В обществе все больше поднимаются вопросы нравственности. В том числе это не обходит и кинематограф, что особенно заметно по тем конкретным шагам, которые предпринимаются в странах Центральной Азии.
В Кыргызстане принят закон, касающийся государственной поддержки кинематографии республики, в котором декларируется запрет на показ интимных и порнографических сцен в фильмах. И даже, казалось, совсем безобидные, не столь откровенные сцены тоже попадают под этот запрет.
Также правительство Таджикистана поддержало новый Устав киностудии «Таджикфильм» и создание специальной консультативной коллегии, в функции которой входит проверка всей кинематографической продукции (и отечественной, и зарубежной), перед тем как она попадет на экраны кинотеатров или телеэкраны на предмет соответствия ее традиционным ценностям. Цель такая же – добиться того, чтобы до зрителя не доходили откровенные интимные, или, хуже того, – порнографические фрагменты.
Принятию таких законодательных положений способствует и настрой немалой части самого общества, в соцсетях идет активное осуждение каких-либо постановок, допускающих откровенные сцены.
Однако трудно заключить, насколько это в действительности повлияет на уровень нравственности общества. Так, например, таджикский журналист Ёкуб Халимов сомневается в действенности соответствующих поправок к закону. Он считает, что запретить что-либо невозможно. Человек, стремящийся к «запретному плоду», найдет другие источники просмотра. Благо в современном мире, благодаря техническим средствам, этих источников достаточно. К тому же цифра интернет-пользователей, показывающая миллионные просмотры запретных эпизодов, красноречиво говорит сама за себя.
Тем не менее в статье 6 (ч. 1), где говорится о том, что «концепция фильма не должна призывать к насильственному изменению существующего конституционного строя, нарушению суверенитета и территориальной целостности государства; к пропаганде войны, насилия и жестокости; к разжиганию национальной, этнической, расовой, социальной, религиозной вражды; к национальной или сословной исключительности, нетерпимости», все же появилась как дополнение поправка: «Не допускается включение в фильм сцен порнографического содержания».
Возможно, следом за этим потянутся споры, что же считать порнографией, а что эротикой, даже как относиться к «обнаженному торсу», что был, например, на афише одной из постановок Московского театра... И сложно предположить, что в веке доступности любой информации возможно оградить человека от чего бы то ни было. Может быть, во главе угла должно встать все же воспитание?
