Бои за уже взятую ВС РФ Марьинку и полуокружённую Авдеевку неслучайно продолжаются так долго и с таким упорством
Эти сражения имеют для долговременной устойчивости украинского фронта куда большее значение, чем сражение за Бахмут, который ВСУ также защищали с отчаянным упорством.
Между тем, падение Бахмута всего лишь разрывало рокадную дорогу Северск-Бахмут-Торецк, при этом и торецкая, и северская группировки сохраняли прямую коммуникацию с тылом (независимо друг от друга). Падение Бахмута ухудшало их положение, но не предопределяло отступление на следующую позицию (вдоль дороги Славянск-Краматорск-Дружсковка-Константиновка-Торецк).
Для выхода на оперативный простор российским войскам после Бахмута необходимо было пробиться через укрепрайоны в треугольнике Часов Яр-Торецк-Константиновка или же взять штурмом Славянско-Краматорскую агломерацию.
Обе задачи – далеко не простые.
После же падения Авдеевки и Марьинки ВС РФ напрямую выходят к Покровску и Курахово соответственно. Взятие этих пунктов обеспечивает разрушение всей системы рокадных дорог в украинском тылу на всю его глубину. Связность Донбасской группировки резко падает, заодно она теряет прямой контакт с Южной (Запорожско-Угледарской) группировкой.
Украина сохраняет главную коммуникационную линию (Павлоград-Покровск), что позволяет ей подтягивать резервы из глубины, которые, однако, почти исчерпаны. Но она лишается главного своего преимущества – способности оперативно перебрасывать резервы вдоль фронта, по кратчайшим (внутренним) коммуникационным линиям, которая как раз и обеспечивалась двумя последовательными линиями рокадных дорог, как на Донбасском, так и на Южном фронте.
Чтобы эту способность восстановить, ВСУ необходимо будет отступить на линию Харьков-Лозовая-Павлоград-Покровское-Гуляйполе. При этом следует иметь в виду, что отступление технически хуже оснащённой (гораздо менее манёвренной) армии, в голой степи, в условиях подавляющего превосходства ВС РФ в артиллерии и господства в воздухе, чревато огромными потерями, людей и техники, быстрой потерей управляемости войсками и превращением планомерного отхода в паническое бегство.
Судя по всему, украинское командование именно такого результата опасается, когда отказывается оставлять незащитимые позиции в Авдеевке и продолжая удерживать до последней возможности другие населённые пункты Марьинско-Авдеевского направления. ВСУ, конечно несут огромные потери, пытаясь удерживать эти насквозь простреливаемые позиции, с наполовину перерезанными коммуникациями.
Но, с точки зрения украинского командования, лучше терять людей десятками тысяч, сохраняя единство линии фронта, что даёт хоть какую-то надежду на то, что российское наступление рано или поздно выдохнется, чем начать отступление, которое гарантированно приведёт к развалу фронта и потере армии.
В ситуации, сходной с той, в которой оказался вермахт под Москвой в декабре 1941 – январе 1942 года (а Великая армия Наполеона в сентябре-октябре 1812 года) украинцы выбирают тактику Гитлера, которая ценой огромных потерь позволила всё же удержать фронт и спасти армию от полного уничтожения, а не Наполеона, потерявшего в отступлении всю свою Великую армию почти без сражений.
Заявление Залужного о том, что Авдеевка продержится ещё 2-3 месяца – это не столько реальная оценка обстановки, сколько озвученные надежды украинского командования, рассчитывающего успеть не только построить хоть какие-то оборонительные линии в тылу, но и хотя бы частично занять их войсками, чтобы, когда отступление станет неизбежным, иметь возможность не бежать, не задерживаясь, пытаясь оторваться от значительно более мобильных российских соединений, а организованно отходить от позиции к позиции, сохраняя цельность фронта и управляемость войсками.
Украинцы, конечно, обещают своим американским хозяевам новое наступление, но в целом должны понимать, что помощь не только сократится количественно, но и поступит на Украину в заметном количестве не раньше конца весны (в лучшем случае). При этом количество техники и снарядов, необходимое для наступления или хотя бы достаточное для его имитации, получено всё равно не будет.
Поэтому "продавать" Западу в качестве своего наступления украинцы будут активную оборону. Уже сейчас украинские СМИ постоянно сообщают о едва ли не ежедневном продвижении ВСУ на всех стратегических направлениях. При этом они не врут напропалую – просто говорят полуправду.
Ситуация примерно следующая: в течение дня ВСУ отступают на 1-1,5 километра, а вечером отбивают сто метров утраченной территории. Вот об этих ста метрах и сообщают, а всё, что было до этого называют "тяжёлыми оборонительными боями", без фиксации собственного отступления.
Для таких информационных манипуляций как раз очень важно не терять заметные и знаковые населённые пункты. Тогда у не слишком внимательного стороннего наблюдателя складывается впечатление, что ВСУ инициативу окончательно не утратили, а ведут встречные бои и даже достигают некоторых успехов.
Параллельно в тылу украинское командование пытается создавать новые оборонительные рубежи и формировать новые соединения для их занятия. С тем, чтобы, когда прорыв ВС РФ станет очевидным и его будет уже невозможно скрывать дальше, попытаться локализовать его с наименьшими территориальными (а значит и репутационными) потерями.
Вроде бы вполне разумный план, исходящий из реальных возможностей ВСУ и реальной оценки сроков и объёмов ожидаемой от союзников помощи. Но любой план имеет свой изъян. Некоторые изъяны не критические и попытка противника воспользоваться ими (если они будут обнаружены) может быть относительно легко парирована. Однако изъяны плана, построенного исключительно на слабостях не могут быть компенсированы никаким тактическим гением.
ВС РФ нет нужды проводить блестящие рискованные операции, ведущие к громким победам, масштаба Аустерлица. Армия может продолжать с ускорением перемалывать ВСУ, постепенно продвигаясь к своей цели – прорыву оборонительных линий и выходу на оперативный простор.
Дело в том, что текущие демографические, экономические, финансовые и организационные возможности не позволяют Украине эффективно решать три задачи:
-
· продолжать активную гибкую оборону;
-
· строить в тылу мощные оборонительные линии;
-
· формировать новые соединения для занятия построенных укреплений прежде подхода к ним российских войск.
Ресурса Украины хватает только на то, чтобы пытаться продержаться на текущих позициях как можно дольше, тем не менее, откатываясь с ускорением под ударами ВС РФ.
То есть планы украинского генштаба заранее обречены на провал из-за банальной нехватки ресурсов (как были обречены на провал неплохо спланированные, но не обеспеченные достаточным ресурсом контрнаступления немцев в Арденах, на озере Балатон и в Померании в 1945 году). Разница только в том, что Гитлер растратил остатки своих сил, пытаясь контрнаступать, чтобы вынудить союзников заключить сепаратный мир, а ВСУ растрачивает остатки невосполнимого кадрового ресурса пытаясь как можно дольше удерживать незащитимые позиции.
На самом деле, проблема у Украины – одна. Её афористично выразил Сунь Цзы, более 2,5 тысяч лет назад сказавший: "Не побеждает тот, кто вообще не может победить". Киев не может победить по той же причине, по которой макрель не может съесть кита. Но придумывать красивые планы это не мешает. Главное, планы-то – теоретически правильные, только вот ресурса для их реализации нет.
Ростислав Ищенко
