«До дома ехать полчаса
До дома ехать- 8 лет»
На выезде из Донецка машину волонтёров тормозят военные:
-Куда вы?
Пожилой, прошедший плен Виктор Михалыч с улыбкой сообщает:
-Как обычно, спасать мир! Не узнал, правда, заранее нуждается ли он этом.
На потрепанной всеми ветрами и мариупольскими разрывами газельке по освобожденным территория с гуманитарной помощью ездят два волонтёра Сергей и Виктор Михалыч. Оба - ополченцы 2014 года.
-Люди жили своей жизнью, понятно, что им эта война ни к чему оказалась...
-А то, КАК они жили, можно ли назвать жизнью? Люди просто старались не замечать, а те, кто замечали страдали всё больше и больше…Но всё равно это люди, которым если не мы- не поможет никто. При этом наша главная задача в том, чтобы не просто вывезти людей- сейчас в их селах становятся безопаснее чем в Донецке. Наша задача- дать людям удочку, которую они смогут забросить ,чтобы самим выбрать на поверхность. Надо помогать им именно с устройством на работу, стройматериалами, нужно двигаться…
До Красного Лимана или Святогорска напрямую из Донецка - немногим более ста километров. Но сейчас ехать приходится более 5 часов - делая крюк (в объезд Константиновки) через освобожденную Луганскую республику.
По словам жителей освобожденных территорий - это ещё ничего. Раньше их путь к близким в родные села Донецкой Республики был ещё более тернистым: через границу РФ и ДНР или с риском через блок-посты, где пускали не всегда .
Война в основном идёт за эти расстояния, которые делит неразрывной линией ближайших родственников.
Пенсионерка Нина Ивановна, жительница окраины Красного Лимана, рассказывает:
-Мы с мужем более двадцати лет назад переехали в Лиман из Донецка, когда у него с лёгкими начались проблемы тут чистый воздух, природа..Но в 2019 мужу «идея» пришла в 70 лет-то: говорит, поеду в Донецк, я тебя разлюбил, там заново женюсь. Я думала, пройдет блажь..Ан не прошла. Уехал. Легко пропустили. А тут 2020 год: ковид, он мне звонил, просил забрать - затосковал перед смертью. А всё, поздно: Украина блок- посты закрыла в связи с ковидом. Я такую авантюру придумала: у меня дочь соседки на конкурс по танцам ездила, так я с этой дочкой думала пристроиться сопровождением. Но не вышло ничего, без меня муж умер.
Сейчас улицы посёлков освобождённых территорий выглядят сюрреалистично из-за чересчур неестественного сочетания уцелевших в поселке Счастье фонарей на солнечных батареях, установленных Зеленским, и табличек «Осторожно мины» на каждом поле, через которое отступали солдаты ВСУ, оставляя после себя мёртвую зону. При подъезде к Счастью, где перекинут временный мост через речку Северский Донец, наш водитель комментирует:
-А здесь погибло 26человек в феврале этого года, наших военных..Когда начался переход на ту сторону.
Улицы освобождённых территорий уже нельзя назвать совершенно вымершими, в таких поселках как Красный Лиман жизнь потихоньку восстанавливается, однако ощущение опасности и напряжения разлито в воздухе. Дело в том, что в городах остаётся большое количество наводчиков, которые сообщают украинской армии о расположении не только военных частей, но даже и о пунктах раздачи гуманитарки, а впоследствии корректируют обстрел по волонтёрам в момент скопления людей.
Именно поэтому работа волонтёров сейчас наиболее затруднена: они раздают гуманитарную помощь не в одном месте, а развозят по точкам, не говоря при этом заранее о местах своего базирования. При этом потребность в гуманитарной помощи острая: люди продолжают жить без воды, газа, свет работает только от генератора, связь проведена только в Красном Лимане.
Самих украинских военных местные жители до начала СВО практически не видели и не взаимодействовали с ними:
-Приезжали, где-то располагались. От нас и стреляли, да...
Красный Лиман
Самыми тяжелыми для Красного Лимана стали апрель, май и июнь, которые жители просидели в подвалах, используя в пищу запасы, которые удалось сделать в марте:
-Украинцы нас бомбили и перед тем как зайти в город, перед тем как выйти и потом издалека. Снаряды падали действительно в разнобой, а наш дом- на линии фронта, то есть даже когда направленные снаряды были от одной стороны к другой, нам страшно было: вдруг не долетит и к нам упадет. Русские, когда пришли в начале мая, сразу нам сказали: уезжайте скорее, нас будут тут убивать и вас с нами.
