Раньше школы оценивали по качеству образования и количеству медалистов. Теперь – по размеру: чем школа больше, тем лучше. Похоже, чиновники сделали выбор в пользу превращения детсадов и школ в образовательные комбинаты, где нашим детям будут предоставлять образовательные услуги, в том числе – электронные. Что делать родителям, которые хотят, чтобы их дети получили действительно качественное образование, а не оказались пропущены через конвейер?
Задача школы – учить детей, давать им образование, воспитывать, готовить к взрослой жизни, а в старших классах – к поступлению в колледж или университет. Так было испокон веков и, как мы предполагаем, должно быть и сейчас, считает Анна Шафран.
Но в реальности ситуация несколько отличается. Одной из важнейших задач современной школы в России является составление отчётов – на это уходит значительная часть времени и преподавателей, и административного персонала.
И ещё одна очень важная задача – занимать высокие места в рейтингах. На основе рейтингования происходит выделение грантов учебным заведениям, а значит, от них зависит уровень оплаты учителей, и, соответственно, возможности школы для привлечения преподавателей самого высокого уровня. Плюс материально-техническое оснащение школьных кабинетов.
Пару лет назад система рейтингования московских школ была серьёзно изменена. На сайте ActivityEdu была опубликована серия статей, в которых детально разбирались произошедшие изменения рейтинга. Если вкратце, то раньше для того, чтобы занимать высокие места, школам нужно было успешно участвовать в олимпиадах, а также получать высокие результаты на ЕГЭ и ГИА.
Теперь всё стало иначе: в топе рейтинга оказались школы, в которых есть детсадовские отделения – начиная с 2019 года за каждого ребёнка, переведённого из дошкольной группы в первый класс той же образовательной организации, начисляется 0,4 балла.
Сбылось: вместо школ нам предлагают "образовательные фабрики"
Ещё в топе просто крупные школы, где учится много детей. Чиновники при составлении рейтинга смотрят не на отношение общего числа учеников к числу успешных, а просто на количество получивших высокие баллы. В результате там, где учится много детей, чисто статистически оказывается больше участников олимпиад и отличников. А вот если составить пропорцию, то ситуация резко меняется, но чиновники почему-то так не делают, с удивлением отмечает ведущая.
Ещё есть такие интересные параметры, как, скажем, наличие в школе учеников 7–11-х классов, состоящих на профилактическом учёте в органах внутренних дел. Если эти хулиганы в течение года не совершали правонарушений, то школа получает дополнительные баллы. И если в 2017-м за это начислялось полбалла, то после 2019 года уже 1 балл. Неудивительно, что директорам школ выгодно скрывать правонарушения, ну и в принципе непонятно, при чём тут школа.
Также существует проблема непрозрачности рейтинга. Сами школы получают подробный расчёт, а вот родители могут только догадываться, почему та или иная школа оказалась на высоком месте: потому что там хорошо учат детей или потому что там много детсадовцев пошли в первый класс.
Вместо школ сегодня создают образовательные фабрики, образовательные конвейеры, цель которых – не дать образование каждому ребёнку, а воспитать универсального потребителя образовательных услуг. Фото: Nikolay Gyngazov/Globallookpress.
Да, кстати, возможно, те, кто далёк от столичных реалий образования, даже не в курсе, что в Москве практически не осталось традиционных "просто школ". Начиная с 2012 года в столице идёт активный процесс объединения школ и их слияния с детскими садами.
В результате появляются многотысячные "образовательные комплексы", а по сути – образовательные фабрики, образовательные конвейеры, цель которых – не дать образование каждому ребёнку, а воспитать универсального потребителя образовательных услуг. Родители, которые хотят, чтобы их дети выросли действительно образованными, платят за дополнительные занятия или нанимают репетиторов. Ну или ещё одна альтернатива – частная школа. Это дорого, то есть мы видим явную сегрегацию по материальному принципу.
