События последних дней на Юго-Востоке Украины практически вышли из управления дипломатии и публичной политики. Заявления представителей ЛДНР о том, что война может выйти за пределы бывших Донецкой и Луганской областей, – не блеф. Украинская сторона перебросила на фронт все что могла. В Донецке объявлена готовность номер один. Мы на грани нового витка военных действий.
Ситуация вышла из-под контроля дипломатии, если таковая вообще существовала. На обострение ситуации обратили внимание даже в Кремле. Минский формат превратился в фикцию, имитацию некоего процесса урегулирования непонятно чего, и в принципе лишился права на дальнейшую жизнь. Текущие переговоры контактных групп даже технически не способны обеспечить мирные соглашения: дальнейшие переговоры назначены на конец августа только в рамках консультаций, а «переговоры о переговорах» – и вовсе на осень. А это несерьезно. Бои идут сейчас и здесь, и их уже никак невозможно контролировать политическими методами. Да, похоже, никто уже и не пытается. По крайней мере в ДНР официально заявляют об ожидании уже в ближайшее время крупномасштабных военных действий. И для этого есть причины.
Украинская сторона последовательно не соблюла ни один из доступных ей пунктов соглашения, на которых она не должна была проявлять «добрую волю», а просто соответствовать духу и букве соглашений. Нет ни одного пункта договоренностей, по которым Киев что-либо сделал.
«Украинские командиры бодро рапортуют в Киев о стопроцентной готовности»
По факту на сегодняшний день ситуация близка к стратегической развязке, в которой второстепенные столкновения уже не играют роли. По информации газеты ВЗГЛЯД, в Донецке все подразделения переведены на казарменное положение, отменены отпуска, все солдаты и офицеры возвращены на позиции. В городе расконсервированы бомбоубежища, сокращен рабочий день – людей отпускают по домам до начала обстрелов. Распространяются листовки и иные средства оповещения, в которых указываются не только номера специальных служб, но и в кои то веки пояснения для мирного населения, как себя вести во время обстрела. По всем воинским подразделениям ВСН объявлена тревога, идет переброс частей со второй линии на передовую. В ЛНР, как всегда, этот процесс несколько медленней, несмотря на то что обстановка и там на линии соприкосновения стала усложняться. Части добровольческих батальонов у поселка Счастье заменены украинской стороной на регулярные войска, а население у водохранилища и Станицы Луганской предупреждено украинской стороной об опасности. «Вас через два дня сотрут». Так и сказано.
В поселке Гнутово все местное население давно пересело в подвалы, как и в Докучаевске, Горловке, Спартаке, Октябрьском, Тельманово, Новой и Старой Ласпе, Старомихайловке – список бесконечен. Тельмановский район постепенно превращается в развалины. По Горловке и Ясиноватой бьют тяжелой артиллерией уже вторую неделю. Горловка превратилась в еще один «Донбасский Сталинград» за считаные дни. Эскалация конфликта уже практически неостановима – если не случится что-то экстраординарное на дипломатическом уровне.
Надеяться на это очень сложно. Да, представители ЛДНР, по информации газеты ВЗГЛЯД, прибыли в полном составе в Москву, но это по сути дела ничего не решает. Украинская сторона, судя по всему, уже приняла решение о новом наступлении, несколько недель подряд прощупывая оборону противника.
Речь уже не идет о каких-то ограниченных вылазках диверсионно-разведывательных групп или локальных операциях. Для Киева не существует альтернативы, кроме установления полного контроля над мятежной территорией и обращения населения «в свою веру». Нет обратного хода и для ЛДНР. Заявления руководства ЛДНР о том, что возможен перенос войны за пределы бывших Донецкой и Луганской областей, – не блеф и не разговор о неких разовых диверсионных операциях. Руководство ЛДНР никак не представляет себя именно в террористической среде: не будет никогда проводиться никаких разовых вылазок на «чужую» территорию.
