Материал комментирует: Лариса Шеслер.
Жительница Одессы, задержанная за то, что вывесила флаг России на постамент снесенного памятника Екатерине II, скончалась в местном следственном изоляторе (СИЗО). Пока никакой официальной информации нет.
«Эту молодую женщину с видео, по неподтверждённой информации, убили в одесском СИЗО. Официальная версия правоохранителей — смерть от сердечной недостаточности. На самом деле после ареста и перевода в СИЗО её просто убили», — написал в своем телеграм-канале экс-депутат Верховной Рады Украины, бывший председатель парламента Новороссии Олег Царев.
По его информации, женщину зовут Елена Чесакова, она родом из города Берёзовка Одесской области и была участницей «Антимайдана» в Одессе. Царёв все же выразил надежду, что женщина может быть жива, а в случае её смерти пообещал установить всех причастных.
Что ж, если речь действительно идет об убийстве, едва ли мы получим какое-то официальное подтверждение от украинских властей. Ну, был человек и сплыл. Не знаем, не видели. Надо понимать, что мировая общественность и правозащитники, которые так любят кричать на весь мир о притеснении «политзаключенных» в России, этой истории банально не заметят.
А она показательная. Во-первых, демонстрирует, что далеко не все одесситы смирились с оккупационным режимом, установленным майданными киевскими властями, и готовы сопротивляться даже после трагических событий 2 мая 2014-го. Когда, казалось бы, сопротивление было полностью задушено.
Во-вторых, показательно, что режим уже не стесняется среди бела дня убивать своих оппонентов (смерть в СИЗО уже не спишешь на неизвестных «активистов»), а значит, они или окончательно потерял берега, уверовав в свою безнаказанность, или до смерти боятся людей, которые могут в один день прийти и их смести.
— Пока нет точной информации о гибели отчаянной одесситки, вывесившей российский триколор, но вполне вероятно, что она действительно была убита в одесском СИЗО, — отмечает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
— Но даже если эта женщина убита, украинская власть не будет опасаться какого-то возмущения, как в мировом общественном мнении, так и внутри страны.
Эта информация будет похоронена в огромном массиве информационного шума, который распространяют украинские СМИ.
«СП»: В мире, конечно, никто этого не заметит? Как и других политических убийств и тысяч политзаключенных на Украине?
— Мы хорошо видим, как ООН и западные правозащитники старательно замазывают всю информацию о чудовищных политических репрессиях, охвативших Украину.
Никто на Западе не пишет и не говорит о том, что уже около 30 процентов всех заключенных на Украине — это люди, обвиненные по политическим статьям.
Никто на Западе не говорит и не пишет, что 90 процентов всех осужденных по статье «оправдание российской агрессии» получили сроки за комментарии и лайки в соцсетях, что политические статьи влекут за собой конфискацию имущества.
Именно поэтому я уверена, что смерть (если это так) в СИЗО жительницы Одессы не вырвется в информационное поле Европы и всего Запада.
«СП»: По-вашему, чем продиктован поступок этой женщины? Отчаяние? Или наоборот — желание продемонстрировать готовность одесситов к сопротивлению? Понимала ли она последствия?
— Нам трудно представить, под каким тяжелейшим прессом русофобии и отрицании русской истории живут сегодня жители юго-востока Украины, традиционно русских регионов.
Это давление вызывает отчаяние, боль, желание высказать в лицо все, что накопилось. Я думаю, что ее поступок — это не демонстрация готовности одесситов к сопротивлению, а демонстрация отношения к этой гнусной политике властей со стороны жителей Одессы.
«СП»: По-вашему, многие ли одесситы поддержали ее поступок? Пусть даже непублично… А есть такие, которые готовы поддержать публично?
— Мы все хорошо понимаем, что большинство жителей Одессы связаны с Россией и родственными и ментальными узами. Естественно, к политике грубой украинизации, которая вычеркивает имена и историю из города они относятся резко негативно.
