Так ли легко было вернуться Крыму на родину, какие ошибки допускают нынешние власти ДНР и ЛНР, а также кое-что из личной жизни самого скрытного военнослужащего России узнавал еженедельник «Крымский ТелеграфЪ» в эксклюзивном интервью.
«Каждый должен сам делать выбор»
— Вы часто выступаете с критическими комментариями в адрес властей ДНР и ЛНР. Какие ошибки допускают нынешние руководители республик?
— Я не разделяю многие их взгляды и ещё больше действия. В первую очередь принципиально не разделяю то, что руководители ДНР пошли на переговоры с киевской хунтой в рамках так называемого минского формата. Я считаю, что, во-первых, он бесполезен, во-вторых, просто является предательством народа Донбасса. Люди, которых выбрали в качестве глав народных республик, соглашаются вести переговоры, подписываются под документами, обязывающими эти республики быть отдельными регионами Украины. На мой взгляд, это недопустимо с точки зрения чести и достоинства.
— В вашу сторону часто можно услышать критику. Не надоели обвинения?
— Раз обвиняют, значит, всё правильно делаю.
— Жалеете ли о каких-либо решениях во время пребывания в Донбассе?
— Жалеть о чём-либо бесполезно, потому что сделанного не вернёшь. Ошибки были допущены.
— Если бы была возможность вернуть время назад, поменяли бы какие-то решения? И вообще, поехали бы в Донбасс, зная, что всё так обернётся?
— История не знает сослагательного наклонения. То, что сделано, то сделано. Естественно, я много думаю, много раз переигрываю ситуацию в голове. Возможно, даже десятки, сотни раз... Но, понимаете, я поступал так, как должен был поступать в тот момент, как считал необходимым. И я не могу сказать, что поступал неправильно. Да, я допустил ошибки, но эти ошибки не были связаны с какой-то злонамеренностью или страхом. Я не считаю, что сделал чересчур много, но если бы многие сделали то, что должны были, всё было бы по-другому.
— Планируете развивать своё движение «Новороссия» в Крыму? Если кто-то захочет оказать помощь ДНР и ЛНР через вашу организацию, как это сделать?
— Я скажу, возможно, немножко меркантильно, но, если найдутся серьёзные спонсоры, которые помогут, тогда будем развивать. Сейчас у нас нет ни административного, ни финансового ресурса для дальнейшего развития. Поскольку и продукты, и лекарства, которые нам нередко жертвуют особенно в Москве и Санкт-Петербурге крупными партиями, нужно как-то доставлять, что требует средств. Финансовую помощь собираем на счетах, которые публикуем на нашем сайте novorossia.pro. Есть отделение нашего движения в Крыму, представителем которого является Вадим Иловайский, его контакты также есть на сайте.
— Людям, живущим в Донбассе, что посоветовали бы делать: уезжать или оставаться в ожидании улучшения ситуации?
— Я не имею права никому ничего советовать, находясь на территории России. Каждый должен сам делать выбор.
Стрелков в период пребывания на посту министра обороны ДНР
«Знаю правду,но ответить не могу»
— Какие пути выхода из кризиса на Украине вы видите?
— Моё мнение нисколько не изменилось за год с лишним. Пока абсолютно враждебная России, управляемая из США киевская хунта держит власть, никакое мирное урегулирование в Донбассе не будет возможным. Остаётся только два варианта: либо военная победа хунты, либо победа над хунтой.
— Какие внутренние мотивы подвигли вас поехать воевать?
— Я воюю всю жизнь. Впервые в 1992 году поехал воевать в Приднестровье. С тех пор почти не прекращал. Естественно, бесконечной войны не бывает, но это пятая моя война. События в Крыму я не считаю войной, хотя тут тоже приходилось принимать участие в некоторых мероприятиях.
— Кстати, о Крыме. Вы были здесь во время Крымской весны. Какие впечатления остались от происходившего?
— Я вставал в шесть утра и ложился примерно в час ночи — после того как мне удавалось прорваться к Сергею Валерьевичу (Аксёнову. — Ред.). Как человек скептически настроенный, ждущий всегда подвоха, у меня не было такой эйфории, как у жителей Крыма, в первую очередь потому, что нужно было всё время работать. Я видел угрозы, и то, что для многих было волшебно легко, в том числе как показывалось в «художественном» фильме «Крым. Путь на родину», — это сказочка. Было очень много течений, которые могли стать серьёзной проблемой. Тем не менее это побороли, я поучаствовал в преодолении скрытых препятствий, хотя, конечно, моя роль была чисто технической и в общем-то незначительной.
Очень приятно было ощущать, что мы начали контрнаступать. То есть Россия, которая с 1991 года везде отступала, начала возвращать то, что принадлежит ей по праву, воссоединяться. Это было незабываемое чувство. Правда, сначала я относился с недоверием к происходящему, но постепенно доверие росло.
