Мы продолжаем наш разговор с Анатолием Павловичем Мякшевым — ученым-историком, автором многочисленных исследований по национальному вопросу и национальным отношениям в СССР и РФ, заместителем председателя Саратовского отделения Изборского клуба. Сегодня мы вплотную подошли к тяжелым, непростым темам Донбасса, Новоросии, Украины, к тому, что ждет дальше эти земли и Россию в целом.
Информационное агентство «Новороссия»: С чем Вы связываете сегодняшнюю истерию с переоценкой истории Второй мировой войны? Почему именно сейчас захотелось ревизовать роль и значение нашей Великой Победы над фашизмом?
Анатолий Мякшев: Очень сложно что-либо нового прибавить уже к высказанным оценкам авторитетных экспертов. Я обращу Ваше внимание на некоторые «приглушенные» нюансы этой, с позволения сказать, дискуссии. Во-первых, не следует уж так сильно винить сегодняшних политиков и экспертов, «внезапно прозревших» и «рассмотревших», что «сталинский» Союз и «гитлеровская» Германия должны якобы нести равную ответственность за развязывание Второй мировой войны, а СССР мол никакой решающей роли в разгроме нацизма и освобождении Европы от коричневой чумы не сыграл. Это, отнюдь, не забвение исторической памяти, это привычная манипуляция с целью получения конкретных материальных, я подчеркиваю – сугубо материальных, преференций. Достаточно напомнить, что А.Н. Яковлев подобную оценку советско- германских договорённостей 1939 г. утвердил на Съезде народных депутатов СССР. В стране в это время нечем было заняться, кроме как «ворошить прошлое», изученное, кстати, вполне квалифицированно советскими историками?
Элитам на тот момент «историческая правда» о пакте Молотова-Риббентропа потребовалась всего лишь для того, чтобы начать роспуск СССР. Задачу очернения и дискредитации социализма решали путём других так называемых «белых пятен»: «миллионы» репрессированных, депортация народов, «геронтократия», «застой и стагнация» … Квалификация пакта как «преступления-ошибки-оккупации» привела к стремительному выходу прибалтийских республик из состава СССР: В. Ландсбергис заявил об этом уже в марте 1990 г. Вся последующая идеологическая линия на постсоветском пространстве, не исключаю в данном контексте и российские СМИ, строилась на критериях, озвученных Яковлевым в разгар «перестройки»: «социалистическая модель – цивилизационный тупик», «единственный выход – переход на магистральный путь развития человечества», т.е. «приобщаемся к западноевропейской образцовой цивилизации». Почему-то сейчас не принято вспоминать, что уничтожение советской системы образования началось в России не с перехода к ЕГЭ, а с директивного насаждения курса «История мировых цивилизаций» в 10 классах школ и на первых курсах вузов, что являло собой очевидную попытку возведения цивилизационного подхода английского историка А. Дж. Тойнби 1930-х гг. в ранг «мировоззрения новой России».
Я уже упоминал «новое дело историков», в котором увидели «покушение» на «назначенные» приоритеты в восприятии исторического прошлого. По мнению новоявленных «агитпроповцев», изъятие из русской истории почти вековой полосы строительства социализма, так и недостроенного, остановившегося где-то на своей ранней стадии становления (я всегда задаю себе вопрос: это каких высот бы достигла наша страна при условии достижения хотя бы приближения к «развитой» стадии социалистических отношений!?), якобы способствовало утверждению ценностям и идеалам потребительского общества, противостоящих социалистическим. Подвиг народа в Великой Отечественной войне тоже был подвергнут сомнению попытками назвать Власова «борцом со сталинизмом», бесстыдным пассажем «забросали фашистов трупами», преувеличением роли ленд-лиза и дискредитацией власти в годы войны. Вас, историки предвидели сегодняшний поворот. «Новая» попытка переписать историю ключевого события XX века – это не только самооправдание либеральных элит перед сегодняшними поколениями за трусливую, предательскую по отношению к своим народам, безнравственную политику подталкивания взращенного ими же фашистского государства к войне против СССР, это не только торжество-злорадство по поводу сегодняшнего состояния потомков Победителей и окончательного завершения Ялтинской конфигурации мира. Это, прежде всего, своеобразная «артподготовка» к наступательной операции по удержанию России в «колониальном» статусе и предотвращению её попыток вернуть, если не статус «Великой державы», то хотя бы государственную независимость.