На администрации развиваются три флага. Уже идёт выдача пенсий. К сожалению, не все изначально знают правила оформления и порой проходят километры для того чтобы получит ответ: вам пенсия будет только через неделю. На маленьком рыночке уже торгуют овощами, но местные жалуются, что помимо бабушек с плодами своего огорода сюда затесываются и спекулянты, спускающие продукты из гуманитарных наборов по завышенной цене.
-Бабушка, а дети ваши где?
-Да уехали в Киев.
-А вы почему не с ними?
-Ну я как-то думала, всё закончится быстро, огород надо посадить. Я ещё думала, они вернутся, а у меня все готовенькое...У нас очень много поуезжало: молодежь- так почти вся. Остались мы - старики..да и те кто возвращаются: ни света, ни газа и стекол нет. На базаре продашь с огорода за рубли или гривны - так и перебиваешься.
-Сильные разрушения в городе?
-Кто – панота (богатые- Е.Л.), те при своем остались, им не поразбивали дома- они, видимо, заплатили, а беднякам всё разнесли…
Оставшиеся жители Красного Лимана уже не так стремятся покинуть город, выезжают только по крайней необходимости – подлечиться и вернуться. Бабушку, живущую на краю села и сейчас отрезанную от мира (на всю улицу осталось жилыми 3 дома) волонтёры вывозят к дочке в Донецк, где она и жила 8 лет:
-А вы следили все эти годы за событиями в Донецке?
-А как не следить..У меня муж дочки при бомбёжке погиб, осколком - сразу насмерть. У меня собака-овчарка там живёт, они в начале войны её увезли. У неё после смерти зятя шерсть стала выцветать -к ветеринару отвезли, так он удивился и говорит: «Это странно, но ваша собака поседела».
-А как относились к вам украинцы?
-Мы их не трогали- они нас не трогали. Единственно, могли сказать, что мы –сепаратисты и русский мир ждём…Мы же не уехали, мы остались.
Нужно отметить, что основная масса жителей сейчас передвигается на велосипедах, создавая эффект некоторого европейского лоска: люди стараются, берегут окружающую атмосферу. Грузный мужчина, которого с трудом выдерживает велосипед, неумело тормозит ногами рядом с группой волонтёров. Сразу начинает с просьбы о помощи:
-У меня машина и большая часть вещей осталась по ту сторону села- на Голубых Озерах, а обратно проехать-забрать военные на блок-посту не дают! Как быть, родные? Помогите! Что же это творится! Дочка плачет, она немного оглохла даже от взрывов этих, как быть-то.
-Попробуем, но не обещаем.
Потом в машине я уточню у волонтёров:
-Почему военные не дают человеку проехать за необходимым?
-Да он, видишь, сам какой хитрый! Специально, как только ещё украинцы к городу подходили, перегнал машину подальше с вещами, чтоб ничего с ней не случилось и никому не досталось, а теперь за счёт волонтёров хочет добро своё вернуть.
В донецких двориках никогда не найдешь осколков снарядов- их всегда выносят за пределы дворовой территории, потому что люди верят в плохую примету: осколок снаряда притягивает своих собратьев. На освобождённых территориях про эту примету не знают, поэтому собирают «трофеи» прямо на пенёчке возле колодца.
Из выбитого окна выглядывает старушка в ночной рубашке, просит соседей снизу поставить ей чай, на самодельной плите у подъезда. У каждого здесь своя история.
Девочка Вера, учащаяся и проживающая в Харькове, родом из Лимана, здесь гостила у родителей и 24 февраля:
-Я, наверное, единственная, кто пытался в "зум" зайти на онлайн-пару в 8 утра 24 февраля – так в сети никто и не появился. У меня синдром отличницы, меня все за это упрекают. Мне это и помогало все эти месяцы. Бомбёжка бомбёжкой, а я учиться должна.
Вера всё время использует в речи выражение «до пули», «после пули».
-Что это значит?
