Русские Вести

Тайная жизнь растений


Червеобразные корешки, которые Дарвин сравнивал с мозгом, своими длинными белыми нитями постоянно закапываются вниз, надежно укрепляясь в почве и пробуя ее на вкус.

Кончики корней определяют направление силы гравитации при помощи микроскопических полостей с катающимся шариком крахмала.

Когда почва сухая, корни поворачивают в сторону более влажных участков, пробираясь к закопанным водопроводным трубам, вытягиваясь, как в случае со скромной альфа-льфой, на десять и более метров, приобретая мощь, способную пробить бетон.

Никто пока не сосчитал корни дерева, но изучение одного единственного растения ржи показало, что у него более 13 миллионов корешков с общей длинной в 610 км. На этих корешках ржи есть примерно 14 млрд. тончайших волосков общей длиной более 10 000 км, что почти равно расстоянию от Северного до Южного полюса.

Когда особые вкапывающиеся клетки изнашиваются от контакта с камнями, галькой и крупным песком, они быстро заменяются другими. Но когда источник питания найден, они умирают и им на смену приходят клетки, растворяющие минеральные соли и всасывающие полученные элементы. Это основное питание передается от клетки к клетке вверх по растению, которое представляет собой целостный организм из протоплазмы, полужидкой желатинообразной массы, считающейся основой физической жизни.

Таким образом, корень является насосом, а вода выступает в роли универсального растворителя, поднимая питательные элементы от корней к листьям, испаряясь и снова выпадая на землю, чтобы вновь стать звеном в этой цепи жизни. Листья обычного подсолнечника испаряют в день столько же воды, сколько и кожа человека. В жаркий день одна береза может впитать 350 л воды, выделяя прохладную влагу через поры листьев.

Франсе говорил, - что неподвижных растений не бывает; любой рост - это движение; растения постоянно гнутся, поворачиваются и колышутся. Он описывает, как летним днем тысячи полипообразных корней, дрожа и колыхаясь, тянутся от дерева с виду неподвижного, чтобы найти новую опору для тяжелого ствола над ними. Стоит усику, описывающему полный круг за 67 минут, найти опору, как в следующие 20 секунд он начинает изгибаться вокруг нее. За час усик обвивается вокруг опоры так, что его трудно оторвать. Закручиваясь словно штопор, он подтягивает ствол лианы.

Вьющееся растение тянется к ближайшей опоре. Если ее убрали, лиана уже через несколько часов тянется в новом направлении. Что, растение видит шест? Или оно чувствует его каким-то неведомым способом? Если растение растет между двумя препятствиями и не может видеть потенциальную опору, оно безошибочно тянется к спрятанной опоре, избегая того участка, где ее нет.

- У растений, - говорит Франсе, - есть намерения. Они нащупывают и тянутся к своей цели, применяя при этом столь невероятные способности, что им позавидовал бы любой писатель-фантаст.

Растения ведут далеко не инертный образ жизни. Обитатели пастбищ или, как их называли древние эллины, botane, похоже более чувствительны к происходящему в окружающей среде, чем человек.

Росянка, двигаясь к своей жертве, хватает муху с неизменной точностью. Некоторые растения-паразиты распознают слабейшие запахи своей жертвы и преодолевают все препятствия, продвигаясь к своей цели.

Растения узнают муравьев, ворующих их нектар, и закрываются при их приближении. А открываются, только когда на их стеблях достаточно росы, чтобы муравьи не могли забраться наверх. А акация, взамен на сладкий нектар, даже вербует определенных муравьев в качестве охранников от других насекомых и травоядных животных.

Случайность ли, что растения принимают особые формы, чтобы подстроиться под опыляющих их насекомых, приманивая своеобразным цветом и ароматом и награждая их любимым нектаром? Растения изобретают цветки удивительной формы и строения со всевозможными каналами, чтобы, заманив пчелу внутрь цветка, выпустить ее только тогда, когда она совершит процесс опыления.

Лепестки орхидеи Trichoceros parviflorus так точно имитируют самок одного из видов мух, что самцы пытаются спариваться с ними и тем самым опыляют цветок. Неужели мы думаем, что это просто рефлекс или ничего не значащее совпадение? Совпадение ли, что ночецветные растения имеют белые цветы, чтобы лучше приманивать ночных мотыльков и бабочек, и к сумеркам начинают источать более сильный аромат? А один из видов лилий источает запах тухлого мяса только там, где летают мухи; цветам же, которые опыляются ветром, незачем тратить силы на внешнюю красоту, ароматы или привлекательность для насекомых; они могут позволить себе быть невзрачными.

