Столичный театральный мир в последние годы постоянно потрясают скандалы: то голые мужики по сценам прыгают, то бюджеты между собой попилят, то странные назначения в руководстве происходят. Может ли современный театр существовать без "обнажёнки" и постоянных скандалов?
Не так давно скандалом отметился даже театр "Современник", где поставили спектакль "Первый хлеб", в котором были и продолжительные мужские поцелуи, и матерный монолог Лии Ахеджаковой, оскорбляющей ветеранов войны. Никто за это не ответил.
Затем всех потрясла трагедия, случившаяся в Большом театре, где давали оперу "Садко": едва началось представление, как на сцене молодого актёра Евгения Кулеша насмерть придавило декорацией. Ответит ли кто-нибудь за эту смерть, неизвестно. Однако накануне стало известно, что директор театра Владимир Урин госпитализирован в Москве с сердечным приступом.
Не просто всё и в театральных коллективах. То в одном театре труппа выступит против своего худрука, то в другом выявляют финансовые нарушения. Губят репертуары лучших театров, однако чиновники не реагируют.
Совсем недавно почти одновременно сменились художественные руководители в "Театре Сатиры", в цыганском театре "Ромэн" и в Московском еврейском театре "Шалом". Прочили "варяга" и в "Ленком". А теперь собираются сменить худрука в МХТ имени Чехова Сергея Женовача, на его место прочат нынешнего худрука "Театра Наций" Евгения Миронова (впрочем, это лишь одна из версий).
Кто стоит за всеми этими перестановками? В театральных кулуарах редко произносят имя "серого кардинала" Михаила Швыдкого, зато упоминают близкого Евгению Миронову человека – Романа Должанского, арт-директора того самого фестиваля "Территория", который ославился в 2019 году скандалом с гомосексуальным шоу, показанным на молодёжном форуме "Таврида".
В театре всегда много настроений и конфликтов
Почему предпринимают попытку убрать Сергея Женовача, назначенного худруком после смерти Олега Табакова, и что вообще происходит в театральном мире? Об этом в студии "Первого русского" ведущая программы "Не могу молчать" Елена Афонина беседовала с театральным критиком Львом Алабиным и актёром Юрием Миронцевым.
Елена Афонина: МХТ имени Чехова – в какой-то степени тот театр, который определяет то, как развиваются театральные события. Для того, чтобы как-то оправдать намечающуюся смену руководства, нашли такую причину: МХТ в новом театральном сезоне недосчитался двух спектаклей: с показа сняты постановки "Идеальный муж" и "Карамазовы".
И всё бы ничего, если бы только автором этих спектаклей не был режиссёр Константин Богомолов. И сразу появились высказывания о том, что в МХТ начались гонения на лучших режиссёров, а виноват в этом худрук театра. Это выходит за рамки или перед нами обычная театральная история, когда при желании худрука даже такого театра можно подвинуть, а на его место, вполне вероятно, пригласить человека, который не будет делать резких телодвижений в отношении некоторых спектаклей.
Лев Алабин: В театре всегда много настроений. Если появляется маленькая ранка, не надо её расчёсывать. Я не журналист, давайте я буду лекарем. На самом деле, таких конфликтных ситуаций очень много. Во МХАТе имени Горького – то же самое, там конфликт с великой Татьяной Дорониной, но этот конфликт как-то не раздувается. Или конфликт с Ольгой Бузовой, которую пригласили на эту сцену, когда на дыбы встала вся общественность.
Если конкретно говорить об "Идеальном муже" и "Карамазовых", то Женовач объяснил это совсем не идеологией и не пошлостью этих спектаклей, а тем, что они идут уже 7-8 лет. Они "своё" взяли и требуют замены, как это странно ни будет звучать, нужны новые формы, новые спектакли. То есть там процесс довольно мирный. Никто не оскорблял Константина Богомолова, никто не говорил ему того, что говорят блогеры, – а они говорят ужасные вещи.
– Простите, я вас перебью, но хочу напомнить, что именно к спектаклю "Идеальный муж" буквально со дня премьеры было приковано пристальное внимание возмущённой зрительской аудитории. Критики, актёры, театральные деятели молчали, а зрители гневались. Они устраивали акции, пикеты, писали обращения, в том числе и тогда ещё живому Олегу Табакову, который сказал, что спектакль убирать не будут. То есть зритель уже тогда говорил: то, что вы показываете, нам не очень нравится. Тем не менее спектакль шёл долгие годы.
Говоря о спектаклях, поставленных Богомоловым, не стоит забывать о той тесной творческой спайке, которая образовалась между ним и Кириллом Серебренниковым. Периодически они друг друга задействуют в своих спектаклях. В частности, в одной из постановок "Гоголь-центра", поставленной Серебренниковым примерно в те же годы, что и "Идеальный муж", – в работе "Машина Мюллер" главную роль играет Константин Богомолов.
