Сенаторы внесли в Госдуму законопроект о возвращении в школы трудового воспитания. Причем речь идет не о различиях между старым предметом «Труд» и новым «Технология», хотя это тоже очень важно, но о самой сути образования, сердцем которого должно сделаться именно воспитание во всех ипостасях. Оно не устраняет необходимость качественного получения детьми теоретических знаний и полезных для жизни компетенций. Но меняет угол зрения на учебный процесс, возвращая не столько к советским установкам, сколько к позабытым истинам классиков педагогики и здравому смыслу.
Едва возглавив Министерство образования и науки в прошлом году, Ольга Васильева заявила, что вернет в школы воспитательный компонент, целью которого станет формирование нравственных, патриотических, неравнодушных сограждан вместо «квалифицированных потребителей».
В либеральном лагере сразу заговорили о возврате «совка», об идеологизации школы. Раздались, впрочем, и голоса скептиков из числа педагогов: мол, хватит уже лозунгов, наполните лучше конкретикой федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС), дайте соответствующие им учебники, снимите безумную отчетную нагрузку...
Все это, разумеется, исключительно острые задачи, и работа по всему фронту новым руководством Минобрнауки ведется. Но разве неважно открыто и внятно артикулировать главную цель школьной подготовки? Это что касается воспитания вообще. А по поводу труда... Нормален ли нынешний порядок, когда любое требование, просьба, предложение педагога к ученику о некоем действии, не связанном непосредственно с учебой, по закону может быть исполнено последним лишь с письменного согласия родителей? От элементарной протирки школьной доски и своей парты до посадки цветка во дворе или помощи в прикреплении на стену новой карты. Не говоря уже про субботник или изготовление скворечника.
Все это раньше в школах на протяжении нескольких поколений было в порядке вещей. Как и овладение простейшими бытовыми навыками на уроках: ровно забить гвоздь и отпилить рейку — у мальчишек, пришить пуговицу и приготовить суп — у девчонок. Почти так же и даже в некоторых смыслах еще лучше, включая общественно-полезную работу учащихся, обстоят дела и сегодня в отдельных наших образовательных учреждениях. Там, где есть совестливый и деятельный директор, доверие и взаимопонимание педагогов с детьми и их родителями, наконец, кое-какие материальные средства для такой активности.
В подавляющем большинстве школ, однако, все давно по-другому. Во многих «элитных» столичных заведениях ребята растут белоручками с апломбом («что я, уборщица за собой вытирать?»), ничему рукодельному не обучаются, с презрением смотрят на человека труда. На уроках технологии нередко просто дополнительно занимаются информатикой, складывают бумажные оригами, приносят домой задания вычурных и бессмысленных «проектов», которые потом с проклятиями ночами изготавливают папы с мамами. Дошло до того, что в иных сельских школах ученики не знают азов агротехники, чем удобрить и мульчировать почву, как правильно привить ветку, обрезать деревья...
Об исключительной воспитательной значимости труда, понимаемого именно в сложении головы с руками, а также с сердцем и волей, писали почти все классики педагогики, начиная от Яна Амоса Коменского и Песталоцци до Ушинского, Сухомлинского и Макаренко. И если Ушинский заметил, что «свободный труд нужен человеку не сам по себе, а для развития и поддержания в нем чувства человеческого достоинства», то Макаренко развил всей своей деятельностью другой важный аспект: «Участие в коллективном труде позволяет человеку вырабатывать правильное нравственное отношение к другим людям».
Вместо этих выверенных практикой истин постперестроечные деятели от образования надолго навязали нам совершенно иной дискурс, базирующийся на псевдонауке педологии и других заимствованных теориях, нивелирующих нравственно-воспитательную функцию школы, ставящие «особенности» ребенка далеко впереди «обязанностей».
Либеральные сирены напели за это время целые тома рассуждений, обосновывающих выхолащивание трудового воспитания доводами о «недопустимости насилия над ребенком», «свободном выборе», «саморазвитии личности», «многовариантности» и прочих занятных вещах. Под эти словеса в 90-е из кабинетов труда растащили станки и инструменты, заменив их (в лучшем случае) старыми компьютерами. «Трудовики» разбежались кто куда, осознав свою невостребованность. Бывшие Учебно-производственные комбинаты (УПК) позакрывали, поскольку рухнули предприятия, их поддерживавшие. И ни Межшкольные учебные комбинаты — коротко МУКи, ни новомодные на американский манер «Фаблабы» — центры раннего профориентирования с 3D-принтерами — не смогли их пока заменить.