-Всякий раз как я выходила из подвала, случалось что-то страшное! Ни разу просто так выйти не выходило: поднялась на пригорок, где связь была, чтоб передать своим, что со мной все в порядке, так в этот момент снаряд летел прям на мой пригорок. А потом поднималась как-то в туалет, и надо было ногу на последнюю ступеньку ставить, а я почему-то остановилась. Вот просто решила постоять. И мимо меня пролетела пуля. Будь я на ступеньку выше..Вот после этого я уже спать не могла, у меня ощущение ужаса не покидало. Я просто понимала, что надо выжить, что надо бороться…Для меня война теперь не закончится, она продолжается, я ухо востро всё время держу.
-А чувствовалась, что эта война может случиться?
-Ну как сказать..Лично мне нет, я не лезла в политику, жила своей жизнью, нас никто не обижал. Но моя мама-учительница начальных классов очень мучалась, потому что убрали русский язык, стали переделывать программу. Знаешь, даже сказку "Красная шапочка" они переделали на "Жёлтая шапочка"!
-??
-Ну, красный цвет -не патриотичный, а жёлтый -подходит.
-А ты держишь связь с родными с центральной Украины?
-В центральной Украине сейчас совсем иначе реагируют на все события,чем мы.. они почему-то уверены, что к ним ничего не придёт...Некоторые родные уехали туда и зовут к себе, а я выбрала с мамой и папой остаться. Мы говорим, что и туда война придёт, но они не верят- у них продолжается жизнь. А мы после того, что пережили за эти месяцы как-то иначе и на Донецк стали смотреть: там люди всё время так.
-А твои однокурсники в Харькове как на всё реагируют?
-Сначала все разом уехали из города в соседние страны, большинство в Польшу - посидели месяц и обратно приехали в Харьков и просто готовы принять любое развитие событий. Потому что это выдумки, что в Польше хорошо принимают. Одно дело, когда ты едешь туда как турист- для тебе все двери открыты, но когда ты беженец - уже совсем другое отношение.
Святогорск
Святогорск- это боль, объединяющая и жителей республик, и людей центральной Украины: все ездили туда помолиться, попросить Бога о защите. Многие жители сидели в посёлке, до последнего не выезжая:
-Почему вы не уезжали?! Война началась у вас в середине мая...
-Да что ты! Мы думали, Господь уж нас защитит от напасти этой, минует Святогорск война-то…Мы в свое время из Донецка поближе к Лавре переехали- место святое.
Святогорск взят российскими войсками ещё в начале лета, однако остатки украинской армии закрепилось на горе у Лавры, которую отделяет от посёлка небольшая речка. С горы село видно как на ладони, поэтому стрельба может начаться в любой момент – передвигаться по улице крайне небезопасно. Время от времени случаются прорывы, при которых часть вражеской армии успевает занять до половины территории поселка.
Местные жители рассказывают:
-У нас тут леса непроходимые, пошёл в одну сторону - вышел в Луганск, в другую - Красный Лиман. После той войны по лесам столько снарядов находили, один у нас из них сувениры делал - пока руки не оторвало.
По настоящему Святогорск стали бомбить с 20 мая. Бабушка Наталья оставалась здесь до середины июня, потом в дом прилетел снаряд и, по её выражению, от всего имущества остались только «ключ и домовая книга», даже сундучек с необходимым был подчищен предприимчивой соседкой. В июне её перевезли в Красный Лиман, где приютили случайные люди, помогшие впоследствии выйти на связь с донецкими волонтёрами:
-А самый страшный день – какой??
-1 июня- день защиты детей. Руководитель нашего национального парка Приманченко нас поздравил - так поздравил. Он как раз день рождения праздновал, и себе в подарок нас уничтожить решил. Он же сказал, что от города ничего не останется - ну и вот. Не доставайся никому.
-А была ли какая-то гуманитарная помощь со стороны украинских волонтёров до их отступления из города?
-Да вот самое обидное, что в Святогорске действовала волонтёрская группа "Славянское сердце"- у них был продовольственный склад, но как только тут в мае началось обострение, они сразу всем корпусом уехали и склад закрыли! Когда уж спустя месяц смогли взломать, там столько оказалось мяса, но всё испортились! Почему нельзя было это людям раздать? Или хотя бы двери не закрывать?
Печально блестит на солнце вытянувшимися вверх куполами Лавра. Ныне непреступная крепость. С другой стороны в её сторону протягивает руку Артём - огромный памятник, белеющий издалека на несколько десятков километров. Там остаются в заложниках монахи с настоятелем. Жители села с горечью наблюдают за ситуацией там.
