«Держитесь, Донбасс, мы с вами!» — периодически (не повернётся язык сказать – часто) приходится слышать из уст приезжих артистов на концертных и театральных площадках города Донецка. В сентябре, к примеру, в ДНР приезжал один из художественных театров Москвы — со спектаклем "Анна Каренина" (средняя стоимость билета составила 1400 рублей). В 20-х числах октября ожидаются гастроли знаменитого ретро-ансамбля "Синяя птица". В ноябре со своей программой в рамках юбилейного тура приезжает Олег Газманов (к слову, не в первый раз, за что ему отдельное спасибо).
Во время сентябрьского визита в Донецк московского театра со сцены под занавес представления из уст артистов привычно прозвучало: «Держитесь, мы с вами!» Моя знакомая, посетившая спектакль, поделилась, что после этих слов ей захотелось спрятать глаза. «Как будто обращение к бедным родственникам, — пояснила она. — Или крик с прокатившего мимо поезда, держащего путь в благополучные края: «Не унывайте, мы с вами! А пока — до свидания!»
С «вами» ли? — задаюсь я вопросом. Чем-то формальным часто веет от этих слов. Да, не исключаю, что произноситься они могут искренне. Но иногда лучше обходиться без них — так честнее.
Да, кто-то именно по велению сердца приезжает в завязшую седьмой (или восьмой? — уже не понятно) год в «ни-войны-ни-мира» трясину под названием Донбасс. И тем фальшивее, увы, звучат «ободряющие» и «поддерживающие» дежурные фразы иных гостей-артистов. И в таких случаях, действительно, хочется отвести глаза. Или закрыть уши, как при звуке нестройной ноты. И речь здесь даже не о конкретном коллективе, а о тенденции.
Похожие чувства у меня возникают при просмотре в самом Донецке российских ТВ-программ, где приглашённые эксперты и политологи бросаются подобным же громким: «Не бросим!», «С вами!», «До конца!»
«Где же вы?» — хочется спросить. Ситуация, в которой восьмой (да, всё-таки восьмой) год находятся ЛДНР, органически не терпит открыточных речёвок, плакатных лозунгов и слов на ветер. Здесь ткань разрублена топором по живому, здесь рана беспрерывно кровоточит. Здесь сказанное слово стоит дорого. Здесь сказанное слово приравнивается к делу. Не станешь же ты перед лежащим с оторванной ногой человеком плясать и приговаривать: «Всё хорошо, я с тобой!» Или что-то делай, или уходи.
Где же та грань, отделяющая одно от другого, настоящее от пустого? Мне кажется, объяснятельность тут излишня — всё на поверхности, эту грань чувствуешь сразу. Показательный пример — Иосиф Кобзон. С октября 2014-го и до конца своих дней он каждый год приезжал на свою родину в Донбасс — десять поездок за пять лет, несмотря на смертельную болезнь. Концерты, гуманитарные миссии, помощь учреждениям и предприятиям — лекарствами, техникой, финансами. Несколько организованных фестивалей, которые проводятся по сей день.
В первый свой визит он дал в Донецком театре оперы и балета бесплатный двухчасовой концерт без антракта. Тогда же из личных сбережений выделил театру 200 тысяч рублей: в штате тогда осталось 200 человек (перед войной числилось 509), «деньги от Кобзона» распределили поровну – от уборщицы до главного режиссёра, по одной тысяче каждому. Чуть позже он организовал первые гастроли труппы Донбасс-оперы в России: балерины, у которых не было денег даже на кашу, проехали семь городов Золотого кольца и завершили свой тур в Москве.
Да, Кобзон – он один такой, с ним мало кто сравнится… Но есть и другие — кто-то на слуху, большинство нет. Яркий пример — пианистка Валентина Лисица, которая регулярно посещает республику и даёт концерты, по своей доброй воле: в нынешнем году, к примеру, она приезжала в Донецк дважды. Или десятки других безымянных – обычных граждан, помогающих брошенным, больным, пожилым, неимущим…
Причём участие не обязательно предполагает финансовые траты. Речь не о том, совсем. Это может быть и обычное доброе слово. Главное – чтобы оно не было пустым.
Сергей Прудников