Для своей защиты растения придумали шипы, горький вкус или всевозможные клейкие соки, которые ловят и уничтожают недружелюбных насекомых. Робкая Mimosa pudica реагирует на любого жука, муравья или червя, ползущих по стеблю к нежным листьям. Как только лазутчик касается основания листа, черенок поднимается, листья закрываются и враг либо скатывается с ветки от внезапного движения, либо в испуге спасается бегством.

Некоторые растения, которым трудно найти азот на болотистых почвах, получают его, питаясь живыми существами. Существует более 500 видов растений-мясоедов, питающихся любыми видами мяса - от насекомого до говядины. У них на вооружении бесконечное число хитроумных способов добычи своей жертвы - от щупалец с липкими волосками до воронкообразных ловушек. Щупальца плотоядных растений служат не только ртом, но и поднятым над землей желудком, которым можно схватить и съесть добычу, переварить кровь и мясо и оставить от жертвы лишь скелет. Насекомоядные росянки не обращают внимания на гальку, кусочки металла и другие чужеродные предметы, помещенные на их листья, но быстро реагируют на кусочек мяса. Дарвин обнаружил, что листья росянки чувствительны к нити весом 0,0000008 г. Усики являются вторым самым чувствительным органом растения после корешков. Стоит положить на него шелковую нить весом в 0,00025 г, и усик начнет загибаться.

Изобретательности, с которой растения создают всевозможные конструкции, позавидует любой инженер. Рукотворные конструкции не могут сравниться в своей прочности с гибкими, длинными полыми трубками, которые выдерживают огромный вес растений даже во время сильного урагана. Скрученные в виде спирали волокна растений являются гениальным механизмом сопротивления разрыву, который еще неизвестен человеку. Клетки растения принимают форму длинных сосисок или плоских ленточек, соединяются друг с другом, и получаются веревки, практически неподдающиеся разрыву. По мере роста вверх, дерево утолщает ствол таким образом, чтобы поддерживать больший вес.

Австралийский эвкалипт может вырастить крону на тонком стволе высотой в 160 метров, что равно высоте пирамиды Хеопса, а некоторые грецкие орехи удерживают на ветвях урожай в 100 тысяч орехов. Горец вяжет морские узлы, которые, засыхая, становятся такими тугими, что лопаются и разбрасывают семена подальше от материнского растения.

Растения даже чувствительны к сторонам света и предвидят будущее. Колонизаторы Америки и охотники в прериях реки Миссиссиппи нашли растение подсолнечника Silphium lacinictum, чьи листья располагались точно по стрелке компаса. Индийская солодка, или Arbrus precatorius, настолько чувствительна ко всем формам электрического и магнитного воздействия, что ее используют как барометр. Ботаники, которые ставили эксперименты с ней в ботаническом саду Кью в Лондоне, с ее помощью предсказывали циклоны, ураганы, торнадо, землетрясения и извержения вулкана.

Растения альпийских лугов настолько чувствительны к временам года, что, когда приходит весна, они пробиваются через весенний снег, растапливая его собственным теплом.

По словам Франсе, если растения так точно, разнообразно и быстро реагируют на окружающую среду, то они, по-видимому, имеют какие-то способы общения с внешним миром -что-то наподобие наших органов чувств или даже превосходящий их. Франсе утверждал, что растения постоянно наблюдают события и явления и хранят информацию о них. А человек, ограниченный своим антропоцентричным мировоззрением и пятью органами чувств, о них даже и не подозревает.

Мы привыкли считать растения бесчувственными автоматами, однако теперь становится ясно, что они могут различать звуки, недоступные человеческому уху, а также воспринимать инфракрасные и ультрафиолетовые волны, невидимые человеческому глазу; растения особенно чувствительны к рентгеновским лучам и высокочастотному излучению телевизоров.

Весь растительный мир, говорит Франсе, постоянно реагирует на движение Земли и ее спутника Луны, а также на движение других планет Солнечной системы. Однажды будет доказано, что на них влияют звезды и другие небесные тела Вселенной.