-Мы видели, как через реку на лодке часть людей переправляется с лавры сюда, к нам. Потом даже размещались где-то здесь. Но этого же нельзя делать, мы знаем, настоятель Арсений не давал благославения монахам покидать обитель. Они не могут, это они супротив его воли.
Как впоследствии выяснилось, через речку на резиновой лодке монахи переправляли людей, пришедших из Долины, прятавшихся в обители с начала бомбёжек. Сами монахи вернулись потом обратно. Из Лавры были спасены две многодетные семьи: мама с бабушкой и тремя детьми, и родители с четырьмя мальчишками.
13-летняя Оля, самая старшая в семье, плачет:
-Мне страшно вспомнить, как мы через Днестр переправляемся, а по нам стреляют, мы до лесочка доплыли и побежали. А монах обратно поплыл на лодке этой резиновой, а она только для рыбалки- мы с отцом на такой ходили.
-Чего ты плачешь? Он же жив остался?
-Жив, да...Они с нами обо всем говорили, советы, как жить давали. Мне монах книжку подарил с притчами. На все праздники церковные батюшки все подвалы Лавры обходили, поздравляли, пели. Все богослужения праздничные проходили.
-И Пасха была?
Дети радостно кивают:
-О, да! Было так весело, батюшка шёл и бросал нам яйца, я целых три поймал, а одно хотел поймать - подпрыгнул, а оно прям в лоб мне угодило! Ну зато все смеялись.
Мама четырёх мальчиков, Оксана добавляет:
-К нам приходили украинские корреспонденты: вопросы настоятелю задавали, делали какой-то материал. Приходили люди с той стороны, пытались батюшку переубедить, в свою веру склонить: они же теперь не православные. Но он им сразу сказал, что если они свои орудия начнут размещать на территории Лавры, то мы всей Лаврой выйдем и под танки ляжем. Так ни до чего и не договорились.
-А вообще с людьми в Долине вы общались, каких они взглядов были?
-Мы старались не говорить на эти темы, потому что..Ну потому что не знаешь заранее, на каких людей натолкнёшься, уж лучше стороной обходить…Как всё началось, отец моего мужа забрал нас в Лавру- он же монах, он там.
Дети о войне рассказывают несколько иначе:
Даня:
-Снаряд под елку прилетел сначала, а потом уж в саму елку -мы смотрели, как она горела.
Дима:
-Всегда в пекарню можно было прийти и хлебушка попросить, а ещё мы сами пекли! Я как бы официально был пекарем.
Бабушка, задумавшись, добавляет:
-Хлеб этот потом на Лиман отправляли и в другие места, которые заблокированы оказались, Лавра их до последнего снабжала…
Старший из четырёх детей мальчик Дима мастерит бумажный танк (в Лавре снабдили карандашами и бумагой):
-А ты в войну играл до войны?
-Да, конечно, мы с пацанами много играли, даже окопы рыли, у нас песок во дворе насыпан был…
-А война настоящая разительно отличается от понарошечной?
-Теоретически всё то же самое, только всё..Как-то всё чересчур. Ну и после всего этого мне не хочется в это больше играть.
Потом уже в автобусе он будет с увлечением читать какую-то книгу, раздобытую в Лавре и вывезенную оттуда:
-Приключения?
-Нет, про войну…
Никольское
Волонтёры выезжают на эвакуацию рано, около 5 часов утра. Машина завалена гуманитаркой. Сергей бросает из-за плеча:
-Сейчас уже поедем, только сначала одну женщину, которой жить надоело - заберём.
-Что значит «жить надоело»?
-А то и значит, что мы её эвакуировали из Никольского с месяц назад, там сыновья остались за хозяйством смотреть. Она отсидела в Донецке недели две и вот обратно едет. Что тут сказать: ощущение, что мы в бесплатное такси превращаемся.
-Почему много людей остаётся?
-Да не поверишь, многие держатся за свое барахло. Или огород. Или животных. Тут ещё одна семья в пятиэтажке живёт, там шестеро детей! Столько раз эвакуироваться предлагал! Ни в какую! А знаешь - почему? У них две козы. Они их бросить не могут, да и огород еще..Ребенок в машину махом залетел, как услышал, что забираю их. А бабушка всё раздумывала, я ей так и сказал: «Огород вы сохраните, а дите навсегда инвалидом со сломанной психикой останется»…Это и подействовало.
