«И по сердцу эта картина
Всем любящим русский народ!»
Николай Некрасов.
С фамилией Венецианов хорошо быть художником, и, видимо, предчувствуя появление гения в своём роду, греки Михапуло-Проко сделались когда-то Венециановыми. Было это ещё в галантном восемнадцатом столетии, когда те самые Проко приехали в Россию из Венеции. Грек-венецианец обратился Венециановым, пустил корни. Его сыновья женились на русских и считались русскими.
Семья Венециановых была честной и зажиточной – торговали и луковицами тюльпанов, и кустами смородины, …и картинами. Юный Алёша тоже готовился к «негоциям», как тогда называли бизнес и параллельно с этим учился рисовать. Самостоятельно! Торговля не увлекала – пошёл на службу. В сознательном возрасте, будучи молодым чиновником, Венецианов нанял себе учителя, а потом пробился к Владимиру Боровиковскому.
Светлый романтик и певец крестьянской неповторимой красы – Алексей Венецианов начертал особую страницу в истории искусств. Он поэтизировал тех, кого считали «тягловым сословием». Крепостного не воспринимали полноценным хомо-сапиенс. Единицы работо-часов. «Степан Пробка, Михеев-каретник и какой-то Петр Савельев Неуважай-Корыто», - как списки в "Мёртвых душах". Помещики относились к своим «душам» по-разному, чаще – нормально, как к средству производства, которое лучше не портить.
Салтычиха была редкостью, оттого и дело оказалось громким, и провела кровавая барыня остаток века в страшнейшем заточении. Встречались князья-просветители и графы-театралы, создававшие крепостные труппы в духе Шереметевых; случались добрые и крепкие владетели, почитывавшие аглицкую прессу по земледелию; попадались кутилы, растлевавшие подвластных девушек и проматывавшие в штосс наследие предков. В общем, крестьянская жизнь зависела от жеста Фортуны – кому как повезёт с барином. Бывало, что и в Италию отправляли учиться, и вольную давали. Сам Венецианов, женившись на дворянке и получив её имение, учил талантливых мальчишек рисованию. Но обо всём по порядку!
В Государственной Третьяковской Галерее (в Инженерном Корпусе) проходит масштабная выставка Алексея Гавриловича Венецианова (1780 – 1847). Представлены почти все его работы, за исключением тех, что уехали в Германию на совместную экспозицию, посвящённую романтизму XIX века. Проект получил название "Пространство, свет и тишина" - даны ключевые точки венециановского стиля. Видеть свет – осязать пространство – слышать музыку тишины, чуть нарушаемой полётом шмеля в знойный день или слаженной песней косцов где-то очень далеко – не то за лесом, не то в Вечности.
Вот автопортрет, не вполне характерный для эпохи. Тогда обязательно писался сложный фон – мастерская, атрибуты, бюст императора, малиновая штора с кистями. Тут – ничего. Задник малопонятного, но интересного цвета – золотисто-коричневый, густой и вязкий. Впоследствии Александр Бенуа скажет: «К числу прекраснейших его произведений принадлежит его собственный портрет, написанный сочно и жирно, в приятных, густых серо-жёлтых и жёлто-чёрных тонах, никого из современников его не напоминающих». Такое чувство, что мастер вглядывается именно в зрителя и пишет …нас.
Автопортрет. 1811 год.
Мы привыкли к «хитам» из крестьянской серии, но Венецианов охотно писал портреты людей своего круга, а также родственников. Можно увидеть портреты его матери – Анны Лукиничны и жены – Марфы Азарьевой, но если первая вещь – сугубо парадная, созданная по канонам ушедшего Галантного века, то вторая – семейная, личная. Судьба Марфы Венециановой не была праздничной – муж больше любил «искусство в себе», а заодно «себя в искусстве». Ему уж за тридцать, а он всё занят штудиями! Тому доказательство – копии с шедевров Эстебана Мурильо "Отдых на пути в Египет" и Луки Джордано "Оплакивание Христа", сделанные в начале 1810-х. Любопытна вариация на тему полотна Франсуа Гранэ "Внутренний вид хоров в церкви капуцинского монастыря на площади Барберини в Риме" - копируя эту популярную картину, Венецианов учился подавать рассеянный свет. Это одна из самых трудных задач в интерьерной живописи!