Растение всегда поддерживает целостную внешнюю форму и самовосстанавливается при повреждении. А следовательно, по утверждению Франсе, у растений есть некий разум, следящий за целостностью формы и управляющий ростом изнутри или снаружи.

Франсе писал, что растения обладают всеми характеристиками живого существа. Они «яростно протестуют против насилия и горячо благодарят за помощь и заботу». Он мог бы написать «Тайную жизнь растений» еще в начале двадцатого века, но опубликованные им работы либо прошли незамеченными системой, либо расценивались как шокирующая ересь. Наиболее эпатирующим было предположение Франсе, что сознание растений берет начало в тонком мире космических существ. Еще задолго до рождения Иисуса Христа индийские святые называли их «дэвами». Этих духов природы в виде фей, эльфов, гномов, сильфов и множества других существ, видели своими глазами кельтские и другие ясновидящие. Ученые считали эту идею очаровательно-наивной и безнадежно романтичной.

И только после нескольких невероятных открытий, сделанных учеными в 1960-х годах, человечество снова обратило внимание на мир растений. И несмотря на это, находятся скептики, которым трудно поверить в то, что растения могут объединить физику и метафизику.

Ученые начинают признавать, что поэты и философы были правы, видя в растениях живые, дышащие и общительные существа, наделенные душой. И только мы, в своей слепоте, все настаиваем на том, что растения - автоматы. И самое невероятное: растения готовы, желают и могут помочь человеку снова превратить нашу планету в сад из убожества и разрухи того, что английский первопроходец-эколог Вильям Коббетт (William Cobbett) назвал бы «раковой опухолью».

ГЛАВА 1. ЦВЕТОК — ЭКСТРАСЕНС

В пыльном окне нью-йоркского делового центра словно в зеркале отражался удивительный утолок Страны Чудес. В этой стране мы вряд ли бы нашли Белого Кролика в жилете с карманными часами на цепочке, но зато в ней обитал чем-то похожий на эльфа человек по имени Бакстер с гальванометром и домашним растением под названием драцена душистая (Dracaena massangeana). 

Почему с гальванометром? Да потому, что Клив Бакстер (Cleve Backster) был известнейшим в США специалистом по использованию детектора лжи. Почему с драценой? Потому что секретарше Бакстера захотелось оживить голое офисное помещение. Сам же Бакстер находился там потому, что в 1960-х годах с ним произошло роковое событие, изменившее всю его жизнь и способное изменить жизнь всей нашей планеты.

О причудливых опытах Бакстера с растениями писали газеты всего мира. И хотя его эксперименты стали излюбленной темой пародий, карикатур, комиксов и ироничных пасквилей, значение его открытий для науки просто неоценимо. Открытие Бакстера, что растения, по-видимому, способны чувствовать, вызвало сильнейший и неоднозначный резонанс по всему миру. Правда, Бакстер никогда не называл это открытием, а утверждал, что всего лишь обнаружил известные, но давно забытые знания. Предусмотрительно избегая огласки и рекламы, он направил свои усилия на научное подтверждение того, что впоследствии назвали «эффектом Бакстера».

Все чудеса начались в 1966 году. Как-то ночью Бакстер сидел в основанной им школе, куда съезжались послушать его лекции и изучить тонкости использования детектора лжи служители правопорядка со всего мира. По какому-то наитию он решил подключить электроды детектора к листу своей драцены. Драцена - тропическое растение, наподобие пальмы, с большими широкими листьями и плотным соцветием маленьких цветов. Другое название - «драконье дерево» (от лат. Draco), так как в одном мифе утверждается, что из смолы этого дерева можно получить кровь дракона. Баксте-ру стало интересно, отреагирует ли дерево, если его полить, и если да, то как и насколько быстро это произойдет.

По мере того, как растение утоляло жажду и вода поднималась вверх по стеблю, гальванометр должен был зафиксировать снижение сопротивления и повышение электрической проводимости насыщенных водой тканей листьев драцены. Но к удивлению Бакстера, кривая на ленте вместо того, чтобы идти вверх, пульсируя, пошла вниз.