Инициатива предсказуема
На таком вот фоне члены Совета Федерации Виктор Кресс и Александр Волков выдвинули инициативу закрепить в законе «Об образовании в РФ» понятие «трудовое воспитание». Мы поинтересовались у одного из них, в чем суть предлагаемых поправок.
По словам зампредседателя комитета Совфеда по науке, образованию и культуре Виктора Кресса, они хотели «расшифровать для школы, что такое труд, снять нынешние дурацкие ограничения, когда руководителя школы и учителей могут наказать за любой совместный ручной труд со своими подопечными». Кроме того, сенаторы желают исправить нынешнюю «никуда не годную картину, когда старшеклассник не умеет даже молотка в руке держать, а в деревне еще и не знает, с какой стороны к корове подходить». «Мы вынуждаем директоров сельских школ ловчить и уворачиваться от прокуратуры, чтобы, например, посадить с учениками школьный огород», — сетует Кресс.
Виктор Мельхиорович отметил при этом, что инициатива родилась в сентябре после встречи сенатора Зинаиды Драгункиной с Ольгой Васильевой. Ведь даже если бы глава Минобрнауки отдала приказ о введении трудового воспитания, он ничего бы не значил для надзорных органов — той же прокуратуры. Выждав некоторое время, члены Совфеда выдвинули свое предложение, вызвав тем самым, по мнению Кресса, «огонь общества на себя».
Легкого прохождения сенатским поправкам ждать пока не приходится. Так, первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке Олег Смолин, поддержав саму идею, высказался довольно категорично:
— Я однозначно «за» возвращение трудового воспитания. Причем во всех формах: научить детей работать руками не менее важно, чем головой. Что же касается законопроекта моих коллег из верхней палаты, то он страдает двумя серьезными недостатками. В нем говорится, что трудовое воспитание возможно в школах только в пределах образовательных программ. Таким образом, из юридического поля выпадают дежурства по классу, уборка за собой, другие вещи, которые подкидывает жизнь. Конечно, теоретически можно исхитриться прописать их в программах, но это и сегодня так — в чем тогда подвижка? Кроме того, в проекте Кресса — Волкова сказано, что ученики могут трудиться, если в школе нет нанятых для этого служб. Стало быть, есть дворник — брошенный мусор можно не подбирать... Чтобы избавить будущий закон от противоречий, создана согласительная комиссия под руководством главы нашего комитета Вячеслава Никонова, а в таком виде поправки принимать не стоит.
Авторы, впрочем, сознают, что их законопроект далеко не исчерпывает тему, а лишь дает старт разработке комплекса поправок и новых законов. «Наша цель — развязать руки министерству для конкретного изучения проблемы трудового воспитания в школе, — сказал Кресс. — Может быть, это приведет в том числе и к замене предмета «Технология» на старый добрый «Труд». Собеседник «Культуры» также упомянул, что после опубликования инициативы его рабочий телефон не смолкает: директора школ, учителя, представители местных администраций со всех концов России выражают горячую поддержку.
А чем же все-таки заниматься школьникам на уроках технологии? Ведь, как ни крути, часть воспитания трудом дети по идее должны получать именно там. Странно было бы не узнать мнение об этом специалистов, прямо готовящих преподавателей предмета. Вот что поведала завкафедрой технологии и профессионального обучения МПГУ Марина Субочева:
— Когда слышу про очередные законодательные инициативы в области образования, честно говоря, опасаюсь, что опять чего-то несуразного напридумывают. В ФГОС содержание нашего предмета прописано схематично — то есть самим школам следует наполнить его конкретикой. Позапрошлой весной, правда, еще при Ливанове, из министерства вышла огромная «Примерная программа общего образования», где «Технологии» посвящено около 20 страниц с довольно подробной росписью учебного плана. Но тут же выплыла на свет известная коллизия: школы в стране обеспечены, мягко говоря, по-разному. Поэтому, чтобы реализовать этот план, иным надо просто встать на уши. Масса людей, не будучи педагогами, предлагает свои решения в данной области. Вот, к примеру, директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив (АСИ) Дмитрий Песков настаивает на следующей концепции: устранение гендерных различий в труде, унаследованных с советских и более ранних времен (девочкам — ниточки, мальчикам — молоточки), всем — информационные технологии, работа с конструкционными материалами и быстрым прототипированием, механика и LEGO-робототехника. И никаких тебе вышивок-пирожков, лобзиков-стамесок. Где же этим заниматься? В Москве выбраны несколько школ для таких штудий как базовые по округам. Ранее по этому же принципу пытались использовать технопарки в некоторых вузах. Тогда по большому счету задуманное не получилось. Ждем нынешнего результата...
