Blackwell, 1991], доверяя В.В. Давыдову, вслед за его изданием цитируют этот текст как творение самого Л. С. Выготского.  

Следуя за Л. Троцким, Л. С. Выготский писал, что “революция предпринимает перевоспитание всего человечества”. Революция перманентна и осуществляется в сознании так же, как в бытие; или даже с опережением. Поэтому революция оставляет такое большое и почетное место для психологии. Как мощный и ничем не заменимый инструмент в арсенале культуры, психология должна служить революции, совершая свою долю изменения мира.

По мере разочарования в возможностях улучшения жизни на этом пути взгляды всегда сосредоточивались на детях; с ними, не испорченными косной жизнью и доступными новым методам, можно все начать сначала. Своего расцвета эта идея достигнет гораздо позже, на пике преобразующего энтузиазма советского времени. Но закладывались эти идеи очень рано, среди совсем иных людей и обстоятельств. Л. С. Выготский выстраивал свою “педагогическую психологию” на указанных тем же Ф. Ницше путях, направленных против натурализма: “для Толстого и Руссо ребенок представляет из себя идеал гармонии. Для научной психологии ребенок раскрывается как трагическая проблема”.

Надежда Храмова уверена, что педология в 1920–1930-е годы привела к печальным результатам. Повсеместное введение часто некорректных тестов, разные методики обучения, как сейчас говорят, его вариативность, повлекли резкое снижение качества образования.       «Умных детей в результате тестов было выявлено всего от 1 до 3% за десятилетия работы. Многие ребята были из деревень. А с помощью тестов нельзя оценить уровень интеллекта ребенка, потому что они проверяют не уровень интеллекта, а уровень обученности, — поясняет психолог. — Педологи говорили, что генетика и среда настолько серьёзные факторы, что преодолеть их невозможно. Поэтому обучаться дети разной национальности, происхождения, интеллектуального уровня по единым программам не могут. Было деление на кластеры (это сейчас у нас возрождается): умные, не очень, средненькие, глупые и т.д.».  По словам Евгения Спицына, в 1920-х — начале 1930-х годов в рамках школы существовало практически два коллектива — педологический и педагогический. Педологи проводили тестирование, фиксировали антропометрические данные ребенка (например, размер головы), выясняли его происхождение и т.д. В результате ученика определяли в тот или иной класс, в ту или иную школу — нормальную или специализированную. Именно педологи отвечали за всю школьную политику в сфере обучения и воспитания, педагоги считались всего лишь предметниками и жёстко контролировались со стороны педологов.

«Поэтому не просто так Министерство образования и науки РФ планирует ввести во всех школах институт тьюторов: так сейчас решили назвать педологов, и именно они будут заниматься сегрегацией детей и определять весь образовательный и воспитательный процесс, — продолжает Спицын. — Отбирать умненьких и из хороших или богатых семей — элиту, а остальных распределять в оставшиеся кластеры — обслуга, пролетариат, сельхозрабочий и группу "необучаемых дебилов". Обратите внимание: с первого года обучения на ребенка заводится досье — портфолио, где отмечаются все его успехи, участие в олимпиадах, оценки и т.д. Все это оцифровывается и находится в базах данных. При желании любой, в том числе "заокеанский дядя", за непродолжительное время сможет получить информацию обо всех способных российских учениках».

В 1936 году стало ясно, что технологический рывок всеобщее образование на основе педологии обеспечить не в состоянии. Поэтому ЦК ВКП(б) выпустил постановление «О педологических извращениях в системе наркомпросов», запрещающее деятельность педологов.  В этом документе говорилось:     

1) Создание в советской школе наряду с педагогическим составом организации педологов, раздробление учебной и воспитательной работы и фактический диктат педологов над педагогами нанесли колоссальный вред всей системе обучения и воспитания в советской школе.   

 2) Практика педологов свелась в основном к ложно-научным экспериментам и проведению среди школьников и их родителей бесчисленного количества обследований в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т.д. с целью доказать якобы с «научной» точки зрения наследственную и социальную обусловленность неуспеваемости многих учеников, найти максимум отрицательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьников из нормального школьного коллектива.     