Я не думаю, что правящие круги в Польше или Прибалтике серьезно надеются на какие-то материальные компенсации от наследника СССР. Не ими задумана была эта кампания фальсификации Второй мировой войны, никто, естественно, не собирается учитывать их «компенсационные» аппетиты, при дележе дивидендов от «пересмотра» итогов войны. Главное – зафиксировать место России как поставщика ресурсов так называемому «золотому миллиарду», и заставить мир забыть, что советский народ и советское государство разрушило план «Ольденбург», утвержденный за два месяца до вторжения нацистов на территорию СССР и предусматривающий организацию на его территории добычу и вывоз в Германию тех видов сырья, которые имели экономическое и военное значение. В противном случае, получается, что Запад с помощью, точнее – пособничества, компрадорских советских и постсоветских элит сделал то, что не смог сделать с нашей страной фашизм.
ИАН: С этими же целями, получается, реабилитировали нацистов и поддерживают их потомков на постсоветском пространстве?
А. М.: Можно ответить просто: да, безусловно… Но я хотел бы вновь актуализировать проблему социальной функции исторической науки. Историки, политологи, социологи в 1990-е гг. однозначно констатировали реализацию проекта «Украина – антироссия», писали о том, что на всем постсоветском пространстве издаются русофобские и антисоветские учебники по истории … Но ведь и в России набирала обороты кампания тотальной манипуляции исторической памятью, многократно ускоряемая учреждением ЕГЭ. Попытки внедрить в учебную литературу иную точку зрения немедленно пресекались, как в случае с учебником А.И. Вдовина и А.С. Барсенкова.
И вот результат: к власти на Украине путем «оранжевой революции» приводят политиков, окончательно поставивших вне закона русский язык, но заговоривших на языке нацистов: подавление инакомыслящих и «иноговорящих», пропаганда национального превосходства (а как поощряли западные политтехнологи, к примеру Бернар Леви, заявивший на Майдане об «украинцах как лучших из европейцев»!), уничижение «неукраинцев», «ватников», «колорадов». Дистанция между провозглашением нацистской идеологии и фашистской практикой оказалась ничтожно мала: сразу же последовали сожжение людей в Одессе и массовое уничтожение на Донбассе, больше похожие на этнические чистки: людей убивали за верность своему языку, культуре и истории и нежелание становиться «украинцами»…
ИАН: И вновь, на Ваш взгляд, виноваты правящие элиты? Убивали то «Правый сектор»*, «айдаровцы»…
А. М.: Мне рассказывали, что пленные айдаровцы в разговорах искренне транслировали нацистские «маркеры»: «враги-русские» и «великие украинцы», «невежественная орда» и «древние укры». А еще они не знали об СССР и Великой Отечественной войне, но рассуждали о Бандере и Второй мировой войне. Представляется, что речь может идти не о нейропрограммировании, а о переформатировании исторической памяти на всем постсоветском пространстве с целью превращения его в колониальный анклав коллективного Запада. И никакого нейропрограммирования, осуществлено это было водружением вместо лучшей в мире советской образовательной модели зомбирующей системы ЕГЭ. Аргументы в пользу данного подхода находятся на поверхности: все, что произошло с Украиной в начале XXI века, можно наблюдать и в России в 1990-е, к примеру, годы. Осуждаем снос памятников советской эпохи на Украине, забываем с какой помпой рушили памятник Ф.Э. Дзержинскому на Лубянке, не признаем «голодомор», но внимаем Сванидзе, рассуждающему о десятках миллионах расстрелянных в годы сталинского террора…
Вина элит – в игнорировании реальной российской истории, в манипулировании исторической памятью ради корыстных интересов, в их уверенности, что «событие- колосс» можно превратить в «событие-пигмей» и наоборот, в их убежденности, что мораль «двойных стандартов», применяемая ими в сфере бизнеса, столь же «эффективна» в идеологии. Теперь правящие элиты пожинают плоды своей близорукости: разрушая ради «олигархического счастья» страну, экономику, историю, мораль, программируя население, по их мнению, страны на беспамятство, озлобленность к друг другу и государству, безнравственность и невежество, покорность и апатию ко всему социально значимому, восторг к американской этикетке и презрение к советским достижениям, оказались сами перед угрозой превращения в «глобалистских лузеров». А как же иначе: у выходцев из страны, якобы ответственной за развязывание мировой бойни, один путь – вымаливать себе «прощение» путем признания себя преступниками, обязанными оплатить свою вину материальными компенсациями, ресурсами, моральными унижениями… Возможно, я преувеличиваю, но как логично объяснить поведение и риторику элит: совок — цивилизационный тупик, но Победу в страшной войне одержал именно советский народ! Тут одно из двух: либо совок – один из магистральных путей развития человечества, либо Победу одержал не советский народ? А тут еще западные «партнеры» подсказывают: «Освенцим освобождал не советский народ, а украинцы»… Так что, доморощенные идеологи глобализма-либерализма сами себя загнали в «смысловую западню»!
