«В России центр на периферии»
Василий Ключевский
Речь идет о программе министерства культуры Калужской области «Возвращение исторического наследия России», в рамках которой ТЮЗ показал два «пространственных» спектакля «Посвящение земле Мещовской» к 783-летию г. Мещовска и «Посвящение 663-й годовщине основания Боровска» – авторы идеи В.Н. Визгова и Н.А. Мелюченкова, сценарист – Андрей Убогий.
В древних источниках (например, в скандинавских сагах) Русь называли Гардарики – «страна городов». Мещовск и Боровск – несомненно входили в корпус Гардарики как древнейшие города с мощными культурными генами и исторической почвой, многие пласты которой сегодня вновь оживляются и актуализируются. Так, в Мещовске недавно, в 2015 году, был открыт «Музей трёх цариц», а Калужская область вошла в «Императорский маршрут» (это 22 региона), создателем и идеологом которого является Фонд «Елизаветинско-Сергиевского просветительского общества» (Москва).
Безусловно, культурно-туристический каркас всё крепче стягивает пространство нашей страны – малые города на нём стали несомненными жемчужинами. Мещовск и Боровск, Переславль-Залесский и Старая Русса, Таруса и Алексин, Каргополь и Верхотурье, Великий Устюг и Тотьма, Тутаев и Старица, как и многие другие – это идеальная русская провинция, в которой живопись природы налагается на купеческую застройку, а звон колоколов отзывается и памятью исторической.
Я не разубеждалась в том, что в нашей Гардарике многое значат культурные общины – именно они держат связь истории с современностью. Калужский ТЮЗ тоже, как мне видится, стал важной частью культурной общины своей земли.
***
Сегодня театром может быть всё, и он может быть всюду: на площадях и фабриках, в галереях, гостиницах и торговых центрах. Такой тип театра принято называть «специфик театр» или «театр места». Но все же самые интересные из них те, что разомкнуты в пространство, когда декорацией является сама природа и исторические здания-памятники.
Реальное дыхание Боровска или Мещовска (а в Боровске это был классически-прекрасный панорамный вид на город с высокого холма, где игрался спектакль), запахи живой природы и «запах истории», заветные места и заветные имена – всё было охвачено Калужским ТЮЗом в форме новой для них культурной активности.
Тюзовская локация на культурно-туристической и исторической карте Калужской земли создалась сама собой. Однако, наполнить место театральным действием – задача важная, но все же не первейшая. Более значительна идея притяжения времён друг к другу. Театр, собственно,и «кличет город», «кличет историю», когда актёры ТЮЗа появляются в доме-музее К.Э. Циолковского или в исторических костюмах в усадебном доме Гончаровых на Полотняном заводе. Прогулки всего семейства Пушкиных (с детками и нянями) в аллеях парка среди публики – это и есть воспитание чувств по-калужски. Воспитание красотой, историей, семейственной идиллией.
***
Все проекты Калужского ТЮЗа «Театр за стенами театра» состоят из двух частей: в них входит часть описательная и часть наставительная для ума и чувства.
Историко-описательное повествование дается с наивной и очень искренней «детской позиции» – авторы «Посвящений…» отвечают на вопросы детей нынешних, из XXI века (группа студийцев расположена на лужайке вокруг «деда-летописца»). «Детский взгляд» (то есть рассказ о событиях истории и жизни в ту меру, что может вместить ребенок и подросток) определил поэтику «театра вне стен театра».
Детки узнают, что Мещовская (Калужская) земля дала России трёх русских цариц: Евдокию Стрешневу, первую супругу первого Романова – царя Михаила Федоровича; Наталью Нарышкину– супругу царя Алексея Михайловича и Евдокию Лопухину – супругу Петра Великого (который, соответственно, был сыном Натальи Нарышкиной и внуком Евдокии Стрешневой).
Полина Аксёнова и Анна Костина, Кирилл Ланцев, Майя Наруллина, Екатерина Крохмалёва, Егор Кургузкин, Алексей Баньков, Ангелина и Наталья Хорошиловы, Елена Баландина, Тимофей Красных и Андрей Мохов, Станислав Горталов, Егор Сотсков, Вадим Филипченков– все они заняты в «спектаклях-посвящениях» и работают на одну общую идею: посмотри вокруг, земля наша прекрасна! Города и люди наши заметны в истории России! Калужский край – тебе, лично тебе, родной, как был родным трём русским царицам, да и самому Петру Великому (он появится в финале со своеобразным «Наказом потомкам» стеречь красоту земли и беречь Россию.)
Идеализация образа – главный приём Калужского ТЮЗа. Тут нет исторической и психологической мотивации поступков героев (например, ответа на вопрос: почему Пётр I сослал насильно Евдокию Лопухину в монастырь). Три девушки – царские невесты не будут в этом спектакле говорить. Их образы – визуально-пластические. Выйдут в исторических костюмах молодые и красивые актрисы, вынесут в руках белых голубей, выпустят их на простор, как и сами выпорхнут вскоре на просторы русской истории, оказавшись в древнем Кремле…О первой царице расскажут, что она ребенком бегала босой по травке (Дуня Стрешнева по сиротству жила у богатых родственников, как и на смотрины к царю попала с ними же и была случайно им увидена). Акценты будут расставлены идеально-правильно: привлекательность женская не в «хватке», не в крутизне и брутальности, не в костюмах из латекса и брюках карго. Дуня Стрешнева любила мужа-государя, пережив его только на месяц; Дуня Стрешнева родила десять детей, продлив род, дав наследника. В судьбе Натальи Нарышкиной тоже подчеркивается пушкинский мотив о царице, родившей богатыря (это и был русский царь Пётр I), И, собственно, нет никакой исторической лжи (но есть опять-таки идеализация) в рассказе о трудной судьбе Евдокии Лопухиной, которая претерпела всё (пострижение в монахини, десятилетия жизни в ином облике, возвращение в Кремлевские палаты в старости).