Гальванометр - это часть детектора лжи. При подключении детектора к человеку посредством электродов, через которые пропускается слабый электрический ток, гальванометр заставляет двигаться стрелку на приборной шкале или самописец в ответ на мозговую деятельность и малейшие колебания эмоций человека. Гальванометр изобрел в конце восемнадцатого века венский священник отец Максимилиан Хелл (Maximilian Hell), придворный астроном императрицы Марии Терезы. Аппарат назвали в честь итальянского физика и физиолога Луиджи Гальвани (Luigi Galvani), который открыл «животное электричество». Сегодня гальванометр используется вкупе с электрическим прибором под названием «Уитстон бридж», или «мостик сопротивления», названный в честь английского физика и изобретателя автоматического телеграфа сэра Чарльза Уитстона (Charles Wheatstone).

Мост балансирует сопротивление и таким образом позволяет измерить колебания электрического потенциала (то есть заряда) человеческого тела под воздействием мысли или чувства. В следственной практике подозреваемому задают «четко структурированные» вопросы и наблюдают, при каких вопросах стрелка гальванометра резко дергается. Опытные специалисты вроде Бакстера способны отличить правду от лжи по характеру графиков, вычерчиваемых полиграфом.

К изумлению Бакстера реакция «драконьего дерева» очень напоминала реакцию человека на кратковременное стимулирование его чувств. Так может растение выражало чувства? То, что произошло с Бакстером в последующие десять минут, перевернуло всю его жизнь.

Человек сильно реагирует на угрозы. При этом стрелка гальванометра подскакивает. Бакстер решил пригрозить драцене и обмакнул лист растения в чашку с горячим кофе, которую он никогда не выпускал из рук. Никаких эмоций. Немного поразмыслив, Бакстер выдумал кое-что постраш-нее: он решил поджечь лист, к которому были подсоединены электроды. Бакстер представил пламя огня, но не успел потянуться за спичками, как самописец дернулся, и график сигналов от драцены взметнулся вверх. Бакстер даже не притронулся ни к растению, ни к полиграфу. Так значит, драцена прочитала его мысли?

Бакстер пошел за спичками, а когда вернулся, обнаружил на графике еще один острый пик, по всей видимости, вызванный его решимостью реализовать угрозу. Несколько колеблясь, он решил-таки поджечь лист. На графике последовал менее сильный всплеск. Затем Бакстер притворился, будто собирается сжечь лист: открыл коробок, достал спичку и, не зажигая ее, поднес к листу - но растение никак на это не отреагировало. По всей видимости, оно отличало реальную угрозу от притворной.

Бакстер чуть было не выбежал на улицу с криком: «Растения могут думать!» Но, сдержав свой порыв, он погрузился в скрупулезные исследования этого явления, чтобы понять, как растение реагирует на его мысли.

Для начала попробовал найти всему этому какое-нибудь простое объяснение. Может, что-то не так с драценой? Или с ним самим? Или с детектором лжи?

Но когда он сам и его коллеги, используя другие растения и другие детекторы в различных городах США, наблюдали тот же самый эффект, стало очевидно, что это явление заслуживает дальнейшего изучения. В опытах использовали более двадцати пяти различных видов растений, включая салат, лук, апельсиновое дерево и банановую пальму. Все наблюдения дали похожий результат, перевернули наше представление о жизни и произвели революцию в науке. До этого вопрос существования экстрасенсорного восприятия (ЭСВ) вызывал ожесточенные споры между учеными и парапсихологами, во многом из-за трудностей с объективным наблюдением этого феномена. Самым крупным достижением в этой области были результаты исследований д-ра Дж. Б. Райна (J. В. Rhine). В своих опытах в области ЭСВ в Университете Дьюк он установил, что у людей это явление встречается гораздо чаще, чем можно было бы объяснить случайностью.

Сначала Бакстер думал, что способность растения реагировать на намерения человека была какой-то формой ЭСВ, но потом он сам понял, что это не так. Под ЭСВ подразумевают восприятие, выходящее за пределы пяти ощущений, связанных с органами осязания, зрения, слуха, обоняния и вкуса. Поскольку у растений нет ни глаз, ни ушей, ни носа, ни рта, ни - по мнению ботаников со времен Дарвина - нервной системы, Бакстер заключил, что восприятие растений должно быть более глубоким, нежели восприятие органами чувств.