ИАН: Вы полагаете, что Крым и Донбасс – это альтернативный вариант сложившейся ситуации на постсоветском пространстве?
А. М.: Безусловно, это начало большого по цивилизационному значению и длинному (хотя в истории два-три десятилетия – миг!) в исторической перспективе пути. Великий историк А. Дж. Тойнби задумывался над проблемой поколений и трансформации цивилизаций… На мой взгляд, 2014 год твердо указал нам на возможность, направление, критерии, методы и темпы возрождения российской цивилизации. Я не уверен, что границы этого будущего государственного образования совпадут с границами ОДКБ, но территория Русского мира, безусловно, станет его ядром. По форме, вероятно, это будет империя, точнее «империя положительной деятельности» (очень точное определение авторитетного американского историка Т. Мартина), в которой жесткая иерархия «метрополия-колония» будет заменена эффективной системой взаимодействия русского народа с народами-соседями, а механизм угнетения и подавления – моделью межэтнического и социального доверия. Эта держава будет ментальной продолжательницей Российской и Советской империй и станет самым убедительным доказательством неумолимой непрерывности, неразрывности, цельности исторического процесса.
Стержнем сегодняшней либеральной риторики является совершенно абсурдный, бездоказательный, нелогичный тезис о нерушимости границ! Вот скажите мне: почему историческому «оправданию» подвергается всё, что предшествовало дроблению на постсоветском пространстве до декабря 1991 г.: распад Новгородско-Киевской Руси в XII в.; нахождение Московского государства «в коме» в начале XVII в.; крушение империи в 1917–1918 гг.; распад 1990 – 1991 гг.? Почему процесс собирания земель, как фактор, рождающий всякий раз цивилизационное восхождение, являющий собой безусловный прогресс, в конечном счете приводящий к появлению мировой сверхдержавы, ничего, кроме слепой ненависти и навешивания ярлыков на тему «извечного империализма» и «исконного тоталитаризма», у тех же «мыслителей» не вызывает? Получается – рушить границы, чтобы дробить государство, «хорошо и демократично», но рушить границы для укрепления государственного единства – «империализм и нарушение международного права»? Почему, в конце концов, возводить границы между народами и людьми «прогрессивнее и легитимнее», нежели «стирать» искусственно прорисованные политиками и элитами «линии» между сферами их влияния? Напрашивается один вывод: вопрос «нерушимости границ» всякий раз сводится к спору о точке отсчёта, с которой эти границы нужно и можно считать «нерушимыми»? Ну вот банальный пример: Польша, воспользовавшись ослаблением Российского государства, отбирает у нее населенный преимущественно белорусами край Вильно и «ополячивает» его, несмотря на то, что тогдашние «буржуазные демократии» были против её движения за «линию Керзона»; Советский Союз возвращает край в 1939 г., но передает его не белорусам, а литовцам, которые Вильно делают свой столицей; в 1990 г. литовское руководство объявляет тех, кто передал им Вильнюс, «оккупантами», но вернуть подаренные территории не спешит…
Ну, собственно, та же картина с Донбассом и Крымом, Новороссией. Земли, принадлежащие Российской империи, законно перешедшие в состав СССР, населенные преимущественно представителями Русского мира, обильно политые их потом и кровью, неожиданно «объявлены» территорией самопровозглашенного государства … То есть у России, наследницы СССР, и российского народа, правопреемника новой исторической общности, отняли огромные территории, принадлежащие ей, по крайней мере, последние 200 лет … Возвращение этих территорий – достижение исторической справедливости.
На мой взгляд, есть резон говорить о новом феномене, родившемся в 2014 г., на постсоветском пространстве, – «Новоросской» модели развития. В историческом аспекте – это массовое осознание себя субъектом истории; в социальном – доказательство скудости и ограниченности элит и наличия преобразующей творческой энергии трудящейся массы; в экономическом – обращение к созидательной силе российского государства, продемонстрировавшего в судьбоносный момент сохранившееся умение сменить «нефтегазовый» вектор развития на «производящий»; в национальном – это очевидный поворот в судьбе русского народа от состояния этнокатастрофы к этнической мобилизации и консолидации. Символом всех этих перемен и надежд я бы посчитал необычайное единение власти и народа, позволившее в кратчайшие сроки соорудить Крымский мост.
