Мечта о том, чтобы тебя услышали на другом конце земного шара, еще не так давно казалась фантастической. Александр Попов, герой четвертого тома серии "Великие умы России", был одним из тех, кто смог ее воплотить. Сложная судьба, напряженная работа, практически детективная история о соперничестве с Маркони — в жизни этого человека нашлось место совершенно разным эпизодам.
Рассказать о людях, которые изменили судьбу нашей страны, просто и интересно — такую задачу в этом году поставили перед собой студенты и преподаватели факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Начиная с 6 октября выходит серия книг "Великие умы России". Увлекательные биографии ученых, чьи открытия до сих пор определяют развитие человечества, писали и совсем молодые ребята, и опытные преподаватели-историки.
На этой неделе студенты журфака МГУ Кирилл Горшенин и Анастасия Самойленко встретились с доцентом кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ Людмилой Кругловой, автором четвертой книги из серии "Великие умы России" об отце "русского радио" Александре Попове, и выяснили, почему первый не значит лучший.
Анастасия Самойленко: Людмила Алексеевна, как я понимаю, интерес к личности Попова у вас не случайный. Вы долгое время сами работали на радио, сейчас преподаете профессиональные дисциплины будущим радиожурналистам. Какую задачу вы поставили перед собой, когда взялись писать биографию одного из отцов-основателей "русского радио"?
— Я с детства очень люблю радио. Телевизор у нас в семье было не принято смотреть, а радио работало в нашей квартире круглосуточно. И с первого курса, собственно, начала на радио и работать. Около 15 лет, в общей сложности, проработала на многих московских радиостанциях, некоторых уже и нет давно.
Конечно, мы знали много про историю радиовещания в России и в мире. И Попов был для нас почти родным человеком. 7 мая, День радио, — очень важный праздник для нас, "радистов". Но все-таки меня больше интересовали проблемы современного радиовещания, и о них я писала свою кандидатскую диссертацию.
Но прошлой осенью, благодаря Ольге Владимировне Тихоновой, которая организует на факультете ежегодную конференцию "Ружниковские чтения", мне захотелось написать статью по истории радиовещания. Начальный период, 20-30-е годы, — это самый романтический этап в истории радиовещания. То, что происходило с радиовещанием тогда, очень похоже на то, что сегодня происходит с интернетом, — период энтузиастов и фанатов, поиска и открытий.
И я так увлеклась этим периодом, что когда, совершенно случайно, узнала о проекте нашего факультета, то с огромным удовольствием выбрала Александра Степановича Попова в свои герои. Ну, как еще я могла бы узнать его ближе?
Кирилл Горшенин: В проекте "Великие умы России" участвовали как уже опытные исследователи, так и студенты-второкурсники. Вы, как преподаватель, знаете ребят с факультета очень хорошо. Как вы оцениваете результат такого смелого эксперимента?
— О результатах пока рано говорить. Пока вышла только четвертая книга. Но, на мой взгляд, сама идея эксперимента, когда пишут на равных и студенты, и преподаватели, очень удачна. Когда ты долго и много пишешь, особенно на одну тему, и конкурентов у тебя не особенно много, то всегда есть опасность "забронзоветь" и "закостенеть". А тут "молодая кровь" тебя подстегивает и заставляет особенно стараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Но, я думаю, в этом проекте все стараются, и здесь важен результат.
А.С.: У каждого, кто выпустил книгу в проекте, была своя, довольно сильная мотивация. Ольга Дмитриевна Минаева хотела рассказать о Ломоносове, которого мы не знаем, Владимир Степанович Губарев — раскрыть в книге образ великого и трагического Келдыша, Людмила Валерьевна Семова — показать Прокудина-Горского не только как фотографа, но и как ученого. Какая цель была у вас?
— Как сказал один мудрый человек, если хочешь чему-то научиться, начни этому учить других. Мне, в первую очередь, хотелось побольше узнать о жизни самого Александра Степановича Попова. Потому что определенный трагизм в его биографии есть. И связан он, конечно, с бесплодным спором о первенстве изобретения радио. Но мне было интересно узнать, что же двигало этого великого электротехника в его исканиях и открытиях, как это все произошло, разобраться поподробнее в физических процессах радиовещания.
