У философа Георгия Гачева есть фраза, которую я часто вспоминаю, когда думаю о непризнанных республиках Донбасса, об их дальнейшей судьбе. Вот эта фраза:
«Жизнь разводит влюбленных, как мосты над Невой, — верно, для того, чтобы усиливались духовные тяготения и чтобы стягивалась из конца в конец вся необъятная Русь перекрестными симпатиями рассеянных по ней существ, чтобы, как ветры, гуляли по ней души тоскующих в разлуке — и таким образом бы народ, который не может на русских просторах располагаться плотно, тело к телу, но пунктирно: «...как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города» (Гоголь. Мертвые души. Т. I. Гл. XI), — чтобы этот народ тем не менее представлял бы собой монолитное спаянное существо, единую семью, — и вся бы Русь, земля, родная, бедная, сочилась, дышала и была бы обогрета любовью. Отсюда в России у каждого человека такое щемяще-живое чувство родины — ибо ее просторы не пустынны, но овеяны, перепоясаны любвями. И русские пути-дороги — словно маршруты любвей» // Гачев Г.Д. Национальные образы мира
Надо разжевывать, нет?
Это ведь нам всем ответ на вопрос, почему нельзя оставлять Донбасс. Не в смысле перестать говорить о нем, хотя говорить о нем в публичном пространстве переставать тоже нельзя (поскольку официально тему хотят закрыть и забыть), но сейчас речь именно о том, что буквально оставлять Донбасс нельзя.
Почему? Почему мы продолжаем уезжать в Донбасс? Почему остаемся в Донбассе? Вот фраза Гачева как раз дает нам ответ. Для того чтобы тонкими нитями любви и дружбы он оставался связан с Большой Россией и чтобы со временем все эти ниточки связались в один канат, благодаря которому можно было бы притянуть Донбасс обратно, домой, в Россию, а по возможности вместе с Донбассом и всю Малороссию, и Приднестровье, которым тоже пора возвращаться домой. Это я говорю как имперец. Впрочем, если говорить о том, что важно мне лично, то мне на данном этапе гораздо важнее, чтобы Донбасс вошел юридически и формально в правовое поле Российской Федерации, т.е. чтобы его, во-первых, признали, и во-вторых, позволили вернуться домой, т.е. стать частью РФ. Это моя мечта, если уж говорить о мечте. О русской мечте.
Хотя на самом деле здесь речь - об экзистенциальных основаниях Империи. Которые, будучи крепко увязаны с прочими основаниями: политическими, историческими, географическими, социальными и проч., не менее важны, чем они. А быть может, и более.
Андрей Коробов-Латынцев