3) В этих целях действовала обширная система обследований умственного развития и одаренности школьников, представлявшая собой форменное издевательство над учащимися, противоречащая здравому смыслу. Ребёнку младшего школьного возраста задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так называемый «педологический» возраст и степень его умственной одаренности. Все это вело к тому, что все большее и большее количество детей зачислялось в категории умственно отсталых, дефективных и «трудных». На основании подобных педологических «изучений» педологи определяли подлежащих удалению из нормальной школы детей в «специальные» школы и классы для «трудных», «умственно отсталых», психоневротиков и т.д.     

4) В результате вредной деятельности педологов комплектование «специальных» школ производилось в широком и все увеличивающемся масштабе. Вопреки прямому указанию ЦК ВКП(б) и СНК СССР о создании двух-трех школ для трудных школьников Наркомпрос РСФСР создал большое количество «специальных» школ различных наименований, где «громадное большинство учащихся представляет вполне нормальных, талантливых и одаренных детей», огульно отнесенных педологами на основании ложно-научных теорий к категории «трудных».    

5) Что касается постановки дела в этих «специальных» школах, то ЦК ВКП(б) признает положение с учебной и воспитательной работой в них совершенно нетерпимым, граничащим с преступной безответственностью. В результате большое количество ребят, которые в условиях нормальной школы легко поддаются исправлению и становятся активными, добросовестными и дисциплинированными школьниками, в условиях «специальной» школы приобретают дурные навыки и наклонности и становятся все более трудно исправимыми.     

6) ЦК ВКП(б) считает, что и теория, и практика так называемой педологии базируется на лженаучных, антимарксистских положениях, к которым относится прежде всего главный «закон» современной педологии – «закон» фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды. ЦК ВКП(б) усматривает, что такая теория могла появиться лишь в результате привнесения в советскую педагогику взглядов и принципов антинаучной буржуазной педологии, ставящей своей задачей в целях сохранения господства эксплуататорских классов доказать особую одаренность и особые права на существование эксплуататорских классов и «высших рас» и, с другой стороны, физическую и духовную обреченность трудящихся классов и «низших рас». Такое перенесение в советскую науку антинаучных принципов буржуазной педологии тем более вредно, что оно прикрывается марксистской фразеологией.  

Советское образование вернулось к дореволюционным стандартам, добавив новые знания и сделав образование всеобщим.  

Обогнали коллективный запад

Посыл учить всех, причем качественно, оказался верным. «За 10–15 лет качественного, бесплатного, доступного образования СССР в принципе восстановил людские потери, которые страна понесла в период эмиграции наиболее образованной части населения», – отмечает Надежда Храмова.

По её мнению, советское образование впервые за 500 лет вырастило когорту собственных учёных, которая обошла по научно-техническому развитию коллективный Запад. «Мы первыми покорили космос, у нас самолетостроение было сильное даже до войны. В середине ВОВ советские самолеты и танки превосходили немецкие. Большие достижения были и у советской медицины. На протяжении 1970-х и 1980-х годов именно советская кардиология лидировала в мире, — рассуждает Храмова. — И даже сейчас, несмотря на страшный урон, нанесенный нашему среднему и высшему образованию, Россия остается лидером в военном самолетостроении. А двигатели на американских ракетах только российские. И это произошло только благодаря тому, что у нас было всеобщее бесплатное высококачественное образование». 
В истории подобный рывок беспрецедентен. Так же, как беспрецедентны были ресурсы огромной страны, которую Западу так и не удалось колонизировать. Когда в результате предательства элиты СССР рухнул, первое, на что стали выделять деньги международные банки, — на реформирование образования. Одним из самых жестких условий МВФ в 1990-е годы для выделения очередного кредита было требование введения ЕГЭ. 

Как запад разваливал российское образование

По мнению доцента МГИМО Ольги Четвериковой, разработкой проектов, на основе которых планировалось перестраивать образование, занимались инновационные центры. Главными тезисами разработок стали вариативность, альтернативность, плюрализм, многоукладность образования, то есть все то, что должно было в итоге привести к размыванию единого образовательного пространства. В 1988 году центры были объединены во временный научно-исследовательский коллектив «Школа». Его возглавил Эдуард Днепров, в 1990 году ставший министром образования, и с того времени обозначенные идеи внедряются уже на государственном уровне.

