Ростислав ИЩЕНКО, президент Центра системного анализа и прогнозирования
Несмотря на определенные успехи минских соглашений и значительное снижение активности боевых действий в Новороссии, вряд ли кто-то из серьезных политиков верит сегодня в то, что Украина и Донбасс окажутся в едином государстве. Впрочем, между Брюсселем и Москвой вполне достижим компромисс, который позволил бы «переиздать» украинскую государственность. В других границах, с другим конституционным устройством, предполагающим, что страна будет представлять собой федерацию, стремящуюся (при соответствующей воле народа) к конфедерации. Но очевидно, что историческая реальность, в которой могло бы появиться такое государство, должна серьезно отличаться от текущей.
Нынешняя же реальность корректно описывается только с учетом двух факторов. Первый: существуют (как же мы о них забыли!) США, и они не желают какого бы то ни было компромисса по украинскому вопросу. Даже если предположить возможность полного выхода ЕС из-под американского контроля (разумеется, это утопия), Вашингтон сохраняет достаточные рычаги влияния на самой Украине, чтобы сорвать любой российско-европейский компромисс. Для этого достаточно просто подталкивать Киев по накатанному пути дальнейшей дестабилизации обстановки и расширения пространства гражданской войны.
Второй фактор: сами украинские политики не желают мира. Не перемирия, а реального прочного мира с учетом обоюдных компромиссов. На них множество военных преступлений и преступлений против человечности, все они задокументированы. По некоторым уже начато производство в Гааге. Документы переданы во все международные организации, включая ООН. Эти преступления не имеют срока давности, и, лишившись власти (а власть им дает война), киевские политики должны предстать перед судом. Самая мягкая санкция, на которую некоторые из них могут рассчитывать, это тюремное заключение, не исключено, что и пожизненное.
В общем, это выбор между властью, которую обеспечивает война, и тюрьмой — в случае мира. Конечно, они выберут войну.
В этих условиях противоречия в позиции официального Киева по вопросам войны и мира — лишь кажущиеся. На деле это вполне последовательная позиция. Может быть, она не очень квалифицированно претворяется в жизнь, но это не отменяет наличия у нее внутренней логики. Действия Киева направлены на срыв заключения прочного мира, но при этом — на обеспечение краткосрочного перемирия, которое он, Киев, сможет нарушить, когда сочтет выгодным.
Что произошло со времени Минска-2? Во-первых, Киев отказался отводить тяжелую технику, пообещав, что сделает это только «через два дня после того, как прекратятся обстрелы». При этом именно артиллерия ВСУ продолжает обстрелы, которые и «не позволяют» Украине начать выполнение минских соглашений. Во-вторых, Киев обратился к ООН с просьбой о введении миротворцев, заявив при этом, что согласен и на полицейскую миссию ЕС. Задачу миссии Киев видит в контроле над украинско-российской границей. В-третьих, обвинил «Газпром» в самовольной поставке газа в ДНР и ЛНР. Видимо, сам Киев считает ненужным поставлять зимой газ населению ДНР и ЛНР. Зачем это всё?
Прежде всего, чтобы создать условия для успешного наступления на ополчение. Миротворцы (хоть ЕС, хоть ООН) прерывают снабжение Новороссии через российскую границу, включая гуманитарные грузы. Республикам «отключают газ», люди замерзают. Киев, восстановив боеспособность и обескровив ополчение блокадой, проводит быструю операцию по зачистке — совершает то, что у него не вышло в августе 2014-го и в январе 2015-го.
Кроме того, эти действия Киева должны были создать условия для усиления напряженности в отношениях России и ЕС. Даже само обсуждение вопроса о миротворцах с участием представителей Евросоюза поставило бы российско-франко-германское сотрудничество в Минске под угрозу. А тут еще «про запас» — газовая проблема. Фактически, обостряя газовые отношения с Москвой, Киев шантажирует ЕС тем, что будет отбирать нужный ему газ из транзитных объемов, предназначенных для Европы. Это предсказуемо приведет к полной остановке транзита через Украину.
Сегодня можно констатировать, что по обоим пунктам усилия Киева провалились. После консультаций министров иностранных дел «нормандской четверки» в Париже глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер недвусмысленно заявил, что минские соглашения необходимо выполнять, а не придумывать новые инициативы. Это была реакция на украинскую просьбу о миротворцах. Чтобы никто не сомневался, что это не сугубо немецкая позиция, Лоран Фабиус, министр иностранных дел Франции, добавил, что никогда Германия и Франция не были так едины, как сейчас.
Одновременно последовал и сигнал из Брюсселя — Еврокомиссия готова в любой момент приступить к газовым переговорам в формате Брюссель–Москва–Киев. Напомню, что в прошлый раз, в декабре, такой формат закончился принуждением Киева начать платить по долгам (заплачено свыше $3 млрд) и вносить предоплату. Сейчас позиция ЕС будет даже жестче, поскольку Европе некуда спешить — зима прошла (а с ней и пиковое потребление), и Брюссель может «позволить» Киеву пожить несколько месяцев без газа.
Таким образом, российско-европейское единство по украинскому вопросу после Минска лишь укрепилось. А это значит, что у Киева и Вашингтона остается только один вариант для продолжения войны — дальнейшая дестабилизация обстановки на Украине, включая даже введение военного положения. От более радикальных мыслей в горячих украинских головах должны предостеречь грузинские советники, очевидно, не забывшие, что означают цифры 08.08.08.
Источник: http://portal-kultura.ru/articles/obozrevatel/88034-kto-ne-khochet-mira-na-ukraine/