В 1819 году чиновник попросил об отставке (напомню, что всё это время он исправно ходил на службу, а творил в свободные часы!) и Венециановы переехали в Сафонково – женино именьице. Тут наконец-то подлинно раскрылся талант этого зрелого, почти сорокалетнего человека. Искусствоведы считают картину "Гумно" переломным моментом в творчестве художника. Нашлась тема. Крестьянин – его душа, заботы, смыслы, грёзы. "Гумно" - фотографическая вещь. Мужики и бабы увидены в процессе; их движения как бы «схвачены» и запечатлены в спешном порядке. Это не самая техничная работа, но тут есть живая динамика.
Гумно (1822)
Центральным экспонатом является, конечно же, весенняя феерия "На пашне". Здесь всё – театрально. Пейзанская богиня будто бы исполняет балетный танец. Её фигура и жесты списаны с античных барельефов, а сидящий поодаль ребёнок похож на купидона. Венецианов доказал – человек прекрасен вне зависимости от его происхождения и положения. Любая Матрёна – матрона. Некрасов не выдумывал, когда изрекал: «Красавица, миру на диво, / Румяна, стройна, высока, / Во всякой одежде красива, / Ко всякой работе ловка». Венецианов передавал свет, исходивший от всех этих Матрён и Прасковий. Они тоже – пригожи. У них есть достоинство. Барышня может переодеться крестьянкой, а крестьянка – Персефоной, зовущей весну. Александр Бенуа высказался точно и непредвзято: «Несмотря на то что фигуры занимают значительную часть во всех его картинах, несмотря на то что часто они - или кукольны, или слащаво условны (это уже в угоду времени), общее впечатление от его произведений остается вполне жизненным, от них необычайно веет теплотой и настроением».
1. Весна. На пашне. 1820-е гг
Очаровательна "Крестьянка с бабочками" - девушка в алой косынке, держащая серп, как дамы держат веер. Мотив бабочек Венецианов потом будет использовать не единожды и тому пример – хрестоматийные "Жнецы". И снова – остановившийся миг. Бабочки на долю секунды присели на руку. Взмах – и мелькание крыльев. Жара. Золото ржи. Горячее марево полдня. Всё тот же Бенуа вопрошал: «Кому в целой русской живописи удалось передать такое истинно летнее настроение?»
Крестьянка с бабочками. 1820-е гг. Крестьянка с васильками. 1830-е гг.
"Крестьянка с васильками", "Крестьянка с косой", "Жница", "Девочка с гармоникой", "Девушка в платке", "Гадающие девушки" - задумчивые, утончённые, свежие, дивные. О Венецианове распускались грязные слухи – он, мол, завёл себе целый гарем, а «служенье муз» - так, ширма для «разврата грязного и мелкого тиранства», как сказал Некрасов, правда, по иному поводу. Ему гадко завидовали – венециановские работы нравились императору. Николай I даровал художнику звание придворного живописца, а две его картины – "Мальчик с лыками" и "Крестьянка с грибами" отослал своему тестю – прусскому королю Фридриху-Вильгельму III. Тевтонец высоко оценил славянский дар – изображение крепостных из Тверской губернии висели в королевском кабинете дворца Бабельсберг.
Крестьянка с косой 1820-е и Жница 1820-е
Не все модели безымянны – так, известен персонаж с портрета "Захарка". Этакий некрасовский мужичок-с-ноготок! Это был сын пахаря Федула Степанова из деревни Сливнево. Барин взял мальчика себе в дворовые. К слову, этого мальчишку легко заметить и на других полотнах. Тут Венецианов отходит от ампирно-ренессансной манеры и пишет всё, как есть – и пытливо-настороженные глаза, и вздёрнутый носик, и красные от мороза щёки. Не забывает Венецианов и о друзьях. Так, эффектен и при том лаконичен портрет Марии Философовой, владелицы имения Богдановское Псковской губернии, где художник часто гостил. Отлично выписаны букли, именовавшиеся «взбитыми сливками», воздушный чепец, декольтированное платье из муара, меховое боа – Венецианов умел созидать репрезентативные портреты, но они его не увлекали.