Не так давно тенденция к созданию "образовательных комплексов" пришла в Подмосковье. Во многих городах родители протестуют. Это, в частности, Королёв, Яхрома, Пущино, Лыткарино. Мало сомнений в том, что если чиновникам удастся добиться превращения и подмосковных школ, и детских садов в огромные образовательные комплексы, то дальше процесс создания образовательных конвейеров пойдёт по всей стране.
И в результате в сельской местности, например, станет возможна ситуация, когда вызванным к директору родителям придётся ехать за десятки километров, потому что один директор будет приходиться на несколько сельских школ. А что? В Москве у некоторых школ до 15 корпусов. То есть это фактически 15 отдельных учебных заведений под единым руководством. И такое бывает.
Чем, прежде всего, опасно это слияние школ и детских садов? На этот вопрос Анна Шафран попросила ответить лидера общественно-политического движения "Объединение родителей" Инну Гориславцеву.
Понятно, что детский сад имеет определённую вместимость, и в погоне за увеличением количества детей, которые должны попасть в первый класс школы, а администрация очень заинтересована в получении финансирования за каждого ребёнка, который пошёл в первый класс и будет учиться дальше, начинается набор детей в детские сады сверх всех мыслимых нормативов. Из-за этого группы по численности в детских садах начинают достигать 40 человек, и это не может на сказаться на качестве воспитательного процесса и подготовке детей к школе.
Детский сад как передержка для детей
Это – первая проблема, с которой все сталкиваются, считает Инна Гориславцева: к сожалению, из детских садов в школу приходят дети, не подготовленные к учёбе в первом классе. Фактически детский сад перестаёт готовить детей, как это было ещё в советское время, когда в школе училось наше поколение. В основном сейчас воспитатели просто выполняют функции по присмотру или, как говорит, по "передержке" детей.
Вторая проблема заключается вот в чём: такое серьёзное укрупнение образовательных учреждений приводит к тому, что дети, живущие поблизости от одного из школьных корпусов, ходить туда не могут, потому что корпус отдан под начальную школу, а ученики средней школы должны ходить в другой корпус, находящийся за несколько кварталов. При этом они нередко пересекают несколько дорог, даже вынуждены пользоваться общественным транспортом.
Таким образом нарушается принцип шаговой доступности учебного заведения – один из основополагающих принципов, по которому должны строиться жилые комплексы, где основное ядро – это либо детский сад, либо школа. Сейчас закон об образовании говорит о том, что местом обучения ребёнка вне зависимости от его физического местонахождения является юридический адрес школы, который присваивается по месту нахождения основного школьного корпуса.
То есть в тот момент, когда мы наблюдаем бум строительства тех самых "человейников", нужно и инфраструктуру создавать, а она за возведением домов не поспевает, добавила Анна Шафран.
И это не самое плохое, считает Гориславцева. В Москве вошло в практику строить не жилые комплексы, спроектированные по нормативам, предусматривающим некий объём социальной инфраструктуры – поликлиника, детский сад, школа соответствующей вместимости, а аппартаментные комплексы, в которых люди живут и, исходя из места своего жительства, обладают правом поступить в ближайшую к месту своего фактического проживания школу, но юридически этой школы там быть не должно. Потому что нет норматива, который бы привязывал количество мест в учебном заведении к количеству "нежилья", которое в этот период времени вводится, но в это "нежильё" фактически заселились и уже живут люди.
То есть на градостроительную отрасль не возлагают дополнительные социальные издержки, а расхлёбывать эти проблемы потом придётся за счёт средств городского бюджета. И ещё за счёт родителей, которые будут вынуждены определять ребёнка в школу не у себя в районе, в непосредственной близости от дома, а туда, где будет свободное место.
Это три повода, из-за которых происходит укрупнение и слияние образовательных учреждений. Но есть ещё и третий, не менее важный, считает Гориславцева – это экономия денежных средств. Меньше удельные издержки на администрацию, на педагогов.
Как сэкономить на школе
К примеру, достаточно иметь одного преподавателя химии, который будет весь день бегать из корпуса в корпус и вести уроки по своему предмету. Нет необходимости принимать на работу отдельного педагога для каждой из школ, если бы они существовали порознь. Это, видимо, выглядит очень привлекательно для городских бюджетов – позволить себе сэкономить на объёмах выплат по заработной плате для педагогов.