В начале 1990-х была подписана серия соглашений с Всемирным банком (МБРР), Фондом Сороса, Фондом Карнеги, правительствами Бельгии и Нидерландов. Все они касались финансирования реформ в постсоветском образовании. В целом, как отметил экс-министр образования Днепров в своей книге «Международное сотрудничество в сфере образования», внешний фактор сыграл главную роль в перестройке образования. Только за три года, с 1991 по 1993 год, на эти цели было передано $700 млн.      В 1992 году новым законом об образовании было введено понятие «стандарт образования». Он предполагал отказ от четкого прописывания необходимого объема знания предметов и дисциплин, вместо чего вводились некие рамки, внутри которых возможна многовариантность.

В 1994–1995 годах Всемирный банк разработал документы с грифом для служебного пользования, и в них шла речь о разрушении традиционной советской системы образования. Ведь нужно было новое образование, которое бы «могло удовлетворить новые потребности непланового рынка открытого общества». Всемирный банк требовал закрыть педагогические институты, установить «минимальные стандарты гражданственности», ликвидировать профессиональные училища, которые не могут провести структурную перестройку, не повышать долю расходов на высшее и среднее профессиональное техническое образование в общем объеме ВВП и многое другое. Говорилось также о «несправедливости и неэффективности экзаменационной системы», что стало обоснованием для введения ЕГЭ.      

В 1992 году именно по инициативе Всемирного банка была создана Высшая школа экономики, где хозяйничали американские эксперты. «Вышка» стала центром, который курировал и продолжает до сегодняшнего дня курировать весь процесс перестройки образования.  «Но мы должны понимать, что ВШЭ, которая представляется как мозговой центр либерализма, на самом деле является просто ретранслятором идей, разработанных в зарубежных центрах», — подчеркивает Четверикова.      

В том же году заместителем министра образования становится Александр Асмолов. На этой должности он оставался до 1998 года. В 1997-м Асмолов начал издавать журнал «Педология». На страницах первого же номера чиновник заявил, что выход журнала знаменует собой реабилитацию великой науки, уничтоженной сталинскими сатрапами.

Форма или содержание 

Ольга Четверикова считает, что первое поколение образовательных стандартов 1998–1999 годов ещё препятствовало внедрению рыночных отношений в эту сферу. Разработанный НИУ ВШЭ и принятый Минобром новый стандарт от 2004 года носил уже революционный характер. Тогда же ректор «вышки» Ярослав Кузьминов представил фундаментальный доклад, где говорилось о необходимости реструктуризации всей системы образования. Речь шла о том, чтобыуничтожить три ключевых принципа, на которых держалась прежняя система образования: 1) бесплатность, 2) всеобщность, 3) фундаментальность. Поскольку прямо декларировать такие вещи не решались, то процессу попытались придать респектабельность.     

Профессор Лубков также считает, что федеральные государственные стандарты образования сейчас лишены всякого фундаментального содержания. «Содержания ноль, мировоззрения ноль, главное — технология. Неважно, что ты будешь знать, главное, какими приемами и методами ты овладеешь», — говорит он.      По мнению Надежды Храмовой, много лет проработавшей в школе, все реформы проводились для того, чтобы разрушить систему образования, чтобы у России не было возможности для технологического рывка. 
«Они направлены на закрепление тенденции дебилизации и внедрение воинствующего экономизма и формализма, — констатирует психолог. — Главное, что такое образование внедряет абсурдистскую матрицу мышления, по сути ведет к дерационализации мышления средствами обучения. Сейчас школьники выполняют задания по алгоритму, но сам принцип не понимают, а учителю в соответствии с требованиями Минобрнауки запрещено объяснять программу своими словами».     

Но детские психологи уже много десятилетий знают, что нельзя раньше 10 лет вводить терминологию. «Мозг ребёнка к этому еще не готов. Абстрактно-обобщенное мышление формируется с 12–13 лет. До этого возраста объяснять материал нужно образно, наглядно, предметно, в том числе и на палочках. У ребенка за цифрой должно формироваться чувство числа и числовых соотношений. Убрали устный счет, и дети через десяток с трудом переходят, даже десятиклассники. Я уже не говорю о правописании. Сочетания букв должны формировать символику слов и чувство языка, когда этимология и смысл слова объясняют правописание. Это принципы постепенности, системности, целостности обучения», — сетует Надежда Храмова.