Поэтому он предположил, что помимо восприятия органами чувств существует еще и «глубинное восприятие», возможно, присущее всему живому. «А что, если растения видят без глаз лучше, чем человек видит глазами», - предположил Бакстер. Ведь пять основных органов чувств подвластны воле человека: мы можем ощущать, плохо ощущать или вовсе не ощущать что бы то ни было. «Если вам что-то не по нраву, - отметил Бакстер, - вы можете отвернуться или закрыть глаза. Если бы мы постоянно воспринимали всё окружающее, можно было бы сойти с ума».

Чтобы выяснить, что ощущают и чувствуют растения, Бакстер расширил свой офис и обустроил в нем научную лабораторию, которой позавидовал бы самый взыскательный ученый.

Несколько месяцев Бакстер снимал показания с самых разных растений. Феномен «глубинного восприятия» присутствовал, даже когда лист отрывали от растения или обрезали по размеру электродов. Более того, далее если лист пропускали сквозь сито и образовавшуюся массу наносили на электроды, гальванометр продолжал получать те же сигналы. Растения реагировали не только на угрозы людей, но и на потенциально опасные ситуации: например, когда в комнату внезапно вбегала собака или входил недолюбливавший растения человек.

Бакстер продемонстрировал ученым Йельского университета, что движения паука в одной комнате с подключенным к детектору растением вызывают резкие изменения в сигналах растения за мгновение до того, как паук начинает убегать от преследующего его человека. «Создается впечатление, - рассказывает Бакстер, - что желание паука убежать передается растению и приводит к изменению электрического потенциала его листьев».

По словам Бакстера, в обычных условиях растения настроены друг на друга, но при появлении животных они переключают свое внимание на них и меньше реагируют на происходящее с другим растением: «Растение никак не ожидает нападения со стороны другого растения. Когда поблизости есть животные, оно настраивается на животных. Животные и человек подвижны, и за ними нужен глаз да глаз!»

Если растению угрожает чрезвычайная опасность или повреждение, то, защищая себя, оно реагирует как опоссум или даже человек: «теряет сознание», «падает» в глубокий обморок. Однажды один канадский физиолог приехал в лабораторию Бакстера посмотреть на его опыты и столкнулся с этим явлением во всей его красе. Бакстер подсоединил к полиграфу одно, затем другое и третье растения, но ни одно из них не реагировало. Он проверил оборудование и попробовал еще два растения, но безрезультатно. И только шестой цветок показал слабую реакцию.

Заинтригованный этим, желая прояснить, что могло так повлиять на его питомцев, он поинтересовался: 

«А вы в своей работе не причиняете вред растениям?» 

«Еще как причиняю! - ответил физиолог. - Я их убиваю - сжигаю в печи, чтобы получить сухой остаток для анализа». 

Через сорок пять минут после того, как физиолог уехал в аэропорт, все растения Бакстера вновь реагировали на его мысли, как ни в чем не бывало.

Этот опыт подвел Бакстера к пониманию того, что люди умышленно могут заставить растения оцепенеть, потерять сознание и, возможно, что-то подобное происходит перед забоем животного по кошерным правилам. Через общение с жертвой мясник успокаивает ее и она тихо умирает. Из-за этого в мясо не попадают химические вещества, выделяемые животными от страха смерти, портящие вкус и, вероятно, вредные для тех, кто ест такое мясо. 

Возможно, растения и сочные фрукты даже хотят быть съеденными, но только при любящем к ним отношении человека, который срывает и съедает плод, а не при обычной бездушной эксплуатации растений человеком. По-видимому, христианский ритуал причастия также предназначен для установления подобной связи. По мнению Бакстера, вполне возможно, плоду нравится становиться частью другой формы жизни, а не гнить на земле. Так же и человек, умирая, с облегчением переходит на более высокую ступень бытия.

Однажды Бакстер на глазах у корреспондента балтиморской газеты «Сан» (Sun) продемонстрировал, что растения и отдельные клетки улавливают сигналы неизвестной природы. Статья об этом появилась в «Сан», а ее выжимка в «Ридерз Дайджест» (Reader's Digest). Бакстер подсоединил гальванометр к филодендрону и принялся выяснять у журналиста год его рождения, как будто это он, журналист, был подсоединен к детектору лжи.

Бакстер назвал по порядку годы с 1925 по 1931, причем было условлено, что журналист всякий раз должен ответить «нет». После этого Бакстер определил настоящий год рождения, совершенно четко указанный растением.

