МВД России объявило в розыск высокопоставленных украинских генералов: главкома ВСУ Валерия Залужного и главкома сухопутных войск Александра Сырского. Оба обвиняются по одной из статей уголовного кодекса, по какой неизвестно
На всё это можно было бы не обращать внимания, если бы не статус обвиняемых. До этого из высокопоставленных украинских военачальников объявляли в розыск главкома ВМСУ Алексея Неижпапу по фактам террористических атак, проводившихся силами спецназа ВМС Украины, а также главы ГУР МО Украины Кирилла Буданова, который многократно публично хвастался подготовкой, санкционированием терактов, в том числе против мирного населения, и даже личным участием в некоторых из них.
В случае Неижпапы и Буданова преступление налицо — оба отдавали подчинённым приказы о совершении терактов, что квалифицируется как нарушение правил и обычаев войны, а в случае наличия жертв может быть признано военным преступлением.
Подчинённые Залужного и Сырского, несомненно, также совершили огромное количество преступлений. Однако с их стороны не было публичных призывов к совершению терактов или военных преступлений. Сомневаюсь я и в том, что они подписывали соответствующие приказы. И уж совсем мало верится в то, что такие приказы оказались в руках российских следственных органов.
Более вероятно, что Сырскому и Залужному вменяется в вину отсутствие должного контроля за подчинёнными, результатом чего стали массовые военные преступления со стороны ВСУ, также им можно вменить поощрение наёмничества и использование в боевых порядках ВСУ парамилитарных формирований украинских и зарубежных нацистов («Азов»*, ДУК «Правого сектора»*, «Интернациональный легион» и т. д.).
Практика предъявления подобных обвинений отработана в ходе Нюрнбергского трибунала. Во многих случаях доказать, что тот или иной германский военачальник отдавал преступные приказы, было невозможно (они отдавались устно и не было свидетелей, готовых или способных подтвердить данный факт). В таком случае обвинением служило само событие преступления (особенно если какое-либо преступление войсками, находившимися в подчинении данного военачальника, совершалось достаточно массово или имело такие масштабы, что его невозможно было утаить).
В таком случае следовало обвинение в преступной халатности и отсутствии должного контроля, повлекшее за собой тяжкие последствия. Сроки в отдельных случаях достигали 15 и более лет. Причём не всем повезло выйти быстро. Американцы с большим рвением освобождали по болезни бывших служащих РСХА, обладавших ценными для них сведениями и навыками, чем обычных генералов корпусного и даже армейского звена, способных поделиться только своим никому не нужным видением хода боевых действий на вверенном им участке фронта проигранной войны. Так что прецедент создан давно и может быть использован вновь.
Обращает на себя внимание и тот факт, что обвинения предъявлены в тот момент, когда украинское военно-политическое руководство, отчаявшись в своей способности победить на поле боя или хотя бы дождаться экономической катастрофы России, разуверившись в способности Запада обеспечить ВСУ достаточным количеством вооружения, техники и расходных материалов, необходимых для борьбы за перехват инициативы у ВС РФ, всё больше склоняется к использованию террористических методов войны как к последнему шансу изменить ход событий в свою пользу.
Россия достаточно успешно отражает террористические атаки ВСУ, но страх киевских генералов пред вероятной ответственностью может сделать их менее интенсивными, а также даст шанс на то, что Киев поостережётся использовать в террористических целях средства, запрещённые международными конвенциями.
Кроме того, обвинённые генералы не являются высшей командной инстанцией. И хотя Зеленскому можно предъявить и другие, более серьёзные обвинения, включающие подготовку и развязывание агрессивной войны (в Нюрнберге доказанности этого обвинения было достаточно для вынесения смертного приговора), но запас карман не тянет — дополнительные обвинения не помешают. Тем более что украинские генералы с радостью дадут показания против своего верховного главнокомандующего.
Более того, что гораздо существеннее, они дадут показания и против своих западных наставников и опекунов, попытаются переложить всю ответственность за преступления на них. Это сегодня американские советники на Украине чувствуют себя неуязвимыми для суда, хоть уже уязвимыми для бомб, ракет и снарядов.
Совсем недавно украинским генералам, да что там генералам, даже украинским солдатам и офицерам казалось, что ничего плохого с ними случиться не может. Не каждый верил в парад ВСУ на Красной площади (хоть были и такие), но в парад в Севастополе верили многие. Теперь же они не о парадах думают, а о том, как вовремя смыться, забрав с собой всё, что нажито непосильным трудом (особенно в последние военные годы, когда деньги в их карманы лились рекой).
Некоторые уже понимают, что удрать будет трудно. Самые же умные начинают догадываться, что Запад с удовольствием выдаст их тушки России на суд, чтобы прикарманить вывезенное ими добро. Так что показания об инициации, координации и ресурсном обеспечении военных преступлений киевского режима военно-политическими элитами Запада, а также об их непосредственном участии в санкционировании и совершении этих преступлений, для украинских генералов — ещё и форма самозащиты.
В сухом остатке получаем подготовку Россией процесса не против отдельных военных преступников, а против украинского режима в целом.
Напомню, что денацификация в Германии стала возможной не просто по факту победы, но по факту судебного признания гитлеровского режима преступным. Нюрнбергские решения до сих пор отрезают крайне правых радикалов от власти в Германии. Соответствующие решения по Украине позволят проводить люстрации чиновников киевского режима на возращённых Россией территориях. Сегодня может работать только волюнтаристский (на страх и риск нового руководства) метод отстранения их от исполнения обязанностей. Судебный процесс подведёт под эти решения законную базу.
Кроме того, Россия получает возможность требовать от государств, претендующих на присоединение неких территорий на Западе Украины, гарантий невозвращения к власти в этих регионах (в том числе в местном самоуправлении) представителей политических сил, замешанных в сотрудничестве с преступным режимом. На случай, если Запад будет слишком артачиться в плане заключения мира на российских условиях, есть возможность на основе показаний украинских генералов выдвинуть обвинения в военных преступлениях и преступлениях против человечности против ключевых политиков Запада.
Что-то мне подсказывает, что близок тот час, когда МУС в Гааге не только поторопится признать ошибочным и отозвать свой ордер на арест Путина, но и будет рад начать выдавать ордера на арест западных политиков, виновных в разжигании и нагнетании украинского кризиса. Когда наступает пора нести ответственность за коллективно совершённые преступления, западные политики предпочитают быть каждый за себя.
Главное же заключается в том, что столь активную подготовку к трибуналу начинают тогда, когда конец войны близок, а результаты не вызывают сомнения. В 1941 году Нюрнберг не готовили. Его готовили в 1945 году. Публичный западный пессимизм по поводу способности Украины к длительному сопротивлению, с одной стороны, и попытки любой ценой, на выдохе, переломить негативное для западного мира развитие событий, с другой, также подтверждают предположение о близости конца битвы за Украину.
Если угроза судебного преследования западных политиков пока виртуальна (они ещё битву за Тайвань не успели проиграть), то для представителей украинского режима близящийся процесс — суровая реальность. Только чистосердечное раскаяние и перекладывание вины на ближних своих (как на начальников, так и на подчинённых) дают надежду хотя бы в глубокой старости выйти на свободу и умереть на свежем воздухе, а не в тюремной камере.
Ростислав Ищенко