     Евгений Спицын вспоминает, как в начале 2000-х, когда он был директором школы, шло тотальное «насаждение» психологов. «Это была инициатива Асмолова. Создавались специальные медико-психологические центры в каждом округе Москвы — для того чтобы можно было избавиться от социально запущенного ученика, не подтянуть его, не перевоспитать, а наклеить ярлык дебила и перевести в другой класс или спецшколу. Например, есть хулиган; классного руководителя заставляли везти ребенка на экспертизу, тут же директор звонил в центр, чтобы ему сделали нужное заключение, что он может учиться только в коррекционном классе. И ребенок оказывался в нем», — констатирует Спицын.   Психологи были введены в штат, чтобы сделать ещё один шаг к созданию института тьюторов. «Он нужен для того, чтобы тьюторы проводили кастовый отбор детей. Конечная же цель — разрушить всю систему советского образования, уничтожить его общедоступность и бесплатность, резко снизить интеллектуальный потенциал нации. И вот через десять лет, когда умрет последний советский ученый, мы обнаружим, что научных школ у нас нет. А самые умные детки на Западе. С помощью кого мы будем делать технологический прорыв?» — возмущается Спицын.   

С детства - в обслугу

Надежда Храмова считает, что популяризация педологических идей связана с целью разбить образование на два «рукава» — элитарное и общее: «Я эти разработки лично читала. Предлагалось, чтобы более обеспеченные оплачивали своим детям более качественное образование, а неуспешным и бедным предлагался вариант-лайт, то есть без домашних заданий, с маленьким списком дисциплин, ориентированных на практические навыки. Поймите, именно для этого нужна вариативность в программах».      

По мнению Евгения Спицына, под вывеской детоцентризма и социализации инвалидов, вариативности образования проводится скрытая сегрегация детей и, по сути, идёт возрождение той самой педологии, запрещенной в конце 1930-х. Историк называет такой подход фашистским: «Асмолов и его предшественники-педологи считают, что есть закон фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды».      

О том, что опасения собеседников «Русской планеты» имеют под собой почву, говорит недавняя инициатива Фонда гражданских инициатив, который возглавляет Алексей Кудрин. Весной 2015 года в Забайкалье он попытался внедрить пилотный евгенический проект, который должен охватить все детские учреждения, от яслей до вузов. В дальнейшем эксперимент планируется распространить на всю территорию России. Сутьмодернизации «по-кудрински» сводится к тому, что всех детей, начиная с ясельного возраста, следует делить на четыре категории: промышленный пролетариат, сельскохозяйственный рабочий, креативный класс, обслуживающий персонал. Предполагается также учет «брака» — детей-маргиналов, детей с нарушенным поведением, малолетних преступников.      В программной концепции о человеческом «браке» сказано так: «Речь идет о тех, кто представляет из себя проблему для любого здорового общества: разного рода бездельников, маргиналов и несовершеннолетних преступников, не имеющих никакого отношения к эффективной капитализации страны». Участие родителей при выборе образовательных и профессиональных траекторий ребенка для зачисления его в ту или иную «касту» не предусмотрено.   

Ищи, кому выгодно

Стало уже общим местом ужасаться деградации образования. Но системного взгляда на эту трагическую проблему люди, как правило, не имеют. Ольга Четверикова пытается поделиться именно системным видением.

«Мы должны осознать, что происходит. Процесс разрушения образования идёт целенаправленно, крупнейшие западные банки и корпорации изначально рассматривали Россию как территорию своего влияния. Поэтому одной из важнейших задач стало разрушение системы советского образования, которое обеспечивало государственный суверенитет. А он являлся главным препятствием для взятия под контроль наших ресурсов и ликвидации государственности, — говорит она. — Но у нас в Конституции прописано бесплатное образование, реформаторы не могут открыто заявить о ликвидации бесплатного образования и здравоохранения. Делается по-другому: да, мы сохраняем, но инновации требуют вложений, это должен делать частный бизнес. Появляется частно-государственное партнёрство, частные школы, институты». 

