В России официально стартовал "эксперимент по внедрению цифровой образовательной среды" – уравнение со многими неизвестными. Вернее, одно уже известно: дистанционное образование или коротко – дистант. Обрушившись на нас вместе с ковидом, он стал головной болью не только для школьников, студентов, их преподавателей и родителей, но и для властей, обретя политическое звучание. С одной стороны, дистант ярко высветил проблемы, давно нараставшие в школах и вузах , а с другой – обозначил перспективы зловещей трансформации того, что мы привыкли считать образованием.
Уже много писалось, что вторая волна ковида оказалась, во многом, тяжелее и проблемнее первой. Но не по готовности медицины, не по антирекордам заболеваемости и смертности – здесь у России всё значительно лучше, чем во многих странах, включая самые якобы "передовые". Просто весной нападение "злой ковидлы" стало всемирным шоком, но воспринималось как временное бедствие, которое "вот ещё немного и мы победим". Но в середине осени стало понятно, что история эта надолго, если не "навсегда". При этом на глобальном уровне начали ярко проступать некие новые правила жизни, как бы продиктованные самой ситуацией. Среди них — удалённая работа и дистанционное обучение, базирующиеся на резкой активизации и разветвлении цифровых технологий, в рамках которых декларируется ускорение создания тотальной "цифровой среды".
У многих думающих людей закрадывается мысль, что ковид – лишь удобный предлог для осуществления давно задуманного переустройства мира, поверх границ и политических схваток. И Россия здесь – не исключение. Весьма способствуют такому направлению мысли и пресловутые форсайты "Детство – 2030" и "Образование – 2030" (в последнем 2020-й, кстати, значится как "год тотальной цифровизации"), а также нездоровая активность на образовательной ниве "цифровизатора" Германа Грефа, которую он вместе с НИУ ВШЭ и Агентством стратегических инициатив (АСИ) начал проявлять задолго до эпидемии.
Пришла беда – отворяй ворота
Развал и деградация советской, шире – классической системы образования, где знания заменяются "компетенциями", а чёткие предметные программы – "вариативностью", успешно осуществляются с конца 1990-х. Но ныне "новое образование" дополнилось третьим "китом" – дигитализацией и сыном её – дистантом.
Именно так, а не наоборот. Ведь активно оцифровывать образовательную среду у нас начали уже лет пять назад: вспомните, электронные дневники, МЭШ (Московскую электронную школу), явочным порядком введённые в Москве. А тут как раз подоспел ковид, засадив весной всех школьников, а осенью – старшеклассников и студентов перед видеоконференциями в домашних ноутбуках и планшетах. Но ещё весной дистант стал преподноситься не только как вынужденная карантинная мера, но и как якобы "востребованный временем", "прогрессивный" способ учёбы, который с помощью цифровых технологий поднимет "продвинутость" учеников и учителей, отсеяв всё замшелое и устаревшее из школ и вузов. У нас в СМИ это проговаривалось под сурдинку, как "мнение", а вот международные кураторы российских цифровизаторов выражали это достаточно откровенно. Так, в июне старший специалист в области образования Всемирного банка Тигран Шмис сказал в интервью изданию "Вести образования": "Сейчас ... открылось огромное окно дистанционного преподавания, учёбы ... И сейчас появилась возможность утвердить этот способ как один из основных". По мнению Шмиса, "у нас нет выбора", "мы рано или поздно должны были бы к этому прийти". В этой сокращённой цитате "прекрасно" всё: и категорический императив, и неизбежность наступления новой эры по лекалам "прогрессоров" из Всемирного банка.
Впрочем, летом тема эта как бы ушла в тень под лёгкую эйфорию из-за конца пандемии: широкой публике не хотелось даже думать о том, что осенью повторится весенний мрак с домашним арестом детей и дикой неразберихой уроков через Zoom и "Скайп".