Из прошлых веков летят в наше столетие исключительно женская нежность и сила духа, чистота и чадолюбие. Ценности важные. Вечные.
***
А вот в части наставительной (воспитания ума и чувства) существенную роль играет само пространство – в Боровске играли на территории городского сквера «Картинка», расположенного на крутом берегу реки Протвы (с берега открывался вид на город и пять храмов). В Мещовске – перед Музеем, где много цветов, деревьев, где видим и само историческое здание, беседки, зеленую траву, на которой студийцы-дети (в замечательных венках из живых трав и цветов) расположились живописной группкой. То бегают, то слушают и задают вопросы Деду; а то едят хлеб с молоком, расстелив скатерть на лужайке. Все очень просто – но органика природы и органика детей такова, что переиграть их никогда никому не удавалось.
В Мещовске в 2011 году был открыт памятник царице Евдокии Лукьяновне, супруге царя Михаила Федоровича. Она изображена вместе с цесаревичем. Валерия Визгова «перенесла» этот памятник в спектакль: мальчик–царственный отрок (юный студиец) будет усажен в кресло-трон, а певица Лидия Музалёва (олицетворение царственного материнства) в нескольких песнях расскажет о том, о чём молчит реальный памятник: не нужно молиться чужим богам, нужно жить правдой, родники истории – это питательные истоки человека. Идеальный отрок идеальной России – на мой взгляд этот бессловесный образ спектакля важен. Как важен и урок истории: мелкая, практическая расчетливость несовместима с великими душами – будь то Пушкин, будь то Циолковский или калужские отроковицы, ставшие царицами.
Как увидеть современному человеку достоинства собственной истории? Можно видеть, но можно и не увидеть художественных достоинств в Пушкине, научных – в Циолковском, человеческих – в царицах. Впрочем, такого невидящего нынче не принято называть попросту – глупцом, но скорее назовут его выходку «странностью».
Но Калужский ТЮЗ тут крепко стоит на том, что сердце человека – могущественно. Душа человека – глубь глубей. А тот человеческий нигилизм, что есть в провинции, нужно и можно преодолевать добродушием и просвещением, повышая тем самым собственную самооценку провинциала.
Вот здесь стоит сказать, что на восприятие зрителя самым решительным образом воздействует историко-культурный и природный ландшафт. Внесценическое– культурно-историческое – пространство оказывает сильнейшее эмоциональное воздействие на человека. И тут сила театра как никогда становится очевидна.
***
Воспитание чувств происходит исподволь – такую соприродность человека месту не извлечешь из книг, тут она явлена тебе. Душа откликается – и опыт этот, безусловно, важнейший. Вдруг видишь привычное (глазу уже приевшееся) в новом свете – и все эти холмы, по которым бегали юные герои, и все эти дали, которые граничат с вечностью-небом, и все эти песни и сказки, которые только в детстве воспитывают «таинственные чувства» вдруг обретаешь вновь. «Своя старина» оживает, обновляется и держит путь непосредственно лично к тебе.
Но что есть чувство?
Будто это сплошь некая анархия, взрыв эмоций, поток неких психологических состояний. Будто и даже без разума, «без ума». Но, конечно это не так. Поэт Ольга Седакова видит в «чувстве» старое, древнерусское значение: «”Чувство” – общая способность воспринимать (“чуять”), одновременно и интеллектуальная, и эмоциональная: открытость». Чувство противоположно «окамененному нечувствию», что сегодня, увы, является проблемой (эмоциональное здоровье молодого поколения вызывает тревогу у воспитателей, учителей и медиков).
Именно поэтому обращение создателей «театра пространства» – Калужского ТЮЗа к идеальным чувствам публики через чтение стихов, в которых актеры любуются небом и красотой земли своей, через народное пение и классическую музыку, через образы детства в лице реальных детей, мне представляется попросту как лелеяние слуха и души публики.
Лелеять – какой перед нами творческий акт! Лелеять – это и покоить, и развивать, радовать и ухаживать, голубить и ласкать, тешить, баловать и нежить, холить, пестовать, вспаивать, миловать, послаблять, мирволить, потешать и благоволить!
«Неизъяснимые наслаждения» дают нам эти действия, выраженные в нашем языке одним глаголом лелеять!
Да, «театр вне стен театра» может дать импульс к культурному развитию малых городов, которое есть не что иное, как вовлечение в культурную общину непосредственно жителей славной и древней Гардарики. И ТЮЗ спешит к человеку! Воспитание чувств по-калужски происходит через покорение пространства – мещовских и боровских просторов, калужского (от Циолковского) космического чувства как «опор» культурной власти своей земли.
Капитолина Кокшенева – арт-критик, Москва