На связь со студией по скайпу вышла член Совета православных женщин Татьяна Боровикова.
– Татьяна Михайловна, по мнению Льва Николаевича, выступающего у нас миротворцем, ничего особенного в том же МХТ имени Чехова не происходит, а спектакль "Идеальный муж" убрали потому, что надо дать дорогу другим спектаклям. Что вы, как зритель, бывающий и в МХТ, и в "Гоголь-центре", скажете по этому поводу?
Татьяна Боровикова: Мы этой темой занялись достаточно давно, когда Кирилла Серебренникова поставили во главе "Гоголь-центра" и он начал ставить эти спектакли со всевозможными извращениями, когда на сцене были и голые люди, и пропаганда гомосексуализма. Всё это делалось на государственные деньги. Это совершенно неправильное расходование средств налогоплательщиков, и все эти "творческие эксперименты" совершенно недопустимы.
Я считаю это направление совершенно противоположным тому, что должно быть на нашей сцене. Театр должен сеять разумное, доброе, вечное, и таланту надо служить добру, а не ставить спектакли, в которых актёры на сцене мажут друг друга фекалиями или показывают нетрадиционные сексуальные отношения. Ставить такие спектакли – преступление против наших детей, против семьи. Им не место в России.
Мы здесь живём, мы здесь хозяева, мы здесь детей рожаем. Это наша страна, наш город. Так почему здесь в театрах должны проходить оргии? Здесь живут наши дети, им иногда любопытно, что показывают на сценах столицы. А там – люди со сбившимися настройками, которые не понимают, где чёрное, а где белое, что такое хорошо, а что такое плохо. И волной этой мути и извращений накрывает всех, а в итоге за это расплачиваемся мы все. Это гнойник, который нужно удалить.
Скачки на сцене с голой грудью – 90-е годы на забылись
– Юрий Владимирович, я правильно понимаю, что в театральном, да и в кинематографическом мире есть такое явление: если ты свой, если ты входишь в определённый круг, тогда проблем у тебя не будет. Тебя всегда вспомнят в первую очередь, пригласят в спектакль или на съёмки кино. Тебе будут обеспечены лучшие роли, а значит – и деньги. Если "свой" режиссёр ставит в одном театре, его пригласят и в другой, в третий и так далее. Именно так устроена эта театрально-киношная жизнь?
Возможно, я задаю провокационный вопрос, потому что неплохо знаю, как это всё устроено: должна признаться, что у меня театральное образование и я шесть лет проработала в театре. И хорошо помню, как в годы перестройки и в начале 90-х актрисы скакали на сцене с голой грудью. Тогда этим зрителя заманивали.
Л.А.: Так и сейчас тоже этим заманивают.
– Но я-то думала, что мы это всё в 90-х оставили, наелись и забыли об этом, как о страшном сне. Но мы видим спектакль "Машина Мюллер" в "Гоголь-центре", где на сцене нет ни одного одетого человека, где два с половиной часа восемь голых мужчин и восемь голых женщин без перерыва прыгают по сцене, а зрителям даже уйти не дают. Я действительно думала, что голая женская грудь осталась в 90-х, но нет, уже и дальше пошли. Вот что это?
Юрий Миронцев: Не принято обсуждать и осуждать коллег. Я никого и не осуждаю. Но как гражданин могу сказать: мы пожинаем плоды буржуйского строя, где, как говорила моя бабушка, "чем дурнее, тем лучше". Вот и здесь так: что больше режет глаз, что поганее, тем больший интерес это вызывает. Всегда найдётся зритель, который заплатит любые деньги, чтобы посмотреть на сцене или на экране "вечеринку капрофилов". Пока есть спрос, будет и предложение.
– В "Гоголь-центре" уже и не скрывают свою направленность. Спектакли там только в категории 18+. Может быть, это нормально и такой театр должен быть... Но консервативное большинство против. Точно так же, как и против новой команды МХТ имени Чехова, которую якобы должен возглавить Евгений Миронов. Пойдёт ли происходящее на благо театру?
Ответить на этот вопрос Елена Афонина попросила Юрия Грымова, художественного руководителя театра "Модерн", подключившегося к беседе в студии по скайпу.
Юрий Грымов: Судить людей надо тогда, когда они совершают поступки, а не рассуждать теоретически. Что касается Евгения Миронова, то это прекрасный русский актёр. Он создал "Театр Наций", где идут очень разнообразные спектакли самых разных режиссёров. Он может возглавить любой театр. Но это решение принимаем не мы с вами, а департамент культуры. Если они сочтут нужным, а Миронов согласится, давайте посмотрим, что получится.
– А когда приходит в театр режиссёр, обязательное ли условие, что он приведёт с собой свою команду? Я говорю не об актёрах, а о тех, кто занимается финансовой и идеологической стороной работы театра.