Профессиональный психиатр д-р Аристид Эссер (Aristide Н. Esser), директор исследовательской лаборатории больницы Роклэнд Стэйт (Rockland State) в Нью-Йорке, успешно повторил этот эксперимент. Совместно с химиком Дугласом Дином (Douglas Dean), сотрудником Инженерного колледжа Ньюарк, они провели эксперимент с участием мужчины и его филодендрона, который он сам вырастил и очень любил.

Ученые подсоединили полиграф к растению и задали его владельцу несколько вопросов, предварительно попросив его отвечать то правду, то ложь. Цветок без труда указал посредством гальванометра на лживые ответы, и д-р Эссер, который до этого^меялся над опытами Бакстера, вынужден был признаться: «А ведь Бакстер все-таки прав, черт побери!»

Чтобы выяснить, обладают ли растения памятью, Бакстер разработал эксперимент, в котором растение должно было определить неизвестного убийцу другого растения. Для участия в опыте Бакстер отобрал шесть добровольцев из числа своих учеников. Некоторые из них были полицейскими с многолетним стажем. Шесть участников эксперимента вслепую вынули из шапки свернутые листки бумаги, на одном из которых было написано указание выдернуть с корнем, растоптать и полностью уничтожить один из двух цветков, росших в одной комнате. «Преступник» должен был совершить это злодеяние в полной тайне: ни Бакстер, ни другие пять добровольцев не знали, кто он. Таким образом, второй цветок оставался единственным свидетелем преступления.

Подсоединив детектор лжи к выжившему цветку и подведя к нему одного за другим всех шестерых подозреваемых, Бакстер определил виновника. Он уже не удивлялся тому, что растение никак не реагировало на пятерых участников, но стоило «преступнику» приблизиться к цветку, как стрелка гальванометра начинала бешено метаться. Конечно же, растение могло почувствовать и отразить в показателях гальванометра чувство вины «убийцы», но поскольку тот действовал в интересах науки и не чувствовал особых угрызений совести за содеянное, Бакстер предположил, что растение запомнило и узнало источник вреда, причиненного другому цветку.

Ученый также обнаружил, что между растением и его хозяином существует особая связь, не ослабевающая ни на каких расстояниях. Используя синхронизированные секундомеры, Бакстер заметил, что растения реагируют на его мысли, когда он находится в другой комнате, на другом конце коридора и даже в соседнем квартале. Тогда он отъехал от своего офиса на двадцать пять километров, а когда вернулся, то обнаружил, что его растения бурно отреагировали именно в тот момент, когда он решил к ним вернуться.

Затем Бакстер уехал читать лекции по всем Соединенным Штатам. Он рассказывал о своем первом опыте 1966 года и показывал слайд того самого «драконьего дерева». Растение, по-прежнему жившее в его рабочем кабинете в далеком Нью-Йорке, неизменно реагировало каждый раз, когда он показывал слайд с его изображением.

Кроме того, настроившись на определенного человека, растения способны поддерживать с ним постоянную связь, даже если он затеряется в многотысячной толпе. Накануне Нового года Бакстер отправился в самый центр Нью-Йорка с записной книжкой и секундомером в руке. На улицах была невероятная давка. Бакстер отмечал в своем блокноте, что с ним происходит: вот он идет, бежит, спускается на эскалаторе в метро, вот его чуть не сбила машина, и вот он спорит с продавцом газет. Вернувшись в лабораторию, он обнаружил, что каждое из трех растений, подключенных к отдельному гальванометру, схоже отреагировали на его эмоциональные состояния во время этого маленького приключения.

Желая выяснить, реагируют ли растения на дальних расстояниях, Бакстер попросил свою знакомую записать детали ее тысячекилометрового перелета с пересадками, а сам подсоединил детекторы лжи к ее комнатным растениям. Используя синхронизированные часы, они обнаружили реакцию растений на эмоциональный стресс женщины в моменты приземления самолета.

Чтобы проверить реакцию растений на расстоянии миллионов километров и выяснить, влияет ли пространство на «глубинное восприятие» растений, Бакстеру хотелось бы отправить цветок с гальванометром на Марс, а самому отследить при помощи современных средств связи реакцию растения на эмоции его хозяина здесь, на Земле.