Кроме того, на подходе гибридное обучение. Когда занятия проводятся в нескольких корпусах, всегда можно сказать, что физически учитель будет находиться в классе в таком-то корпусе и вести урок вживую, а в других корпусах в это время ученики будут смотреть фильм про этот урок.
Довольно циничная картина получается, отметила Анна Шафран. Всё, что сейчас происходит с законом об образовании, с укрупнениями школ, с их слияниями – всё это выглядит достаточно цинично, согласилась Инна Гориславцева.
Вы в самом начале программы сказали, что дополнительные баллы школы получают за то, что дети из детского сада переходят в первый класс школы. Но оценивается и трансфер детей из 4-го класса в пятый класс. То есть после начальных классов максимальное количество детей должны остаться в этой же школе. Это тоже дополнительный бонус для директора и для администрации. Именно поэтому сейчас в школах пошли по пути создания многопрофильных комбинатов.
Если раньше речь шла о школах со специализацией, к примеру, с углубленным изучением английского или французского языка, то теперь языковых школ как таковых не осталось. Потому что сейчас во всех школах предлагается математическая вертикаль или научная вертикаль. С одной стороны, это вроде бы и неплохо, позволяет ребёнку остаться в этой школе. Тем не менее профильное преподавание предусматривает какой-то специальный объём компетенций со стороны педагога, какую-то особую методику преподавания.
Но известно, что та же математическая вертикаль сейчас вводится повсеместно, а количества педагогов, обладающих нужным объёмом знаний, чтобы преподавать математику, не хватает. В итоге математическую вертикаль создают, а педагогов нет. То есть всё это профанация процесса специализации, считает Инна Гориславцева.
А существуют ли плюсы у подобных крупных образовательных комбинатов? И есть ли какие-то минусы?
На этот вопрос ведущая попросила ответить председателя городского родительского комитета Санкт-Петербурга Михаила Богданова, вышедшего на связь со студией Царьграда по скайпу.
Это хорошо только для экономистов. Это вопрос эффективного использования средств, хотя и в этом тоже есть сомнения: экономить на детях – это звучит странно. Точно так же, как и в здравоохранении, мы фактически идём к платной схеме нормального качественного образования. А всё, что выпадает за рамки минимума, который гарантируется – это, пожалуйста, есть линейка частных школ. Поэтому никаких плюсов для родителей не вижу вообще.
Когда укрупняется школа – падает качество преподавания, уверен Богданов. И это уже продемонстрировано в Москве, в крупных школах Санкт-Петербурга. В Северной столице нет крупных школ с численностью учеников около 2000 человек, которые бы попадали в десятку лучших. В малых же городах и сёлах есть другая проблема – закрываются школы в пользу доставки детей в какую-то укрупнённую школу и, соответственно, там уже есть чисто бытовые проблемы.
Обратно в каменный век?
Вообще этот бухгалтерский подход к социальной сфере переходит все разумные пределы. Всё это надо останавливать.
То есть получается, если говорить о селе, то тут всё возвращается в каменный век, добавила Анна Шафран. Сначала страна тратила усилия на то, чтобы построить эти школы и больницы, чтобы сделать их доступными, а сейчас разворачивается полностью противоположный процесс.
К сожалению, это так, согласился Михаил Богданов. И это мы наблюдаем во всех регионах, где идёт серьезная дотация из федерального центра – это и Псковская область, и Смоленская, где тоже непростая ситуация. Что же говорить про Якутию или какие-то вообще дальние регионы, где ещё более сложная ситуация, в том числе и с точки зрения демографии. А если ещё затронуть вопрос с кадрами? Тут тоже всё завязано на количестве детей, потому что считается экономически нецелесообразным держать учителя, если в классе мало детей или у него не хватает часов для ставки.
