Несмотря на большое количество разработок, эффективная и безопасная вакцина от коронавируса пока не создана. Такого мнения придерживается заведующий отделом вирусологии им. А.А. Смородинцева Института экспериментальной медицины, профессор и эксперт ВОЗ Лариса Руденко. В интервью RT она рассказала о существующих разработках противоковидных вакцин, в том числе на платформе живой вакцины от гриппа, а также о правильном порядке проведения прививок. Кроме того, Руденко представила своё видение лучшего и худшего сценариев развития эпидемиологической ситуации с коронавирусом.
— Вопрос с пандемией COVID-19 в мире стоит по-прежнему остро. Решит ли его вакцинация?
— Другой панацеи от вирусных инфекций, кроме вакцин, нет. Это показал весь жизненный опыт человечества. Оспа, полиомиелит, туберкулёз, жёлтая лихорадка — эти инфекции перестали быть пандемическими именно благодаря вакцинам.
Поэтому и для COVID-19 единственным на сегодняшний день методом предотвращения является вакцинация. Многое зависит от того, какие это будут вакцины, какой дадут иммунитет. Все остальные способы относятся уже не к предотвращению, а к лечению заболевания.
— В чём разница между живой вакциной на вирусе и синтезированной без его участия?
— Тут надо понять, что именно синтезируется. Когда мы говорим о синтезированной вакцине, то речь идёт не о получении всей вакцины искусственным путём, а о выделении эпитопов из того же коронавируса. Эпитопы — части антигена, которые распознаются иммунной системой и которые ответственны за иммунитет. Их можно синтезировать, а не выделять живьём из вируса. Затем эти эпитопы кооперируются с разработанным вирусологами инструментом — вектором, то есть с другим вирусом, на который они как бы насаживаются. Получается комплексный препарат.
Целый ряд таких вакцин разрабатывается сейчас. Это вакцины и на аденовирусе пятого типа, и на коревой вакцине, на оспенной, на вирусе везикулярного стоматита.
В Институте экспериментальной медицины совместно с одной из фармкомпаний мы разрабатываем живую вакцину, где в качестве вектора взята наша отечественная живая гриппозная вакцина. К ней мы синтезировали эпитопы коронавируса, которые отвечают за иммуногенность. То есть методом обратной генетики сконструировали вакцинные штаммы, которые будут защищать в дальнейшем и от гриппа, и от коронавируса.
Если коронавирус начнёт циркулировать как сезонный вирус, то у нас уже будет возможность одновременно прививать людей и от гриппа, и от коронавируса. И если такая вакцина пройдёт все испытания, мы получим комплексный препарат, а вместо двух прививочных кампаний потребуется одна, что гораздо легче осуществить в такой большой стране, как Россия.
— Какие ещё вакцины сейчас разрабатываются?
— Есть вакцины на разных носителях. Например, Московский университет разрабатывает вакцину на основе сферических микрочастиц из вируса табачной мозаики, к которым «пришиваются» антигены коронавируса. Кроме того, разрабатываются инактивированные вакцины — «убитые» вакцины, где вирусные частицы хоть и разрушены, но распознаются иммунной системой. Я не считаю это направление перспективным. Такие вакцины могут усилить острый респираторный синдром, дать неблагоприятные реакции. Кроме того, инактивированные вакцины чаще всего вводятся с адъювантом (комплексом веществ для усиления иммунного ответа), что тоже может быть небезопасным.
В мире идут очень активные разработки в разных направлениях. Одна из самых продвинутых вакцин, находящаяся на третьей фазе клинических испытаний, создаётся Оксфордским университетом на платформе аденовируса. Они уже разработали ряд вакцинных кандидатов против ряда вирусных инфекций на базе этого вектора, сейчас на нём работают с коронавирусом. Проводят большие испытания на тысячах людей.
— Почему выбираются такие разные платформы, вирусные векторы? У вас гриппозная, у Оксфорда аденовирусная...
— Новую инфекцию учёные пока знают плохо, поэтому пытаются применять подходы, которые уже были использованы ими ранее. Каждый коллектив ищет оптимальную платформу для своей вакцины. Возможно, что против коронавируса вакцина вообще не будет разработана. Например, больше 20 лет безуспешно бьются над вакциной против ВИЧ-инфекции. То же самое с респираторно-синцитиальным вирусом у детей — уже 50 лет работают, а результата нет.