ИАН: Вы полагаете, что уже сегодня можно говорить об «этническом ренессансе» русского народа?
А. М.: Ну это громко сказано … До ренессанса, возрождения, расцвета ещё очень далеко … Но появились такие симптомы, которые, на мой взгляд, сделают движение населения, говорящего на русском языке, в сторону русской нации, т.е. общности с едиными ценностями, общими представлениями о добре и зле, осознанием непрекращающейся связи с собственной историей и предыдущими поколениями, твердой верой в существование объединяющих собственных национальных приоритетов и интересов, бесповоротным и необратимым. Главный обнадеживающий момент: всё больше и больше думающих людей начинают понимать, что глумление над собственной историей – это попытка лишить русский народ субъектности и отобрать его исторические территории. Поставить правильный диагноз – главное условие эффективного лечения. Русский народ расколот, дезинтегрирован, больше всего ему не хватает единства и консолидированности. Скрепа в форме православной веры, по разным причинам, пока русскую духовность «обнаруживает» слабо… Но ведь реабилитация веры и церкви вместо воинствующего атеизма, озабоченность оскудением русской духовности вместо осмеяния и издевательств над этим уникальным явлением дорогого стоит!
Сейчас русский человек лишен самодостаточности, у него нет желания быть и оставаться русским, многие (по некоторым оценкам, до 70% трудоспособной молодежи стремится покинуть Россию) тяготятся и стыдятся своей принадлежностью к «русскости». Но в стране есть и заметное, главное – нарастающее, инстинктивное, рефлексивное различение русского и россиянина. Если лет 10 назад мои студенты четко и вполне осмысленно характеризовали «россиянство» как гражданское состояние, гражданскую нацию, то в настоящее время они активно и заинтересованно рассуждают о том, что «россиянин» не рождает культуру, а произведения искусства создают и гениями культуры становятся русские, французы, немцы, татары…Этнос ведь «начинается» с самопричисления, самоидентификации. Среди моих знакомых, студентов, участников выездных семинаров начинает преобладать мнение о том, что гражданином России не может быть человек, утративший связь со своим этносом, более того, настоящий россиянин – прежде всего полноценный (то есть обладающий национальной гордостью и достоинством) русский, татарин, чуваш…
А еще, на мой взгляд, надо разоблачить клише большевистской пропаганды 1920-х годов о «народе-угнетателе», в различных вариациях просуществовавшее до последнего времени. Русский народ никогда не выказывал неприятия к инонациональному, о пиетете перед иностранным так вообще слагают легенды. Русь строилась как «целый интернационал» (позволю воспользоваться характеристикой княжеской дружины, данной великим В.О. Ключевским), СССР едва не построил новую социальную и интернациональную общность, а сегодняшняя Россия нашла в себе силы не облекать кричащие социальные катаклизмы в оболочку национальной неприязни…
ИАН: А что, на Ваш взгляд, выступает фактором, тормозящим рост русского национального сознания и препятствующим этнической мобилизации русского народа?
А. М.: Однажды мой друг, видный историк, человек с неравнодушным отношением к судьбе русского народа, с раздражением ответил на подобный вопрос следующим образом: «Все беды русских в отсутствии национальной элиты». Я возразил: «Признать отсутствие элит в среде русского народа я не могу уже по той причине, что буду вынужден отказать членам Изборского клуба, историку А.И. Вдовину, писателю В.Г. Распутину, философу А.Г. Дугину, себе, в конце концов, в праве причислиться к русской интеллектуальной элите. Да и в среде советской правящей элиты иногда наблюдалось осознание специфичных русских национальных интересов (на мой взгляд, деятельность многих фигурантов «Ленинградского дела» вполне можно характеризовать как защиту «русского дела»). Безусловно, правящая советская и постсоветская элиты космополитичны, обе ориентировались на глобалистские проекты, строя то коммунизм в мировом масштабе, то реализуя «общечеловеческие» ценности. А беда не в отсутствии русской национальной элиты, беда – в недопущении русской интеллектуальной элиты к власти в стране, в которой веками численно преобладал русский этнос». Кто прав, я не знаю…