В отличие от учителей, переживших кошмарные месяцы, некоторым школьникам дистанционный расслабон пришёлся даже "по приколу". Особенно – девятиклассникам, у которых волшебным образом отменился переходной ОГЭ. В Минобре же не расслаблялись, за лето технически "подтянув" часть школ, потерпевших весной настоящее фиаско с дистанционкой. А главное – подготовив пакеты директив и регламентов, призванных узаконить школьный дистант всерьёз и надолго.
Когда же с конца сентября кривая заболеваемости принялась опять расти и старшеклассников в больших городах, начиная со столицы, снова отправили по домам, тут уж пришлось взвыть не только преподавателям, но и в большей степени – ученикам и их родителям.
Вместо звонка – Enter
Те, у кого есть дети-старшеклассники, прекрасно знают, о чём речь. Картинки здесь отличаются только степенью гротеска и оттенками тихого ужаса. Урок, начинающийся с мучительного поиска пропавшего неведомо куда соединения с конференцией, звука или видео в ней. А во время урока – ожидание ответа ученика, который почему-то никак не может найти нужную кнопку; тормозящий видеопоток через пресловутый Teams, ответы по "Википедии" в соседнем компьютерном окне. А в итоге – примитивные лекции вместо общения с классом. И как следствие – огромные "домашки", чтобы преодолеть угрожающе растущее отставание от учебного плана, которое всё равно не преодолевается. Многочасовое напряжённое глазение в монитор, "большие перемены" под одеялом, общение с одноклассниками в чатах – полное обрушение всякого распорядка дня. И это ещё в "благополучных семьях", где у ребёнка есть своя комната, стол и компьютер. А если деток много, а комнат и компьютеров – наоборот, а рядом стучат по клавам родители, трудящиеся на удалёнке? Этот дурдом и есть то прекрасное "окно", которое нам, согласно г-ну Шмису, открылось благодаря ковиду?
Наблюдая за дистанционной учёбой собственной дочери-девятиклассницы и расспросив её подруг в разных московских школах, я услышал примерно одно и то же. Единственный плюс дистанционки, экономия времени на поездки в школу и обратно, напрочь перекрывается десятком минусов, главным из которых для нормальных "средних" детей оказалось беспокойство за результаты такого недоучения. То есть вслед за весёлой эйфорией от "игры в школу", где во всеобщем бедламе стираются грани между пятерочниками и троечниками, пришло трезвое понимание, что в итоге спросят знания без всяких скидок. Одна девочка сформулировала это по-взрослому:
Дистанционная учёба впору только бездельникам, которых не волнуют экзамены и вообще знания или же – очень самостоятельным ученикам, которые могут организовать своё обучение и без учителей.
Но для последних и так существовало две формы заочной и полузаочной учёбы. И, надо сказать, что в некоторых семьях в доковидную эпоху всё больше подумывали и прикидывали для своих детей такие варианты, чтобы, мол, не тратить время на дорогу, на "пустые – непроизводительные" часы и переменки, которых-де в школе слишком много. Ныне же, многие, видимо, резко передумали: вместе с "пустым" школьным временем дети, как оказалось, успевали гораздо больше. Мало того – у некоторых подростков от домашнего дистанта начались нервные срывы, были уже и суициды.
Битва с дистантом
Всё это вместе и побудило родителей в октябре и ноябре создавать местные комитеты против дистанта, собираться на митинги протеста не только в онлайне, налаживать протестные связи в масштабах страны, как это было десять лет назад, когда у нас нахрапом пытались внедрить западную ювенальную юстицию. К протестам родителей стали присматриваться и пристраиваться разные политические силы, что напугало власти.
Масла в огонь подлил законопроект № 957354-7 о разграничении полномочий между Минпросвещения и Минобрнауки по дистанционному образованию. После первых слушаний 18 ноября, на которых депутаты его одобрили, в конце ноября должны были ускоренно пройти второе и третье слушания. Но что-то, как говорится, пошло не так и почти готовый закон сняли с думской повестки. Возможно, свою роль сыграло авторитетное заявление зампредседателя комитета Госдумы по образованию и науке Ларисы Тутовой о том, что законопроект "идёт вразрез с санитарными правилами и нормами, согласно которым ученику нельзя проводить перед экранами гаджетов более пяти часов в неделю". Напомним, платформа МЭШ обязывает школьников учиться за мониторами по 6-7 часов в день, после чего начинаются домашние задания – тоже в компьютере.