Ю.Г.: Нет, это совсем не так. Я уже 4,5 года руковожу Московским драматическим театром "Модерн". Директор, бухгалтерия, техническая часть, актёры – это всё я формирую, но административных сотрудников рекомендует департамент культуры с моего согласия. Понятно, что бизнес – это совместное сотрудничество и директора, и художественного руководителя.
У нас в театре "Модерн" тоже ставят другие режиссёры, кто-то приводит с собой художника, но гости могут пользоваться услугами костюмеров и художников нашего театра. Если вы сегодня посмотрите на все театры, то, наверное, только директор театра "Ленком" Марк Варшавер, который с самого основания театра работал с Марком Захаровым, придерживается другой линии. Но они всегда были уже неким целым. А в последнее время абсолютная чехарда с директорами.
– А ваш театр финансируется государством?
Ю.Г.: Конечно. 80-90% бюджет театра уходит на содержание здания. Я могу ошибиться, но, кажется, бюджет театра "Модерн" 80 миллионов рублей. В основном деньги уходят на свет, на уборку территории и так далее. Актёры театра "Модерн" получают очень хорошие зарплаты потому, что у нас есть касса. Это то, что мы называем внебюджетным финансированием: зрители платят деньги, и актёры получают за выход на сцену. Я уверен в том, что наш театр входит в топ-10 театров, где у актёров адекватные зарплаты.
Выдающийся режиссёр или мастер провокаций?
– Юрий назвал бюджет театра в 2021 году – 80 миллионов рублей, а "Гоголь-центру" в первый же год его создания после реформирования Серебренниковым Московского драматического театра имени Гоголя в 2013 году было выделено 228 миллионов рублей. В этот же год у театра Вахтангова бюджет 270 миллионов, включая президентский грант, у театра "Современник" 250 миллионов рублей, "Театр Сатиры" и "Театр Моссовета" имели бюджет около 160 миллионов рублей.
Л.А.: Причём в "Гоголь-центре" 128 миллионов рублей и украли.
Ю.М.: Мы в 2018 году в Луганской народной республике сняли народное кино. Все работали за бесплатно. Фильм называется "Ополченочка", в 2019 году мы получили прокатное удостоверение, и только недавно выяснилось, что наш народный фильм увидит мир – наконец он выходит 11 ноября на всех онлайн-платформах. Сколько было на нас грязи вылито за это время, вся съёмочная группа, конечно, находится в розыске у СБУ.
– А вы сходите в театр "Современник" и посмотрите в глаза худруку Виктору Рыжакову. И не потому, что в этом театре поставили "Первый хлеб", а потому что в 2015 году, спустя год после начала драматических для жителей Донбасса событий, этот Рыжаков, возглавлявший на тот момент ТКЦ имени Мейерхольда, поставил пьесу Натальи Ворожбит – той самой, которая скакала на Майдане, говорила, что "Россия развязала войну против Украины". Что это?
Ю.М.: Это снова о том же – если есть спрос, будет и предложение.
– Почему я спросила у Юрия Грымова о том, может ли прийти в МХТ имени Чехова Евгений Миронов со своей командой? Потому, что его команда это, прежде всего, театральный критик Роман Должанский, заместитель худрука "Театра Наций" и арт-директора фестиваля "Территория". И вот этот человек приходит вместе с Мироновым в МХТ, и что там начинается?
Л.А.: Начну с того, что Кирилл Серебренников – это не подкидыш современной сцены. Его признал ещё Олег Табаков, который призвал его сначала в "Табакерку", потом в МХТ имени Чехова, где он поставил десять спектаклей. Между прочим, вся Москва заполнена его спектаклями. Его признал Марк Захаров, в Ленкоме идёт его спектакль. И в "Театре Пушкина" тоже идёт спектакль Серебренникова, и в Театре имени Станиславского.
Постепенно так получается, что он – выдающийся режиссёр нашего времени. И теперь нужны огромные усилия для того, чтобы доказать, что он совсем не тот, за кого себя выдаёт, а может быть, даже совсем не режиссёр.
Вот он пришёл в "Театр на Малой Бронной" – и опять вызвал скандал, поставив спектакль "Норма" по роману Владимира Сорокина, где зрителя хотят накормить фекалиями. И зрители восстали. И ведь Серебренников – он мастер скандала, он на это и рассчитывает. Он провоцирует наше возмущение. Но ведь в театре не провокация главное. Что бы они о себе ни думали, и Серебренников, и другие подобные – они идут в хвосте театрального процесса.
И кто поднимает "Гоголь-центр"? Журнал "Театр". И почему везде Кирилл Серебренников? Почему его приглашают на Каннский фестиваль? Он в тренде, а мы, возмущающиеся, считающие его работы бездарными, – кто мы такие?
