Бурные споры развернулись в Петербурге вокруг утвержденного на минувшей неделе проекта памятника выдающемуся русскому певцу Федору Шаляпину. Его решено установить в Александровском парке Петроградского района, рядом с Музыкальным театром имени Ф. И. Шаляпина. Победителями конкурса на эскизный проект монумента стали скульптор Евгений Ротанов и архитектор Иван Кожин – такое решение приняло жюри во главе с вице-губернатором Николаем Линченко.
Однако это решение и публикация в СМИ фотографий нового монумента вызвало у жителей города, прямо скажем, неоднозначную реакцию. В сети его уже насмешливо окрестили памятником «узнику концлагеря в занавеске» или «памятником Прохору Шаляпину», как с иронией пишет петербургский портал 78.ru.
Однако и среди профессионалов в области градостроительства есть те, кто высказывает серьезные сомнения относительно творческого замысла скульпторов-победителей конкурса. Но особенно резко протестуют деятели культуры. Так, петербургский писатель Александр Пелевин заявил, что такой работе не место на улицах Санкт-Петербурга, и монумент может попытать счастья на выставке современного искусства.
«Если честно, думал, как выразить мои впечатления без мата. Может быть, я чего-то не понимаю в скульптуре, может быть, у любой скульптуры есть право на существование, но вот такому место на выставке современного искусства, но совершенно явно не на улицах моего родного города и не в качестве памятника великому певцу Шаляпину. Я совсем не понимаю этой тенденции, когда за передовое и крутое искусство выдаётся нечто как будто наспех слепленное из какой-то неизвестной субстанции. Не понимаю, что в этом красивого, крутого, интересного, передового. Мне немного обидно. По-моему, наш город Санкт-Петербург и великий певец Шаляпин такого неуважения не заслужили. Лично, по моему мнению, — это уродство», — написал Пелевин в Телеграм-канале.
С ядовитым сарказмом отреагировал на проект памятника Шаляпину известный писатель Захар Прилепин, который сравнил его с другой, куда более удачной скульптурой, представленной на конкурс.
«Памятник Шаляпину (рисунок первый), который поставят скоро в Санкт-Петербурге, — написал он в своем блоге. — Из серии "Я художник, я так вижу". Голова, по-моему, великовата. Можно ещё уменьшить в два раза? На втором рисунке Шаляпин, который проиграл в конкурсе первому. Дайте посмотреть на судей. Просто посмотреть…».
Но еще больший скандал вызвал установленный на территории Петропавловской крепости в 1991 году по распоряжению тогдашнего мэра Анатолия Собчака памятник Петру I Михаила Шемякина. Петербуржцы были так шокированы этим странным монументом с уродливо маленькой головой, что к нему пришлось ставить охрану, чтобы его не повредили. Отзывы о «памятнике» до сих пор содержали и содержат чаще всего такие оценки: «карикатура», «пародия», «отвратительно», «уберите это позорище!» и т.п. Но «позорище» так и не убрали, и оно продолжает шокировать гостей города.
Особую остроту нынешней полемике вокруг проекта памятника Шаляпину придает тот факт, что такую же острую негативную реакцию вызвала в городе недавняя установка «падающего» памятника поэту Александру Блоку, кстати, все тех же Ротанова и Кожина, о чем писало «Столетие».
Этот памятник тоже создан в авангардистском стиле, резко диссонирующим со зданиями старинного квартала улицы Декабристов (Офицерской), где жил поэт и, где сегодня установлен монумент.
Особенно гневно отреагировали тогда на установку этого странного создания литераторы Петербурга. «Нужно не знать, не любить, не понимать места и значимости Александра Блока в отечественной литературе, чтобы придумать глумливую падающую глыбу, увенчанную намеком на голову, и посчитать это сооружение памятником, достойным поэту, созвучному душе Петербурга-Петрограда», — сказал по поводу памятника сопредседатель Союза российских писателей, известный сценарист и прозаик Михаил Кураев.
«Улица Декабристов, — с сарказмом отметил он, — где жил и умер Блок, выходит к речке Пряжке с её знаменитой Психиатрической больницей им. Николая Чудотворца. Вот и приходит на ум, не в этом ли скорбном месте неподалеку было задумано, изготовлено и принято к постановке изделие, претендующее стать памятником великому поэту, одному из самых дорогих и близких, в первую очередь, нам, землякам поэта? Теперь эта глыба, никак не ассоциирующаяся с высоким и светлым именем Александра Блока, скорее всего, будет служить ориентиром и указателем пути в психбольницу».
Озабоченность деятелей культуры Петербурга тем, что происходит с памятниками северной столицы, понятна. Ведь город сильно пострадал в годы войны и блокады. Пострадали 187 из 210 зданий, находившихся на государственном учете, как памятники архитектуры, были практически уничтожены пригородные дворцы-музеи.