Ранее разразился скандал с увольнением директора НМИЦ здоровья детей Минздрава Владислава Кучмы после публикации им в "Медицинской газете" результатов исследований о вреде цифровизации образования для детского здоровья.
Более чем у 80% школьников были выявлены неблагополучные психические реакции на цифровой дитстант. Среди них – нарушения сна, астенические состояния, депрессивные проявления. К этому автоматически прилагается ослабление зрения.
Менее бурно, чем родители (всё же люди подневольные), заворчали по соцсетям, а самые смелые и в СМИ – также и учителя. Практически общее мнение педагогов: дистант способствует жульничеству для получения оценок, нет личного контакта и эмпатии с учениками, не видно реакций класса. Большинство педагогов соглашается, что преподавание превращается во многом в проформу; о воспитательной функции в таком формате и говорить не приходится. При этом Минпросвещения не снимает с учителей требований многотомной отчётности, требует проводить всероссийские проверочные работы и объяснять, почему их показатели падают. Дополнительное образование, особенно такое специфическое, как музыкальное, изобразительное, театральное, дистанционка и вовсе поставила на грань катастрофы.
Отдельная песня – протесты студентов-платников против дистанционного обучения, за которое они (вернее, их родители) продолжают платить как за очное. Им вроде как всё "разъяснили": "Профессора на экране видите, слышите? Ну и всё – считайте, что сидите в аудитории". Однако многих из них такие доводы не убедили и они затеяли судебные тяжбы против вузов.
Наш паровоз вперёд летит
Тем временем премьер-министр Михаил Мишустин подписал постановление о проведении в российских регионах "эксперимента по внедрению цифровой образовательной среды", рассчитанного на два года: с 10 декабря 2020-го по 31 декабря 2022 года. Минпросвещения должно отобрать для этого российские регионы и согласовать с Минцифры дорожную карту проведения эксперимента.
Внедрение ЦОС, о котором идёт речь в постановлении, никоим образом не подменяет собой традиционный, очный формат обучения как ключевой для российской системы образования,
– поспешил успокоить общественность министр просвещения РФ Сергей Кравцов. Законопроект, о котором говорилось выше, также сопровождал дружный хор заверений чиновников, что ни о каком полном переходе с очной формы на дистанционную и речи не идёт. Однако формулировки его (по крайней мере, в первой редакции) были настолько размыты, что позволяли предполагать что угодно. Это же относится пока и к "цифровой среде" с неясными очертаниями – как и всё, что идёт у нас под грифом (можно сказать и – "под Грефом") цифровизации.
С одной стороны, Россия чётко следует в русле мирового "дигитального" мейнстрима во всех сферах, включая образование. Однако мы как будто стремимся иногда забегать "вперёд паровоза", а то и переть на пути, ясно отмеченные на Западе предупредительными семафорами. Специалистам прекрасно известно, что опыты создания цифровой школы начали проводить в Евросоюзе ещё в начале этого века. И во всех школах стран, где они проходили, показатели успеваемости резко упали. В 2012–2015 годах организация BISA (Business Information Security Association) по заданию Совета Европы занималась исследованием результатов дистанционного образовательного процесса. Были составлены графики, наглядно показывающие, как падает способность детей к пониманию написанного, уровень математических знаний и другие ключевые показатели. Неслучайно престижные европейские школы и вузы для элиты отказались от этого зыбкого пути, используя "цифру" в обучении ограниченно. Известный немецкий психиатр, исследователь мозга Манфред Шпитцер, автор книги "Антимозг. Цифровые технологии и мозг", пишет, что пытаться научить с помощью компьютера – это "всё равно, что ездить на велосипеде в бассейне".