И следующий шаг — Славянск — был продолжением того чувства, что за спиной стоит не кучка олигархов, а огромная страна с сильным лидером, который принял для себя решение установить суверенитет.
— А в дальнейшем будете участвовать в войнах?
— По состоянию здоровья бегать с автоматом мне уже тяжело. Но если понадобится — буду. Я не в отставке, я офицер запаса Федеральной службы безопасности, и если нужно будет защищать Родину, то, конечно, буду.
— Вы ведь не только военнослужащий, но и писатель, публицист. Собираетесь что-то написать в ближайшее время — например, мемуары о военных действиях в Донбассе?
— Для того чтобы писать, нужно сосредоточиться. Я не умею одновременно делать несколько дел. То есть если я воюю, то воюю полностью. Если я пишу, то ничем другим не занимаюсь. К сожалению, сейчас нет возможности сосредоточиться и, если честно, нет такого порыва. Я начинаю утро с получения новостей из Новороссии. И поскольку я их черпаю не из телевизора, они обычно приводят меня в печальное настроение на весь день. По телевидению об обстрелах, жертвах и разрушениях, которые там происходят, показывают только десятую часть, а я узнаю новости буквально сразу, поэтому сложно писать сказки, когда душой находишься там, где твои боевые товарищи.
А до мемуаров нужно дожить. И вообще, я офицер спецслужбы, хотя и бывший, поэтому многое нельзя разглашать. Зачастую я очень уязвим перед вопросами, потому что знаю правду, но ответить не могу, поскольку это навредит интересам государства. По этой причине люди, бывает, выставляют меня в глупом свете, как дурачка. Но тем не менее это военная тайна.
— Правда ли, что ваша жена — дончанка? Как с ней познакомились?
— Моя жена родом из Донецкой области, из города Дзержинска. Познакомились мы с ней в Донецке, где она работала в областной государственной администрации, в аппарате Бородая (экс-председатель Совета министров ДНР. — Ред.).
— Легко ли вам заводить друзей? И есть ли такие, с которыми можете поделиться самым сокровенным?
— К сожалению, в последнее время у меня не хватает времени даже на самых близких друзей, ещё школьных, институтских и более поздних. Жизнь такова, что повышенное внимание очень мешает частной жизни. Занимаясь общественной деятельностью, вроде бы на выходе ничего не получаешь, то есть нет того продукта, который имеет хлебороб или слесарь, а времени отнимается очень много. Поэтому с друзьями, с которыми я могу поделиться самыми сокровенными мыслями, встречаюсь очень редко.
— А на войне нашли друзей?
— У меня на всех войнах были друзья: и в Донбассе, и в Приднестровье, и в Чечне, и в Югославии. Но в Донецке с этим было сложно, потому что в ДНР я был старшим командиром и особо не мог себе позволить дружить. Дружба дружбой, а служба службой. Но тем не менее друзья у меня с тех пор есть, и я поддерживаю с ними контакт.
— О чём мечтаете?
— Сейчас я мечтаю, чтобы мы победили на Украине. Потому что победа Донецка и Луганска — это на самом деле победа России и всего русского народа. В этом сейчас в какой-то степени смысл моей жизни. Для кого-то это абстрактно, победит Россия или нет, а для меня это личное. Никогда не считаю, что жертвы бывают напрасными, если идёт борьба за справедливое дело. Даже если это временно проигранное дело. Я этим живу. Когда эта цель будет достигнута — к сожалению, уже не мной, — тогда можно будет мечтать о чём-то другом. Ведь современным классическим политикам на самом деле наплевать, что будет с его делом. Сегодня он демократ, завтра — либерал, послезавтра — сторонник нетрадиционных меньшинств. Интересно посмотреть на эволюцию современных российских политиков. Собрать бы их высказывания разных лет и сравнить. Я ведь не политик, для меня очень важно, что я делаю, потому в это верю.
— Значит, в политику не пойдёте?
— Не хочу. Более того, в современной политике для меня места нет. Я слишком прямой и откровенный для этого. Хотя как военный человек умею хранить тайну, интриговать. Но только в рамках работы, а никак не в личных интересах.
Досье
Настоящее имя — Игорь Всеволодович Гиркин.
Российский офицер запаса, второй министр обороны ДНР, публицист и писатель.
В течение нескольких месяцев руководил повстанцами во время боевых действий в Славянске, а позже возглавлял силы народного ополчения в Донецке.
Участвовал в Приднестровском конфликте и Боснийской войне, в военных действиях в Чечне.
Возглавляет общественное движение «Новороссия», собирающее гуманитарную помощь для Донбасса.
Придерживается монархических взглядов и идеологии Белого движения.
Алина Богадица