Однако ведь есть путь не противопоставления старого доброго и молодого продвинутого: можно и фартук сшить, и табуретку сбить, и 3D-принтер запрограммировать. Известны школы, где ребятам дается возможность того и другого, причем на хорошем современном уровне. Спрашиваю, что же для этого требуется, кроме базирования в столице и финансовых возможностей?
— Прежде всего, — отвечает Марина Львовна, — нужно, чтобы дирекция, нанимая преподавателя этого предмета, не относилась к нему как к дешевому мастеру на все руки по любым школьным авариям или как к поварихе, которая бесплатно напечет пирожков на праздники. Вопрос кадров по традиции ключевой. Есть города, где с предметом «Технология» все обстоит прекрасно: Новосибирск, Казань, Пермь. Это те, про которые я знаю... Раньше в советских школах господствовал принцип политехнизма: законы физики и химии объясняли через производственные технологии. И это было неплохо. Сегодня он частично сохранился как раз в нашей школьной дисциплине. Здесь знакомство и с миром профессий, и с истоками материальной культуры. Но хочу сказать еще, что попытка вернуться в целом к трудовому воспитанию по советским лекалам, как предлагают некоторые, в основном далекие от школы люди, контрпродуктивна. Немало за последние годы было наработано и хорошего, много чего ушло безвозвратно. Если подойти к концепции наполнения нашего предмета с умом, сердцем, профессионализмом, то там всему найдется место — и старому, и новому. При этом считаю, что овладение необходимым минимумом мужских и женских практических умений должно быть записано в стандарт как обязательное.
Возвращаясь к теме трудового воспитания, Субочева высказалась довольно полемично по отношению к распространенному «общему мнению». Но резоны в ее суждении, безусловно, есть. «Мне кажется, — поделилась она, — нужно принять закон либо концепцию о гармоничном человеке, формирование которого и является целью школы. А не вырывать, педалируя, отдельные компоненты этой гармонии — труд, этику, экологическое сознание. Иначе для директоров, педагогов, да и учеников сумасшедший дом какой-то получается».
Инженер с напильником
За мнением об инициативе сенаторов еще одного специалиста по теме, только «технаря», решили заглянуть в Институт физики, технологии и информационных систем МПГУ, который возглавляет Дмитрий Исаев. По его утверждению, в хороших школах трудовое воспитание и не прекращалось все эти годы. Поскольку «при правильно поставленном педагогом обучении воспитательный процесс органично происходит, даже если никаких видимых специальных усилий к этому не предпринимается».
Что ж, такое незаметное воспитание, наверное, и есть самое ценное. Директор тем временем уточнил:
— То, что детям запретили стирать с доски, убирать за собой, разумеется, очень плохо. Так мы воспитаем иждивенцев, которым потом в жизни придется туго. Как и всем окружающим — в первую очередь членам их семей. Да и в профессии — что это за инженер, не умеющий ввернуть шуруп или починить розетку? Они, допустим, не будут слесарями или плотниками, но должны научиться держать в руках напильник с рубанком. И сенаторы правильно озаботились. Однако, если трудовое воспитание примут у нас в качестве директивы, школьная администрация начнет шустро и привычно исполнять ее, строя очередную потемкинскую деревню для отчета. Оборудуют маленький уголочек для фотографий, найдут пару-тройку ребят, которые станут там иногда что-то поделывать, нарисуют красивую стенгазету... А то и просто отчет на бумаге напишут — чего проще! Поэтому у меня пока отношение к этой инициативе нейтральное. Снять законодательный запрет на любой ручной труд школьника без согласия родителей действительно необходимо. А вот вменить законом любовь к труду невозможно, надо сделать, чтобы самим ребятам эти занятия стали интересны.