Вот это последствия принципа сугубо денежного подхода в социальной сфере, который насаждается уже 30 лет. Когда нас убеждают, что всё необходимо правильно построить с точки зрения экономики, то есть "рыночек порешает". Вот он и решает.
В послании президента мы услышали интересную вещь, продолжила Инна Гориславцева. Он сказал он том, что за счёт средств государственно-частного партнёрста в ближайшие годы должно быть построено 1300 школ, которые рассчитаны на миллион детей. Понятно, что это большие школы. А малым школам не осталось места в системе образования даже на федеральном уровне. Этого нет в концепте, который нам предлагает национальный проект "Образование".
Ещё одна серьёзная проблема: конвейерная система образования в крупных учебных комплексах приводит к сменяемости педагогов – мало кто выдерживает такой ритм работы. А в результате педагоги перестают быть ценностью для школы. Про интересы ребёнка, который должен иметь несменяемого педагога в течение какого-то времени, чтобы получить качественные знания, никто не думает. А ведь это ещё и психологическая нагрузка на детей, которые каждый раз должны перенастраиваться на нового учителя.
Опасное заблуждение
Кто-то может сказать: а нужно ли нам вообще это всеобщее образование, задала вопрос Анна Шафран, завершая программу. Ведь ещё сто пятьдесят лет назад образование было привилегией, а неграмотных было больше половины. Так зачем же сейчас тратить деньги и силы на поголовное качественное образование? Пусть молодые люди научатся кое-как читать-писать и идут себе работать курьерами или продавцами.
Это, конечно, крайне неверное и очень опасное заблуждение. Напомню слова президента Владимира Путина из его послания Федеральному собранию:
В школы также должны прийти специалисты, которые станут настоящими помощниками классных руководителей, наставниками и воспитателями, будут организаторами увлекательных, интересных проектов для ребят в школе.
Очень важно, чтобы для молодых людей ориентиром в жизни служили судьбы и победы наших выдающихся предков и, конечно, современников, их любовь к Родине, стремление внести личный вклад в её развитие. У ребят должна быть возможность в передовых форматах познакомиться с отечественной историей и многонациональной культурой, с нашими достижениями в сфере науки и технологий, литературы и искусства. До сих пор ещё, знаете, открываю некоторые школьные учебники, с удивлением смотрю, что там написано, как будто не про нас. Кто пишет, кто пропускает такие учебные пособия? Просто удивительно! Всё что угодно там написано, и о "втором фронте", только про Сталинградскую битву ничего не сказано – бывает и такое. Просто удивительно! Просто не знаю, даже не хочу комментировать.
В 21-м веке основные войны ведутся не на полях сражений. Это в 19-м веке, если от города хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь, то город находился в безопасности.
Сейчас ситуация полностью изменилась, считает Анна Шафран. Войны происходят в головах людей. И если не давать детям хорошее качественное образование, то "Коля из Уренгоя", который извинялся перед бундестагом за невинно погибших солдат вермахта, нам ещё покажется настоящим патриотом и прекрасным знатоком истории. Да и ситуация на Украине, где выросло поколение, свято уверенное, что в Европе рай, а в России – ад, вряд ли была бы возможна без качественного промывания мозгов на школьном уровне.
Поэтому создание "школьных фабрик", где тысячи детей смотрят видеозаписи уроков, после чего строем маршируют ставить галочки в тестовых заданиях – это, увы, не светлое будущее. Это крайне серьёзная угроза безопасности страны.
Нужно учить детей так, как учили нас, так, как учили задолго до нас. Учитель должен быть не "сотрудником учреждения, предоставляющим образовательные услуги", а уважаемым детьми и родителями преподавателем, способным и передавать знания, и воспитывать.
Техношовинисты то ли в шутку, то ли нет говорят, что, вполне возможно, человек – не венец творения. Мол, человек был создан для того, чтобы создать роботов, и вот они-то и будут венцом творения, а роду человеческому предстоит исчезнуть с лица Земли.
Готовы ли мы к такому сценарию? Хотим ли такого будущего для наших детей? Подумайте об этом.
Анна Шафран