Тысячи людей в душе полностью разделяют слова и поступки этой одесситки, однако не нужно ждать от людей коллективного самоубийства во имя своей политической позиции.
«СП»: Можно ли говорить о том, что Одесса преодолевает последствия травмы, нанесенной 2 мая или люди еще больше запуганы? Сколько времени понадобится, и что должно произойти, чтобы Одесса восстала? Или такие одиночные бунты — это все, чего можно ожидать?
— Мне кажется, что жестоко и нелепо ожидать от жителей Одессы, как и от жителей Харькова или Николаева, каких-то восстаний или массовых бунтов.
Миллионы советских военнопленных находились в гитлеровских концлагерях, однако в Москве не ожидали, что они поднимут восстание в Заксенхаузене или Бухенвальде.
Жители Одессы, Харькова, Киева или Николаева живут под страшным давлением, уровень политических репрессий не имеет прецедента в современной Европе.
Люди попадают в тюрьму и получают огромные сроки с конфискацией за прослушанный телефонный разговор, за поздравление с годовщиной советского праздника, за георгиевскую ленточку, случайно найденную в багажнике.
При нынешних цифровых средствах прослушивания и слежки в принципе невозможно организовать какое-то общественное действие, пикет или акцию протеста, чтобы людей не схватили задолго до проведения этого пикета, уже на стадии обсуждения.
Страны Европы освобождались от гитлеровской оккупации не посредством партизанского восстания, а путем слома германского Вермахта. Другого пути нет и в истории с украинским фашизмом.
— Нет никаких данных, что одесситку, поднявшую русский флаг, действительно убили, — говорит одессит Валентин Филиппов.
— Мне кажется, в данной ситуации, это маловероятно. Слухи ходят разные, но наиболее вероятна версия, что женщину объявят сумасшедшей и отправят на принудительное лечение. Возможно, она будет осуждена лет на 5−7 лишения свободы.
«СП»: Был это «бунт одиночки» или «выражение коллективного мнения»?
— Это был бунт одиночки, выражающей коллективное мнение. Я бы так сказал. Сдали нервы. Мнение этой женщины разделяет большинство.
Но дело не только в страхе, но и в бессмысленности выражения своего мнения. Оно приведёт в тюрьму или могилу без какой-либо пользы. В этом одесситы убедились хорошо и много раз.
«СП»: Над Одессой все ещё витает «тень 2 мая»?
— Собственно, никакая «тень 2 мая» уже не витает над одесситами. 2 мая в тех условиях — событие из прошлого, на которое наслаивается и наслаивается новая кошмарная реальность. Люди не запуганы, у них просто уже выработаны реакции определённые. Основанные на инстинкте самосохранения.
«СП»: Известно, что многие нормальные одесситы были вынуждены уехать, зато понаехало много западэнцев. Насколько, по-вашему, это изменило расклад сил в городе? Наших по-прежнему большинство или уже нет? Или большинство — как обычно, «хатаскрайники», которым все равно, какая власть?
— В город действительно переехало много оккупантов. Это не фигура речи. В Одессе всегда было много приезжих. Но эта новая волна последних 10 лет ведёт себя, как оккупационный контингент.
Если раньше в Одессу ехали, чтобы стать частью этого города-феномена, то сейчас Одессу рассматривают как завоёванное пространство, которое надо переделать под себя, под свои представления о мире.
Это никак не меняет социологических раскладов… Наших, как всегда, больше… Просто у них нет точки сборки, нет за спиной никого, любое выражение мнения несёт опасность для них.
Сами нацисты считают, что «в Одессе русни более 60%». Я думаю, что наших примерно 80%
Ну, а «хатаскрайники»… «Хатаскрайников» всегда большинство. Во всех сообществах. Люди в целом вообще такие. Может быть, поэтому человечество до сих пор не самоуничтожилось.
«Хатаскрайники», составляя большинство, считают, что важнее хату сохранить, чем мнение высказать… Поэтому у нас ещё не все хаты сгорели.
Дмитрий Родионов