Кстати, при самом жёстком локдауне в Великобритании, Франции и Германии ученики всех возрастов продолжают ходить в школы. Да, в масках, да с "соцдистанцией", но продолжают. Поскольку власти понимают, что издержки массовой дистанционки окажутся слишком велики для страны и будут долго аукаться.
А как же вирус?
А вирус – есть, он никуда не делся. Да, кривая растёт, в больницах опять не хватает мест, многие болеют тяжко, некоторые умирают. Только вот при чём здесь школы, вузы, музыкальные и художественные детские студии, спортивные секции?
Неудивительно, что против дистанционки выступают те, кто сам и чьи близкие никак не пострадали от инфекции. Из разряда – "пока я не умер, смерти нет". Для людей, которые лично отлежали в красной зоне, как автор этих строк вместе с дочерью, вопрос приоритета, что важнее – иметь живого и здорового ребёнка или ходить в школу любой ценой, не стоит,
– пишет журналистка Екатерина Сажнева в "МК".
Что ж, довод вроде бы сильный – поскольку от человека пострадавшего. Но всё же более по-женски эмоциональный, чем логичный. Звучит иногда и другая, вроде бы более разумная сентенция: "Главное, что педагоги меньше рискуют заболеть. А то кто же тогда будет учить детей?" Логично задать встречные вопросы. А что, младшеклассники не могут заразить учителей или своих старших братьев? А учителя не ездят в транспорте и не ходят в магазины? А родители, работающие не на удалёнке, не могут принести в семью заразу? А в школах федеральной или областной подчинённости, вирус не такой злой, как в московских? Люди недоумевают: неужели так трудно рассадить школьников на расстоянии, не дать им кучковаться на переменах? Или на организационные возможности учебных заведений и разумность учащихся у властей вообще нет никаких надежд?
И здесь у многих возникает когнитивный диссонанс: старшеклассники и студенты обязаны учиться из дома, в то же время работают клубы и бары с танцами, пусть и не в ночном режиме – с QR-кодами. Проходят многотысячные тусовки вроде обернувшегося скандалом концерта рэпера Басты в Питере, где люди сидели и танцевали без всяких дистанций и масок. Но при этом скоро, глядишь, власти опять заговорят о храмах как рассадниках заразы!
Детский фонд при Организации объединённых наций (ЮНИСЕФ) в ноябре предупредил, что будущее целого поколения под угрозой из-за пандемии COVID-19, которая повлияла на образование, питание и здоровье. При этом, по мнению специалистов фонда, польза посещений образовательных учреждений при соблюдении противовирусных мер гораздо выше, чем в случае их закрытия. Представители ЮНИСЕФ подчеркнули, что дети чаще заражаются коронавирусом на улице, а не в школах.
Нет, что-то здесь всё-таки явно не так. Попытка причислить противников дистанционки к "ковид-диссидентам" не прокатывает: подавляющее большинство наших сограждан – люди разумные и согласны на ограничения ради всеобщей безопасности и уставших врачей. Только многие ещё не разучились сопоставлять факты, чтобы понять, что история с цифровизацией образования отнюдь не упирается в заботу о нашем здоровье и жизни и в сочувствие медикам.
Нет у революции конца...
Минпросвещения объявило в конце ноября о планах создания специальной онлайн-платформы коммуникаций (ИКОС), где в том числе будет вестись обучение в дистанционном формате. Внедрение ИКОС начнётся с начала следующего года: пилотные проекты сначала появятся в 15 регионах, а к 2024 году к платформе планируется подключить все школы страны.
Тем временем в Санкт-Петербурге решили начать образовательную революцию в инициативном порядке, не дожидаясь "подхода главных сил". Пока в виде городского эксперимента. Дистанционку в городе трёх революций решили кардинально оптимизировать, развив внутреннюю логику этого формата. Для этого питерские власти создают "виртуальную образовательную среду". В ней, как и в обычной школе, уроки будут идти по расписанию, но присутствовать на них смогут ученики из разных школ, не выходя из дома. Предполагается проводить по четыре урока в день из числа основных предметов, по которым в средней и старшей школе проводится аттестация. Пение, физкультура, изо в такой формат не "лезут". Вести виртуальные занятия будут специалисты Академии постдипломного педагогического образования, которых со второй половины дня сменят "тьюторы" – старшекурсники Педагогического университета имени Герцена. Их сейчас быстренько готовят "помогать школьникам разбираться в трудных темах". Проверка домашних заданий при этом останется на школьных учителях.