Для многих Попов известен как русский изобретатель радио — и все. И хорошо, если знают. Ну, плюс почти детективная история, растянувшаяся на века, про Маркони. Кто-то говорит, что Попов был засекречен военными, кто-то говорит, что он спился, потому что не признали. Мне хотелось разобраться со всеми этими мифами и легендами. И, если честно, я нашла потрясающего человека, благородного, с пытливым живым светлым умом, скромного романтика, с золотыми руками, который действительно бескорыстно служил и, несмотря ни на что, верил в свои идеи и искал.
Попова можно назвать великим человеком, который заслуживает искреннего уважения и даже научного преклонения. Более того, Александр Степанович оказался примером такого настоящего, не напускного, действенного патриота, что даже становится стыдно за некоторых "патриотов", которые кричат об этом на каждом углу. Одним словом, Попов — один из по-настоящему "славных сынов нашего Отечества".
К.Г.: Возвращаясь к биографии Попова, не могу не спросить: кто все-таки был первым - Маркони или Попов?
— Версий остается много. И было бы слишком самонадеянно думать, что мне удастся разобраться в этом и расставить все точки над "i". Советские источники указывают и доказывают документально, что первенство в открытии радио принадлежит нам — Попову. И в нашей научной школе принято считать, что именно Попов является первопроходцем.
Хотя сам Александр Степанович не считал себя отцом радио — он отдавал авторство Николе Тесле. Сам же себе ставил в заслугу лишь усовершенствование радиоаппаратуры и "обращение ее к нуждам флота". Ведь изобретение беспроводного телеграфирования было прежде всего необходимо флоту. Но ведь Попов, кроме радио, очень много чего создал: и всевозможные метеорологические и физические приборы, и первый в России рентгеновский аппарат.
Но если возвращаться к основному вопросу: Попов или Маркони, — то я склоняюсь к автономности их исследований, которые просто совпали. Это был новый этап технического прогресса, когда научно-техническая мысль по всему миру буквально взрывалась всевозможными открытиями на рубеже XIX-XX веков.
А.С.: Работая над биографией, автор узнает своего героя с разных сторон. Какие необычные, неформальные эпизоды из жизни Попова вам запомнились больше всего?
— Меня очень тронуло его сибирское детство. Сашура (так его называли) сызмальства начал что-то придумывать и мастерить. Но, вместе с тем, он был лучшим игроком в "бабки" среди мальчишек и скакал на неоседланной лошади. Научился читать он довольно поздно, но когда познакомился с физикой, то рванул в своем обучении семимильными шагами. Это первый момент.
Второй момент — это его семья, а также помощник — Петр Николаевич Рыбкин. О семье довольно мало сведений сохранилось, хотя одна из правнучек Попова создала сайт и собирает всю информацию о нем самом и о его потомках. Образ супруги Попова — Раисы Алексеевны — меня поразил. Не просто преданная и любящая супруга, мать семейства, но и настоящий научный соратник. Она и вырастила четырех детей, и специально пошла работать и подрабатывать как дипломированный врач, чтобы помогать материально опытам супруга, на которые государство почти не выделяло средств, потому что не верило в них. И открытия были бы гораздо более мучительны без преданного помощника и единомышленника Попова — ученого Рыбкина. Насколько я поняла, что Попов, что Рыбкин практически все свое жалование, которые получали в Минном офицерском классе, а также все-все свободное время тратили на свои изобретения.
Но самый трогательный момент для меня, это спасение финских рыбаков и броненосца "Генерал-лейтенант Апраксин" у острова Гогланд — это прямо катарсис в судьбе Александра Степановича, а в истории создания радио счастливый переломный момент. Ну, еще маленький факт, писала я эту книгу летом в Эстонии, на берегу Финского залива, буквально в 20-30 километрах от этого самого острова Гогланд. И мне даже иногда казалось, что я его вижу.
К.Г.: В серии выходит четвертая книга. Можно смело сказать, что "просветительская работа" началась. А какой идеальный эффект от "Великих умов России" вы, как автор, хотели бы увидеть?
— Мне хотелось бы, чтобы молодые люди, которые прочитают эти книги, узнали о действительно великих умах России, о которых, может, и не подозревали. И это будет не то, чтобы лишний повод гордиться Отчизной, но заглянуть в себя и спросить, а что ты для нее сделал. Если бы хоть на короткое время читатель остановился и задумался, заглянул в себя, мне кажется, наша работа себя бы уже оправдала.