Радиоволны, распространяясь со скоростью света, преодолевают расстояние от Земли до Марса за 6-6,5 минут. Предлагаемый Бакстером опыт позволил бы определить, доходит ли сигнал человеческих эмоций до Марса быстрее электромагнитной волны. Бакстер же предполагает, что сигналы человеческих чувств распространяются мгновенно. Если окажется, что эмоциональный сигнал достигает Марса быстрее электромагнитных волн, то станет очевидным, что человеческая мысль и чувства выходят за рамки нашего представления о времени и распространяются вне электромагнитного спектра.

«Согласно восточной философии, - говорил Бакстер, -существует вневременная связь между всем на свете. Вселенная находится в равновесии, и если в какой-то ее части равновесие нарушается, то нельзя ждать сотни световых лет, чтобы этот дисбаланс обнаружить и устранить. Возможно, речь идет как раз об этой вневременной связи, об этом единстве всего живого».

Бакстер так и не смог определить, каким образом человеческая мысль и чувства передаются растению. Он помещал растение в клетку Фарад ея и в свинцовый контейнер, но оба эти экрана никоим образом не нарушили канал связи, соединяющий растения и человека. Следовательно, волны этой связи лежат за пределами электромагнитного спектра. Кроме того, они связывают не только существа, но даже отдельные клетки.

Однажды, порезав палец, Бакстер смазывал ранку йодом и вдруг заметил, что подключенное к полиграфу растение немедленно отреагировало, по-видимому, на смерть нескольких клеток пальца Бакстера. Хотя это могла быть реакция на эмоции Бакстера при виде крови или на ощущение жжения йода, он вскоре определил специфический график, который растение чертило при смерти любой живой ткани. «А что, - подумал Бакстер, - если растение на клеточном уровне чувствует смерть даже отдельных живых клеток?»

Ответ на этот вопрос пришел совершенно случайно. Как-то полиграф начертил этот типичный график смерти, когда Бакстер размешивал ложку варенья в стаканчике с йогуртом. Сначала это показалось Бакстеру странным, но потом он понял, что содержащийся в варенье химический консервант убивал кисломолочные бактерии йогурта. Точно такое же объяснение нашлось и другому графику, который, как выяснилось, отображал реакцию растения на смерть бактерий в раковине, когда включали очень горячую воду.

Бакстер проконсультировался с профессиональным медиком-бактериологом д-ром Говардом Миллером (Howard Miller), и тот заключил, что, по-видимому, все живое наделено особым «клеточным сознанием».

Для проверки этой гипотезы, Бакстер научился подключать электроды к жидкостям, содержащим различные одноклеточные существа: амебы, парамеции (туфельки, род простейших организмов класса инфузорий), дрожжи, плесень, бактерии человеческого рта, кровь и даже сперму. По четкости и своеобразию нарисованных на ленте полиграфа графиков все они не уступали растениям. В частности, у спермы обнаружилось интересное свойство: сперматозоиды бурно реагировали на присутствие своего донора, но при этом никак не реагировали на других мужчин. Подобные наблюдения позволяют предположить, что даже отдельные клетки обладают какой-то особой, всеобъемлющей памятью, а головной мозг является не органом хранения информации, но лишь ее приемником.

«По-видимому, способность чувствовать не ограничивается клеточным уровнем, а распространяется до молекулярного, атомного и субатомного уровней, - говорит Бакстер.

- Мы привыкли считать неживыми многие предметы. Возможно, нам придется пересмотреть наш взгляд на природу жизни».

Убедившись в огромном значении наблюдаемого им явления для науки, Бакстер загорелся желанием опубликовать результаты своих опытов в научном журнале с тем, чтобы другие ученые могли их проверить. Научный метод требует, чтобы повторение опыта разными учеными в разных местах давало схожий результат. Но с этим-то и возникли наибольшие трудности.

Бакстер обнаружил, что растения быстро настраиваются на определенного человека и поэтому их реакция зависит от экспериментатора. Результаты одного и того же опыта, проведенного разными людьми, могут оказаться различными. Из-за «обмороков» растений, как в случае с канадским физиологом, порой казалось, что «эффекта Бакстера» вообще не существует. 

Неравнодушного отношения к эксперименту и даже знания точного времени его проведения было порой достаточно, чтобы «спугнуть» растение, и реакция отсутствовала. Так Бакстер пришел к заключению, что подлежащие вивисекции животные определяют намерения своих палачей и сознательно удовлетворяют ожидания экспериментатора, чтобы поскорее окончить пытку. Даже когда Бакстер со своими коллегами обсуждали предстоящий опыт в комнате отдыха за три комнаты от помещения с растениями, образы, возникавшие в умах людей во время разговора, по-видимому, влияли на растения.