Линия фронта в Никольском всего в 1 км, обстрелы ведутся со стороны Угледара.
Отодвинутые за Новомихайловку украинские войска теперь хоть и имеют возможность утюжить село, но делают это уже вслепую, так как село ушло из зоны их видимости. Приезжать сюда по-прежнему очень сложно и рискованно, из печально известного Никольского монастыря последние люди были эвакуированы только в июле. Жители и сами осознают серьёзность положения и звонят полюбившимся волонтёрам:
-Ты нам нужен, не приезжай сегодня, у нас опасно!
Но если бы волонтёры могли составлять свою карту, село Никольское было было обозначено какой-нибудь выражающей восхищение меткой:
-Люди оказались очень дружные,благодарные. Я часть людей вывез, так они мне теперь других помогают вывозить, транспорт ремонтируют.
Например, одна из семей взяла на себя заботу об оставленных собаках села: многие при экстренной эвакуации не взяли их собой. Кормят их кашами, приготовленными на самодельном котле. Так, собака 97-летней бабушки, прошедшей еще ту войну, жила у них с мая по август, в ожидании волонтёра.
Сергей каждый раз ездит в одну из пятиэтажек Лимана поговорить с местными о раздаче гуманитарки, которую он оставляет им. Его радостно встречает улыбчивая женщина, с как будто по волшебству появившейся в руке тарелкой с дымящимися блинчиками
-Ксюш, тебя ж ранило?
-Да чуток, не считается, в попу..Гуманитарку с Андреем всю развезли, не осталось человека без помощи
-Ну какого ты приперлась, Ксюш? Сидела б у родителей!
-Не начинай. Я ещё малую привезу из Москвы. Не смотри так! Но не сюда, а в Дмитриевку, там тихо вроде. Папа её в Москве тоже подустал уже от дитя. Я ж понимаю, 8 лет-то он ребенка не видел, а тут забрал и всё время с ней.
-Ну и он после 8 лет не рад, что ли?
-Может и рад был. Но первую неделю. А потом - то ребенок балуется, да и вообще мама это мама. Она мне звонит, плачет, скучает. К нам доктор приехал работать, кстати!
Местные бабушки разговаривают на рыночке. Обычное ворчливое осуждение соседей в мирной жизни перестроилось на военные рельсы, только звучит совершенно жутко:
-И Николай Иваныч, тоже ведь преподаватель – а глупый. Два прилёта было во двор, и он вышел посмотреть, где прилёты, а тут и третий как раз, его осколком и убило.
-Что смотреть на эти прилёты? А Владимир Иванович! Елочка в огороде загорелась –побежал. Сдалась тебе елочка эта! Лида так кричала, так кричала тогда!С одного конца села на другом было слышно, а сказали ж сидеть дома…
P.S. Возвращаются волонтёры из поездок поздно. Машина сломана, Сергей идёт её ремонтировать в ночь, чтобы уже с утра ехать за людьми в Красный Лиман:
-Может, вам день переждать, отдохнуть?
-Да ну ты что. Я однажды так не поехал за семьей в Никольское, обещал, но не смог, машина сломалась и я остался, на следующий день еду - а дом сгорел и семья в нём - погибла. Как после этого я поездку могу отложить?
И опять в 5 часов утра два волонтёра будут сидеть на кухне, пить очень крепкий кофе в полной темноте, чтобы не разбудить жену и дочь. Виктор Михайлович полушепотом:
-Человек по природе своей –животное. Что определяет человека: сознание и бытие. Сознание человека изменить никто уже не может, оно сформировано, по сути и бытие не можем изменить, но можем попробовать перевести человека из одного бытия в другое. Понимаешь? По сути этим мы и занимаемся, когда помогаем людям выбраться из их прошлой жизни. Мы вот везли бабушку 97-летнюю из Никольского, она вообще еле двигалась до границы, а на границе, как поняла, что в России, прям ожила, даже лапшу ролтоновскую есть отказалась - сказала: бурда! Абсолютной справедливости нет и никогда не было, но есть справедливость ежемоментная, за которую и стоит биться.
Автор: Екатерина Лымаренко
Заглавное фото из открытых источников