Поэтому в 2010 году был принят закон «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг». В соответствии с ним функции государства определили как услуги и передали их в частные руки. По сути, произошёл антиконституционный переворот. Теперь по закону, противоречащему Конституции, образование, здравоохранение, да и любые государственные обязанности должны быть приватизированы и переданы бизнесу. Тем более что Россия начала готовиться к вступлению в ВТО. Ведь эта организация — сама по себе рынок товаров и услуг.

Основные положения прописали и в «Стратегии инновационного развития», принятой в 2011 году. Там сказано, что мы должны  формировать инновационного человека, обладающего соответствующими компетенциями. Для этого надо изменить систему образования, к «инновационности» нужно готовить с детства. Главным агентом образовательного развития становится инновационный частный предприниматель. Это значит, что школы и институты отдаются под контроль частного бизнеса.    

В 2013 году министр образования Дмитрий Ливанов, выступая на парламентском часе в Госдуме, сообщил, что Министерство образования и науки РФ намерено корректировать свои планы в соответствии с форсайт-проектом «Образование-2030». Егоразрабатывала[1] одна из компаний — резидентов «Сколково» для Агентства стратегических инициатив. Из этого документа[2]  следует, что начиная с 2о013 года должен идти процесс разгосударствления и приватизации начального, среднего и высшего образвания. Завершиться процесс должен к 2020 году.   

Глобальное партнёрство за счёт России

С точки зрения реформаторов, фундаментальная наука России не нужна. Ведь она требует громадных вложений, её финансированием может заниматься лишь государство. Российскому олигархату подобного рода вложения неинтересны: «серьезный» отечественный бизнес либо спекулятивный, либо связан с сырьём.

По словам Ольги Четвериковой, отечественные вузы, участвующие в программе 5-100, целью которой является продвижение наших институтов в мировых  рейтинах, фактически переданы под контроль американского менеджмента.    

«15 лучших вузов страны вошли в эту программу, например МФТИ, МИСиС, Самарский аэрокосмический университет. Теперь они находятся под контролем совета по конкурентоспособности, куда входят шесть российских и шесть иностранных специалистов. Среди них Эдвард Кроули, профессор Массачусетского университета, сотрудник NASA. Именно этот совет определяет программы наших вузов. Основная задача — интегрировать наши учебные заведения в глобальную систему образования. Западные программы, английский язык, иностранные преподаватели, иностранные студенты. Фактически лучшие технические вузы страны превращаются в канал по перекачке мозгов и технологий на Запад. Потому что у нас нет сейчас экономики, которая бы эти достижения востребовала», – считает Четверикова.

Инновации для реформаторов, по её мнению, это цель, а не инструмент изменений. «Как может существовать инновационная экономика, если разрушены промышленность и сельское хозяйство? Поэтому нет ни реальной цели, ни задач, есть попытка встроить остатки нашей образовательной системы в инновационную экономику Запада.  Бизнесу же нужно только одно — максимальная прибыль при дешёвой рабочей силе», – констатирует Ольга Николаевна.

В США дело обстоит по-другому. Правит страной финансово-военно-разведывательный комплекс, в который входят и банки, и крупнейшие организации, работающие на ВПК и разведывательную систему, и громадные транснациональные корпорации. В эту же систему включены крупнейшие университеты. Именно в их лабораториях идут разработки новых военных технологий. Например, Массачусетский технологический институт вхож в этот центр. У нас таких корпораций нет.

Единственный шанс для нашей страны избежать форсайт-проекта, обещающего «бракованным» людям погружение в мир игр, а евгенически «чистым» гражданам новые компьютерные интерфейсы, вживляемые в мозг, — это пойти собственным путем.

«Начинать надо с Конституции, с её изменения, с возвращения идеологии. Также необходима национализация ключевых стратегических отраслей экономики. При господстве олигархата мы ничего не сможем сделать, — резюмирует Ольга Четверикова. — Нам нужна государственная образовательная программа и стратегия образования. Необходимо вернуться к традиционной системе образования, то есть выйти из Болонской системы. Нужно в какой-то степени вернуть плановую экономику. Потому что раньше государство выступало заказчиком тех или иных специальностей, определяло кадровую политику. Сейчас такого заказчика нет, ведь нет государственной экономики. Поэтому всё определяет бизнес, а он спекулятивный, и ему не нужны ни образованные люди, ни хорошие специалисты. Если не произойдёт изменения, то следующее поколение ждёт тотальная дебилизация».