— На данный момент в России прошли испытания одной из вакцин на добровольцах. Заявлено, что после прививки иммунитет будет сохраняться в течение двух лет или более. Если всё же вакцина получится, есть ли понимание, сколько она будет работать?
— Мы этого пока не знаем. У переболевших в тяжёлой форме количество иммуноглобулина G (класс антител, который свидетельствует о присутствии иммунитета) растёт после заболевания, но через два-три месяца падает. А ведь иммунитет при вирусной инфекции — это ещё и вируснейтрализующие антитела, и секреторный иммунитет, и клеточный.
Поэтому, пока мы не изучим все факторы и не посмотрим длительность существования разных антител, мы не сможем определить длительность действия той или другой вакцины. Люди, которые переболели тяжёлой или средней формой, будут ли они защищены дальше? Только комплексная оценка иммунитета может дать нам картину, а также время.
— Будет ли требоваться модификация будущей вакцины каждый сезон, как в случае с гриппом? И будет ли она эффективна против версий этого вируса и других коронавирусов? Может вирус к ней адаптироваться и стать ещё страшнее?
— О гриппе мы сейчас знаем очень много, но ещё не сделали такой вакцины, которую не надо было бы регулярно менять. Вирус мутирует практически ежегодно. ВОЗ даёт рекомендации, какой вирус актуальный в этом сезоне, и мы включаем в состав новые вакцинные штаммы. По поводу коронавируса никто вам сейчас не ответит — всё это спекуляции.
Сейчас те версии вируса, которые выделяются в разных странах, содержат «незначимые» мутации. Но если мутации будут «значимыми», то против вновь появляющихся версий вакцина не будет эффективна. И сегодня мы пока не можем сказать, придётся ли гоняться каждый год за модифицированной вакциной.
— Допустим, появляется надёжная вакцина. Кого прививать в первую очередь?
— В первую очередь и в обязательном порядке нужно прививать представителей профессий, находящихся в группе высокого риска во время пандемии. Это медицинские работники, полиция, армия. Кроме того, есть группы повышенного риска последствий инфицирования: люди пожилого возраста и пациенты, страдающие хроническими заболеваниями. Необходимо уменьшение смертности в этой категории.
— Как быть с детьми?
— На сегодняшний день среди детей заболеваемость невысокая, при этом есть определённые осложнения, которые могут быть связаны с коронавирусом. Кроме того, дети являются переносчиками инфекции, могут приносить вирус в семью. По моему мнению, одной вакцины для всех групп населения быть не может. Должна быть дифференцированная профилактика и разные вакцины для здоровых взрослых людей, для людей пожилых и больных, а также специальная вакцина для детей.
— Сколько нужно произвести доз вакцины, чтобы остановить эпидемию? Назывались цифры от 30 до 50 млн доз.
— Как показали исследования по гриппу, надо привить 50—60% населения страны, чтобы инфекция пошла на убыль и не было вспышек. Кроме того, население сейчас не имеет иммунитета. И, скорее всего, чтобы он образовался, потребуются две прививки, а не одна. Вот и считайте.
— То есть для России это около 150 млн доз?
— Да, только тогда мы сможем сформировать коллективный иммунитет. Конечно, часть населения уже переболеет. Поэтому речь будет идти не о полной вакцинации.
— Звучало мнение, что нужно прививать всех сразу во всём мире, иначе в вакцине нет никакого смысла.
— Конечно, хорошо бы привить всё население планеты, но это нереально. Нужно думать о создании коллективного иммунитета в своей стране. Мы полностью не ликвидируем вирус. Но мы снизим заболеваемость, смертность, проявления осложнений. Это основная и реальная задача.
— Какие сценарии развития эпидемиологической обстановки возможны?
— Самый негативный — если будет вторая волна. Многие говорят о второй волне, но вторая волна приходит, когда заканчивается первая. Сейчас в мире активно идёт первая волна.
Оптимальный вариант — если вирус будет циркулировать в лёгкой форме как сезонный, не вызывая тяжёлых заболеваний. Лучший — он совсем исчезнет, как коронавирусы SARS и MERS.
Арсений Скрынников