Для ЛДНР было бы достаточно для психологического эффекта именно нескольких локальных операций, но для Киева этого недостаточно. Планирование крупномасштабного наступления по двум сходящимся направлениям, судя по всему, закончено, и вопрос только в наличии резервов. Известно, что у ВСУ очень большие проблемы со снабжением, и особенно сейчас, когда в критический момент у целых танковых батальонов не оказывается топлива. С другой стороны, это никак не остановит политическое решение. Еще ни разу чисто военная мотивация не останавливалась политическими или практическими мотивами. Перегруженное танковыми и механизированными частями восточно-донецкое направление оказалось без капли топлива, но это все равно не останавливает решение использовать это направление для продолжения обстрелов Донецка.
На данный момент ВСУ оказывают постоянное давление по всему фронту, и никакие наблюдатели ОБСЕ уже никому не указ. Радикально изменился и тон пропаганды. Уже ни о каких минских договоренностях никто не говорит. Их не существует по факту, несмотря на все попытки ЛДНР и России их сохранить хотя бы в виде рамочного соглашения.
Не существует и никакого отвода тяжелой техники. На практике все это оказалось только словами, которые никак невозможно перевести в техническую плоскость. Можно только зафиксировать факт: Киев в одностороннем порядке вышел из Минских соглашений и готов к полномасштабному возобновлению военных действий.
В Киеве полагают, что их военный потенциал достаточно вырос для того, чтобы осуществить короткий и быстрый прорыв, который не позволит ЛДНР ввести в бой резервы и разорвет оборону Новороссии напополам. Ни о какой политической активности в этот момент уже не приходится говорить. Минск-2 не подает признаков жизни, а какие-либо механизмы двусторонних переговоров заблокированы. Настойчивые убеждения из Москвы, что надо все-таки говорить напрямую с Донецком и Луганском, в Киеве не воспринимают. Что им дает такое убеждение в своей силе – непонятно.
С другой стороны, общий настрой в ЛДНР также близок к критическому. Тотальные обстрелы мирного населения создали нездоровую атмосферу: никто не хочет соблюдать несуществующее «перемирие» с его несуществующим «отводом войск». В реальности артиллерийские дуэли не прекращались ни на минуту, они только приобрели более изощренный характер. И сейчас, когда в ЛДНР практически объявлена боевая тревога по самому высокому уровню, никто не удивится тому, что события будут разворачиваться по катастрофическому для Киева сценарию.
Для ЛДНР психологически уже не так важно занять районы, входившие в состав бывших Донецкой и Луганской областей (включая Краматорск, Славянск, Лисичанск), сколько отогнать от крупных городов украинскую артиллерию. Но в направлении на запад от Донецка это будет означать именно выход за пределы Донецкой области, поскольку за позициями ВСУ у Курахово, Красногоровки и бывшей Марьинки уже дальше ничего нет – голая степь. И именно это имели в виду руководители ЛДНР, говоря о выходе войны за пределы Донбасса – а не мифические спецоперации за пределами ЛДНР, которые никому не нужны и не имеют военно-тактического смысла.
Развитие событий на северном участке также надо понимать в общем контексте: наступление на бахмутской трассе, например из района Трехизбенки, для ЛДНР сейчас не приоритетно, но является одной из возможностей. В последние несколько дней там происходили столкновения разведгрупп с потерями.
На мариупольском направлении как раз сконцентрировано максимальное количество боеспособных для наступления войск ВСУ. То, что стоит под Донецком и в районе Авдеевки, хоть и превосходит численностью, но никак не готово к наступательной операции. Но, с другой стороны, украинские командиры бодро рапортуют в Киев о стопроцентной готовности, так что постоянные обстрелы Горловки и Ясиноватой – только подтверждение этих данных.
Генеральный штаб Украины мыслит очень просто, там все еще не избавились от советских стереотипов военного мышления. Для них движение по двум сходящимся направлениям – идеальная прямая, даже это видно всем вокруг, а не только им. Полное поражение политического мышления приводит к тому, что давление генералитета становится критическим для всей ситуации в регионе. Киев никак не готов к мирному решению конфликта. Но тогда это их решение.
