Символично, что это имя моей героини переводится с греческого как «мир и покой». Вот только ни мира, ни покоя судьба ей не дала.
«В машине меня протаскивают к задним сиденьям и сажают на пол между ног одного из похитителей, он меня крепко стискивает и продолжает затягивать мешок на шее, одновременно проверяя пульс и срывая с меня золотые украшения: серьги, кольца, цепочки. Я теряю сознание и опять прихожу в себя, в голове путаница мыслей сразу обо всем, но как появляются, так и обрываются.
Вдруг резкий толчок вернул меня в сознание, это машина внезапно затормозила. Мое тело протащили назад, где были сняты задние сиденья, и уложили на пол. Тот, который тащил, со звериным рыком нагнулся ко мне и нанес несколько ударов по лицу и голове, затем пнул ногой в живот и ушел вместе со своими подельниками, оставив в качестве охранника одного из них. Хотелось в туалет, но я боялась пошевелиться или что-то сказать, я попыталась изменить положение ноги, которая завернулась куда-то под сиденье и что-то металлическое больно впивалось в щиколотку, но человек мгновенно подскочил ко мне и с рычанием стал еще сильнее затягивать мешок на шее, упершись коленом мне в живот, пока не услышал мой хрип».
Это отрывок из книги военного волонтера Ирины Полторацкой «Я не умру».
В 2014 году Ирина жила нормальной жизнью, где были любимая работа - преподаватель в техникуме, семья, путешествия. Муж - шахтер, налаженный быт в Торезе - небольшом шахтерском городке, которых полно в Донбассе. Все перевернул майдан. В противовес ему в Донбассе родилась Русская весна. Тысячи людей вышли на улицы, чтобы заявить: мы - русские.
Народный мэр
Ира не могла отсидеться в стороне. Она выходила со всеми на городскую площадь, а однажды попросила микрофон и начала говорить.
- Уже не помню ту речь. Там было о нашей общей истории, о недопустимости диктовать свою волю дончанам, о необходимости объединяться в отряды самообороны. Люди мне поверили, - вспоминает Ирина. - Пришлось все брать в свои руки: организацию блокпостов по городу, дежурства в бывшей администрации, поддержание дисциплины среди мужиков - вчерашних шахтеров, решения вопросов кормления, транспорта для митингующих. Я даже сама балаклавы нашим мальчикам из самообороны шила. Спать приходилось в обнимку с телефоном.
Горожане единодушно избрали ее «народным мэром Тореза», были тогда в 2014 году такие звания, когда энергичных лидеров наделяли полномочиями власти.
- Ни в какие кресла я никогда не рвалась. Просто делала все, чтобы организовать референдум о независимости от Украины 11 мая 2014 года. Создавали избиркомы, печатали бюллетени, всему учились на ходу. Сейчас оглядываюсь на прошлое: как мы все это выдержали? Наверное, помогала держаться вера, что наш путь - единственно правильный, - считает Ирина.
Женщине начали поступать угрозы с неизвестных номеров, но не на ту напали. Референдум был организован блестяще, реки людей шли к избирательным участкам с самого утра, чтобы проголосовать за создание республики.
- Местные бандиты 11 мая ворвались на участок и угрожали мне пистолетом, чтобы я отдала протоколы референдума. Протоколы мы спрятали. А 12 мая смогли все в целости доставить в центральный штаб Донецка. Вздохнули с облегчением. Тогда я не знала, что все самые страшные испытания еще впереди, - говорит Ирина, которую к тому времени выбрали депутатом ДНР.
«Рука Кремля»
Через несколько дней после референдума ее похитили. Это случилось вечером у подъезда собственного дома. Неизвестные подкрались сзади, накинули мешок на голову и затащили в машину. Даже по прошествии стольких лет женщина очень неуютно чувствует себя, когда приходится идти одной в темноте.
- А тогда была только одна мысль: какой смысл меня похищать, когда референдум уже проведен? Похищение было политическое, но исполняли его настоящие урки. Я вся была в черных гематомах от ударов, - вспоминает Ирина.
Неделю ее держали в каком-то гараже. За любые вопросы - избивали. Кормили за все время два или три раза. А потом перевезли в главное управление СБУ Киева.
- И там следователей интересовал только один вопрос: «Кто вас финансировал?» Где та самая «рука Кремля»? Кто организовывал референдум? Называли фамилии. А я никого не знаю, - пожимает плечами народный мэр.
Три месяца она провела в камере с «блатными», куда ее специально кинули, чтобы сломить морально. Контингент - наркоманки и уголовницы. Ира слышала сквозь сон, как одни из сиделиц предлагали новенькую избить, а другие уговаривали оставить ее в покое: мол, скоро амнистия, и это может им все испортить.
А в это время родные сбились с ног в ее поисках. Ире не сразу разрешили позвонить мужу. Он нанял адвоката, который смог включить ее в списки на обмен пленных.
Бойцы зовут мамой
Когда ее обменяли, она весила чуть больше 40 кг. Другой бы после таких испытаний сидел дома, но только не Ирина.
- Я не могла видеть страдания моих земляков. Столько голодных, обездоленных людей было тогда, в 2014 году. Кинули клич среди неравнодушных, собрали деньги и открыли социальные столовые. Самая первая была при нашем Свято-Илиинском храме, где мы начинали с кормления 70 человек, а вскоре уже кормили обедами 675 обездоленных. Первое, второе, салат и компот! Мы даже хлеб сами пекли, - с гордостью говорит дончанка.
Потом в республике потихоньку наладились выплаты пенсий и пособий. Ирина начала помогать военным. Вступила в Союз добровольцев Донбасса и возила раненых бойцов на лечение в Россию, на протезирование, помогала семьям погибших, доставляла помощь на передовую и в больницы. За всем этим не заметила, как помощь понадобилась уже ей самой.
- Вдруг начали беспокоить боли в груди, кинулась к врачу - онкология. Конечно, шок. Но врачам сказала: «Успокаивать меня не надо, готова к борьбе и сдаваться не намерена. Я уже один раз умирала, там, в плену, второй раз - неинтересно», - вспоминает она.
Последовала операция, затем - 18 курсов химиотерапии, 30 - лучевой. Когда вылезли все волосы, научилась мастерски повязывать платки и не позволяла себе раскисать. Удивительно, но и в больнице, под капельницами не прекращала волонтерство: кого-то настраивала на операцию, кому-то помогала с документами, собирала помощь на фронт.
- А мои мальчики приезжали меня проведать в больницу, фрукты привозили. Теперь они уже поддерживали меня! Как я могла их оставить? Да я и выжила только потому, что не зацикливалась на своих страданиях, вокруг было столько людей, кому еще тяжелее, - признается женщина.
Сейчас Ирина помогает исключительно передовой, и логика ее проста: если не помочь нашим военным, то гражданским помощь уже не понадобится - некому будет помогать. Бойцы ее уважительно зовут мамой. А еще она написала книгу обо всем, что пережила, которая так и называется «Я не умру».
Юлия АНДРИЕНКО