Мы создаём условные онлайн-классы для каждой параллели, начиная с пятого класса. Никто ещё таким путём не шёл. Мы берём на себя большую ответственность, разрабатывая параллельный образовательный процесс, понимаем, что будет много вопросов, но учитывая, что весь год, скорее всего, предстоит непростой, – чем раньше начнём, тем быстрее освоим,
– заявила газете "Фонтанка" вице-губернатор Ирина Потехина.
"Классный руководитель с родителями должны договориться о формате промежуточной аттестации. Например, это может быть не менее раза в две недели проверка домашних заданий. Тогда школа выделит отдельных педагогов, которые будут эту работу вести, чтобы не нагружать одного предметника", – поведала Ирина Потехина.
Для младшей школы предусмотрен особый формат – обучение через развлечение. "Edutainment – есть такой формат: Education (образование) + Entertainment (развлечение). Это скорее поддержка для родителей – занимательная математика, занимательная грамматика, то есть в большей степени игровые образовательные форматы для младшей школы", – уточнила Потехина.
Представляете, какой прогрессив наметили питерские?! Вместо тысяч учителей с их зарплатами, соцобеспечением – десятки, вместо сотен школ – один офис для преподов-операторов, которые по методичкам погонят терабайты знаний сотням тысяч счастливых школьников, прильнувшим к своим домашним мониторам. Младшеклассников же сами родители играючи выучат. Если им это, конечно, нужно.
А вы ещё спрашиваете, где учителей взять, на что школы ремонтировать и строить! Чем не новый всероссийский стандарт школьного образования? Настоящая мечта чиновников. Идею саркастически развивает депутат Мосгордумы Дмитрий Локтев, который в издании Federalcity предположил, что такой оптимизированный дистант придётся по вкусу и строительному лобби. По его словам, в случае его внедрения можно будет забирать территории школ под застройку или не закладывать их строительство при планировании новых кварталов. Здорово, правда?
Вместо благодарности сограждане, не желающие идти в ногу с прогрессом, устраивают митинги, пишут декларации министру и президенту. Самые заполошные разыскивают в сетях текст форсайта "Образование – 2030", рождённого в недрах Агентства стратегических инициатив и, выпучив глаза, читают там такие пассажи.
Государственные школы остаются, но конкурируют за ученика с негосударственными провайдерами образовательных сервисов. Индивидуализация: классно-урочная система перестаёт быть стержнем обучения. Массовые школы дают школьнику базу, остальное – получает из детских образовательных сервисов под индивидуальные потребности.
Это возможное будущее, как его видят авторы форсайта. А вот другие черты этого дивного нового мира: "Появление школьных холдингов – объединений из нескольких школ под единым управлением, в том числе в составе международных образовательных корпораций". И в завершение – авторитетный прогноз от "прогрессоров":
Россию ждёт фрагментация школьной системы: расслоение школ с разграничением на элитные, массовые и "отстающие" школы, вплоть до исчезновения единства правил внутри школьной системы...
Фамилий авторов подобных опусов вы в открытой печати не найдёте: это как бы коллективный труд неких "экспертов". В ответ на возмущения непрогрессивной общественности прогрессивные защитники форсайтов обычно возражают, что нужно, дескать, воспринимать их не как программу действий, а лишь как возможный сценарий.
Однако пока все шаги, которые у нас предпринимаются в области цифровизации образования, свидетельствуют как раз о том, что этот сценарий и есть дорожная карта в "распрекрасное" будущее, которое нам хотят нарисовать грефовские весёлые ребята. И ковид здесь вовсе ни при чём.
Андрей Самохин