Многие дети сегодня живут в виртуальном мире, и это очень опасно. Информатизация пронизала все сферы; автоматики, роботов будет все больше. Но ориентироваться в современном мире, а иногда и просто выжить смогут не ходячие гаджеты, но люди, разбирающиеся в азах этой техники и способные, если что, без нее обойтись. «При наполнении ФГОСа по предмету «Технология» конкретным учебным материалом, обязательным для всех регионов страны, наш институт готов выступить системным интегратором — и опыт, и специалисты для этого у нас есть», — заключает Дмитрий Исаев.
Не кодексом единым
Что ни говори, проблема, поднятая двумя сенаторами, очень непроста и вместе с тем весьма горяча. Здесь важно сразу нащупать действенный алгоритм, иначе дело привычно утонет в бесконечных бесплодных дискуссиях. Пожалуй, наиболее четко расставляет точки над «и» заместитель председателя комитета Госдумы по образованию и науке Любовь Духанина:
— Предложенного законопроекта для решения поставленных задач недостаточно. Предстоит внести поправки в Трудовой кодекс. Он ныне предусматривает лишь один вид труда — наемный; нужно добавить новые категории: труд по самообслуживанию и общественно-полезный труд. Без этого мы дальше не двинемся. Собственно, это станет просто констатацией реального положения дел, основанного на здравом смысле. Ведь никому же не приходит в голову считать эксплуатацией обучение малышей в детском саду завязывать себе шнурки? То же самое относится и к домашним навыкам — вымыть за собой посуду или прибрать разбросанные игрушки. Так же естественно школьники и вчера, и сегодня выполняют проекты социальной направленности: мастерят какие-то вещи для детдомов, для малообеспеченных пенсионеров. С точки зрения нынешнего законодательства, подобная деятельность незаконна. Отсутствие этих сюжетов в ТК отрицательно влияет на подготовку специалистов. Например, значительно осложняет работу студентов-историков на летних археологических раскопках. Ведь это бесплатный труд. Сложности по его оформлению уже привели к резкому сокращению участников таких экспедиций...
Любовь Николаевна пояснила, что задолго до инициативы Кресса и Волкова в Думу поступил другой законопроект, связанный с трудовым воспитанием, и была создана рабочая группа при комитете, которую она курирует. «Думаю, через некоторое время мы интегрируем все предложения в этой области, найдя правильные формулировки и разработав подзаконные акты для вынесения законопроекта на осенней сессии», — подводит итог Духанина.
Обсуждая поднятую тему со многими уважаемыми людьми, довелось услышать положительное отношение к попытке пристально заняться проблемой. Значение труда подчеркнул в беседе известный писатель Владимир Крупин. «Труд меня сделал как человека, как личность — так было во все времена, и я не знаю, что еще к этому добавить, — сказал автор «Живой воды». — Если детей не приохочивать сызмальства работать и отвечать за себя, то это лишит их значительной радости в жизни. А какое получится государство из таких иждивенцев — даже и думать не хочется».
Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса, сам бывший инженер-атомщик, предложил, прежде чем принимать закон о трудовом воспитании, найти и закрепить на государственном уровне ответ на коренной вопрос: «В чем главная задача школьного образования?» Он предлагает: «Дать знания и убеждения, которые позволят человеку бескорыстно, с любовью, верой и правдой служить своей Родине». Пока не будет общего генерального видения, частности не помогут, считает батюшка.
Наверняка об этом в печати, соцсетях, на педсоветах и телевидении еще появится немало дельных суждений, состоятся острые и принципиальные споры. Но выскажу простую мысль: искать всех устраивающий абсолют можно годами. Не вернее ли начать уже хоть с какого-то конкретного, пусть и неидеального действия, подобного задуманному закону о трудовом воспитании? Глядишь, взявшись за этот край, и вытянем постепенно из трясины все наше образование.
