Александр Ходаковский дал интервью южнорусскому журналисту Александру Чаленко, в котором фактически назвал Суркова виновным в том, что в 2014 году русское ополчение Донбасса не взяло Мариуполь, хотя имело возможность вернуть себе обратно этот город практически без всяких усилий и потерь.
Причина: металлургические предприятия — «Азовсталь» и им. Ильича — украинского олигарха Рината Ахметова, которые находятся в Мариуполе.
Если бы город был взят, то Ахметов лишился бы их. Сурков, будучи ответственным за приграничные направления, в том числе за Донбасс, не хотел обрывать из-за этого возможность диалога с Ахметовым. Он полагал, что Ахметов мог серьезно влиять на украинскую политику, а через него и Кремль.
Цитата из интервью Ходаковского:
«Владислав Сурков — человек особого склада ума. Это постоянный игрок. Я думаю, что и перед наступлением конца у него мозги будут работать в таком же режиме — он не успокоится. И всё потому, что у него очень специфический склад ума, очень нетипичный для российского политика склад ума. Сурков не поддался всем деформациям, которым подверглось большое количество российских политиков, не стал статичным.
Сурков постоянно пребывает в динамике. Он тогда искал варианты по Донбассу. Я его сейчас не оправдываю, я объективизирую.
Насколько я понимаю, Сурков рассчитывал, что надо делать некоторые уступки, пасы, даже в адрес того же Рината Ахметова, потому что Мариуполь для последнего был значимым городом.
Ахметов потерял значительную часть своих активов здесь, на территории ДНР. Но он сохранил завод им. Ильича и завод „Азовсталь“, которые находятся в Мариуполе. Если бы мы зашли в Мариуполь — он бы потерял и эти активы.
У него осталась бы „Запорожсталь“, который так себе, с точки зрения своих производственных мощностей, актив. А так Ахметов переключил все то, что потерял и не получил в Донецке, на Мариуполь, нарастил производство там и выстроил баланс.
Думаю, что Сурков в том числе подразумевал сохранение возможности диалога с тем же Ахметовым, потому что как деньги не пахнут, так и в политике людей однозначно окрашенных нет.
Это мы, пассионарии, делим людей на категории, а политики не исключают возможность общения даже с теми, кто вчера еще считался противником. Здесь, как мы говорим, нет вечных друзей и вечных врагов — есть вечные интересы страны. Поэтому, конечно, были больше такого рода соображения, как мне кажется. Ну и плюс ко всему, самое главное — гуманистическое соображение.
Правда в тот период, я до сих пор в этом убежден, что если бы мы проявили настойчивость и достаточные усилия, то с минимальными бы потерями с обеих сторон, включая потери с украинской стороны, развили бы серьезное наступление, развили бы успех.
Просто украинская армия готова была катиться куда угодно, она нигде не зацепилась, нигде не зарылась в землю, не забетонировалась.
Тогда количество жертв с обеих сторон и потери с нашей стороны, и потери с украинской стороны, были бы минимальнейшие. Украинская армия готова была бежать. Морально была на это настроена. Ей не было за что цепляться — никаких укрепрайонов, никаких оборонительных рубежей у нее не было тогда. Политические соображения, я думаю, оказались тогда более первичными и приоритетными.
Принятое впоследствии президентом России Владимиром Путиным решение об отстранении Владислава Суркова от украинского направления, как мне кажется, стало результатом оценки тогдашней деятельности последнего.
Значит, наверное, его деятельность, в первую очередь того периода, была признана неэффективной и в результате привела к определенным последствиям, которые сейчас мы и пожинаем, в том смысле, что сейчас развернуть боевые действия при другом качестве украинской армии, при другом ее тактическо-стратегическом положении будет уже чревато совсем другими последствиями.
Она сейчас не так уже готова бежать. Может, если хорошо ей вломить. Но тогда будут большие потери».
Ходаковский Александр