Так Бакстер понял, что для доказательства существования наблюдаемого им феномена необходимо провести полностью автоматизированный эксперимент без всякого участия людей. На разработку такого эксперимента и безупречно работающего автоматического оборудования Бакстер потратил два с половиной года и несколько тысяч долларов, часть которых была предоставлена Фондом парапсихологии. С помощью ученых разных дисциплин была выработана сложная система контрольных опытов.

В конце концов Бакстер остановился на таком опыте: в случайно выбранные моменты времени робот убивал живые клетки, а полиграф записывал реакцию растений. При этом весь процесс был полностью автоматизирован и проводился при полном отсутствии людей в лаборатории или рядом с ней.

В качестве агнецев на заклание Бакстер выбрал крошечных артемий (рачков, часто встречающихся в соленых и солоноватых водных водоемах), продающихся в зоомагазинах как корм для аквариумных рыбок. Жертвы непременно должны быть живыми, здоровыми и энергичными, так как предыдущие опыты показали, что больные или умирающие ткани уже не передают растениям сигнала о своей смерти. Определить состояние морских рачков было несложно: основным занятием здоровых самцов является погоня за самками и совокупление с ними.

Устройство для убийства этих любвеобильных существ состояло из небольшой тарелки, которая автоматически погружалась в кастрюлю с кипятком. Тарелка приводилась в движение специальным механическим устройством, которое выбирало для этого случайный момент времени. Таким образом, ни Бакстер, ни его помощники не знали и не могли знать, в какой момент произойдет это событие. Чтобы исключить возможность воздействия на растения самого процесса опускания тарелки в кастрюлю, оборудование было запрограммировано иногда опускать в кипяток тарелку с водой, но без рачков.

Три растения подсоединялись к трем гальванометрам в трех разных комнатах. Четвертый гальванометр подсоединялся к предмету с постоянным сопротивлением и отслеживал возможные случайные отклонения показаний гальванометров вследствие скачков напряжения в электрической сети или изменений электромагнитного поля в комнатах, где производился эксперимент. Все растения помещались в условия с постоянным и идентичным освещением и температурой. Кроме того, растения привозились в лабораторию извне. Им давали акклиматизироваться и почти не трогали до самого начала опыта.

Для опыта выбрали растения вида филодендрон сердцевидный (Philodendron cordatum) с большими плотными листьями, способными выдержать давление электродов. Для каждого повторения опыта использовались новые растения этого вида.

Проверяемая Бакстером научная гипотеза, говоря научным языком, была следующей: растения наделены доселе неизученным глубинным восприятием, которое, в частности, выражается в реакции растений на уничтожение животных клеток на расстоянии; причем это восприятие не зависит от человека.

Результаты опыта подтвердили, что все растения резко и одновременно реагировали на гибель рачков в кипящей воде. Автоматическая система записи реакции растений, проверенная независимыми учеными, показала, что растения реагировали на смерть рачков в пять раз чаще, чем можно было бы объяснить случайностью. Весь опыт и его результаты были опубликованы зимой 1968 года в десятом томе Международного журнала парапсихологии в научном докладе под названием «Доказательство способности растений к глубинному восприятию». Теперь любой ученый мог попробовать повторить эксперимент Бакстера и сверить его результаты со своими.

Более семи тысяч ученых приобрели копии этого доклада. Исследователи из двадцати американских университетов заявили о своем намерении повторить опыт Бакстера, как только достанут необходимое оборудование. Благотворительные фонды проявили интерес к финансированию дальнейших исследований. Средства массовой информации, сперва проигнорировавшие доклад Бакстера, раструбили эту историю по всему миру после того, как журнал «Дикие животные Америки» (National Wildlife) набрался храбрости и опубликовал обширную статью о его экспериментах в номере за февраль 1969 года. Открытие Бакстера обрело столь большую известность, что по всему миру секретарши и домохозяйки принялись беседовать со своими растениями, a Dracaena massangeana стала темой разговоров на кухне за чашкой чая.

                                                                                   ***

Отрывок из одноимённой книги П. Томпкинса и К. Берда.

Источник: cont.ws