Крепостной мальчик Захарка (1825).
Значительное место отведено школе, которую выпестовал мастер на свои – не такие уж великие – средства. Ему помогал Василий Жуковский – искренний друг просвещения. Бенуа восхищался этим почином: «Количество его учеников для того времени, когда художественные школы еще не загромождались барышнями-любительницами и всяким вздорным элементом, было громадно - свыше 60 человек, и большую часть из них Венецианов содержал на свои средства, а для других из кожи выбивался в хлопотах о поощрении и вспомоществовании, сам же кое-как при этом существовал частными уроками и доходом от своей деревушки».
Особого внимания заслуживают сельские виды Григория Сороки – крепостного крестьянина, имевшего тонкую душу и столь изысканную внешность, что все его принимали за барчука. Доля его – ужасна. Хозяин, Вышневолоцкий предводитель дворянства – Николай Милюков так и не дал вольную талантливому парню, хотя, причина крылась вовсе не в подлом характере господина. Лидочка Милюкова была влюблена в своего раба, и тот отвечал ей взаимностью. Папенька смекал, что имей художник в кармане отпускную грамоту, барышня тут же ринется под венец. Просьбы Венецианова и Жуковского звучали, как глас вопиющего в пустыне. Существует легенда, что Сорока покончил с собой из-за этой несчастной любви. Реальность гораздо менее романтична – Сорока повесился уже после отмены крепостного права. Эти муки невозможно совместить с полупрозрачной прелестью его деревенских пейзажей!
Другой ученик Венецианова – Капитон Зеленцов пришёл учиться к Венецианову, будучи тридцатилетним. До этого он рисовал лубки, иллюстрировал книги, писал портреты, но его работы несли на себе отпечаток дилетантизма. Венецианов обучил Зеленцова всему, что умел сам, и тот сделался бытописателем дворянской жизни и автором картин в жанре Zimmerbilder, что буквально означает «картины, образы комнат». Анфилады, кабинетики, диваны, рояли и комоды – главные герои, тогда как мужчины во фраках лишь фоновое приложение к шторам и колоннам.
Портрет Марии Философовой (1828) Гадание (1842) копия
Отдельная тема – дочери Венецианова, способные, хорошенькие Фелицата и Сашенька. Их портреты представлены в одном из выставочных залов. Обе учились у отца, причём Александра подавала серьёзные надежды. К сожалению, девочки так и не смогли выработать свой почерк, находясь под влиянием харизматичного папы. Схоронив его, Саша и Фелицата растерялись, не имея практически никаких средств к существованию. Более того – они так и не вышли замуж.
Гибель художника окружена легендами. Согласно официальной версии, то был несчастный случай на дороге. Дочь Александра описывала это так: «Кучер потерял силы удерживать лошадей, его первого сбросило на дорогу, и он лежа, видел, как повозку свалило на бок, и батюшка имел духу схватить вожжи, когда тройка неслась, потом сваливает батюшку не совсем на дорогу, но, волоча его и ударяя обо что встречалось, и, наконец, сбросив так, что он остался на дороге без дыхания». Это как сбивчивые показания, даваемые следователю.
Потртрет дочерей Саши и Фелицаты. Потрет Саши 1820-е гг. копия
Однако ходили упорные слухи, что художника забили крестьяне. Всего-навсего «шерше ля фам». Дворовая девица Елена Никитина, позировавшая Венецианову, стала его наложницей и уже примеривала на себя роль госпожи. Справедливости ради, это случилось уже после того, как барин овдовел. Фаворитка унижала прислугу, заносилась в общении со старостой и приказчиком, помыкала людьми. Возникает вопрос: почему в этом случае убили хозяина, а не виновницу сего позорища? Отомстили старику за его мужскую слабость?
Как бы то ни было, Венецианов остался в памяти, как один из русских гениев. Он видел свет! «Венецианов не был только скромным начинателем, - вещи, в которых он просто и цельно выразился, рисуют его нам как первоклассного мастера и необычайного человека, которым вполне должна гордиться Россия», – полагал Бенуа, и добавить-то нечего.
Галина Иванкина