В результате обстрелов и бомбежек было полностью разрушено и сожжено более трех тысяч зданий, 9 тысяч деревянных домов разобрано на топливо.
Но еще раньше огромный ущерб архитектурным ансамблям и памятникам Петербурга был нанесен большевиками после революции. В 1918 году появился декрет «О памятниках республики». Согласно документу, «памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц Петрограда».
В результате начался настоящий архитектурный погром. Чудесные творения, монументы работы лучших скульпторов сбрасывали с пьедесталов, разбивали и пускали на переплавку. Был снят памятник-бюст Александру I на Каменоостровском проспекте, убран памятник Александру III, который находился перед Московским вокзалом, уничтожен памятник великому князю Николаю Николаевичу, находившийся на Манежной площади, уничтожен памятник «Подвигам лейб-гвардии Саперного батальона» на Кирочной улице и т.д. Но больше всего досталось Петру I. Хотя знаменитый «Медный всадник» на Сенатской площади и уцелел, но было снесено не менее шести памятников великому основателю Петербурга. Особенно свирепо большевики расправлялись с церковными зданиями. В городе было разрушено — снесено или взорвано — более 120 старинных замечательных по красоте церквей и соборов, творений выдающихся зодчих.
Увы, снос старинных зданий в центральных районах Петербурга продолжился и в наши времена.
Газета МК привела не так давно длинный список таких утрат. Так только на Невском проспекте разрушены: дом 89 — под строительство гостиницы «Феникс-отель»; дом 116 — под строительство торгового комплекса «Стокманн»; дома 55 и 59 — под строительство бизнес-центра «Невский Плаза» и дополнительных площадей гостиницы «Невский палас». Были разрушены здание Пробирной палаты на набережной канала Грибоедова и казармы Владимирского пехотного юнкерского училища на Пионерской улице. «Вычищен» изнутри под видом «реконструкции» дом генерал-полицмейстера Чичерина на углу Невского и Большой Морской улицы и «Дом со львами» Огюста Монферрана, перестроенный под фешенебельный отель. Снесены лавка Литовского рынка работы Джакомо Кваренги и дом причта Исаакиевского собора на Конногвардейском бульваре, а доходный дом ведомства учреждений императрицы Марии на Казанской улице, 3, — для постройки торгового центра, и дом 4 по Волховскому переулку — для строительства многофункционального комплекса «У Ростральных колонн». Снесены дом 26 по Литейному проспекту — под строительство торгово-офисного центра (при этом поврежден стоящий рядом «Дом Мурузи», где жил Иосиф Бродский) — и казармы Преображенского полка в Виленском переулке — под строительство жилого комплекса «Парадный квартал». Снесены «Литературный дом» на углу Невского проспекта и набережной Фонтанки (перестроенный под отель), дом Рогова на Загородном проспекте и расположенный неподалеку дом служащих Государственного банка. Искалечены частичным сносом Никольские ряды на Садовой улице и дом адмирала Мордвинова на Театральной площади. Этот скорбный список архитектурных утрат города на Неве можно продолжить и продолжать.
Помимо этого, в центре северной столицы построены новоделы, которые его никак не украшают и уже признаны «архитектурными ошибками», уродующими исторический облик Петербурга.
Это жилые комплексы «Монблан» и «Аврора» на Выборгской набережной, гостиница «Ренессанс» на Почтамтской улице, жилой комплекс «Серебряные зеркала» на Петроградской стороне, «Парадный квартал» в районе Шпалерной улицы, жилой комплекс «Финансист» и новое здание Товарно-фондовой биржи на Васильевском острове, «Регент-холл» на Владимирской площади и торговый центр «Стокманн» на Невском проспекте и, наконец, Вторая сцена Мариинского театра, больше похожая на здание промышленного склада, которое возмущенные старожилы Петербурга окрестили «сундуком».
Новоделы в историческом Петербурге уже давно остро критикует общественность города. Настоящая буря протестов поднялась, когда огромный небоскреб «Газпрома» планировали возвести на Охте, старом квартале города, в результате чего классическая панорама Северной столицы была бы непоправимо разрушена. В результате протестов общественности небоскреб, кстати, самый высокий в Европе, построили в Лахте, пригороде Петербурга. Но все равно «кукурузина», как его окрестили острые на язык петербуржцы, хорошо видна из центра города и вносит диссонанс в его панораму.
Само по себе это современное здание, конечно, великолепно, вокруг него возник современный и красивый квартал новой архитектуры. Но таких – полно не только в России, но и во всем мире, а Петербург – уникальный город, несравненная жемчужина мирового зодчества, и никакие новоделы, нарушающие его исторический облик, в нем недопустимы.
— Если мы нарушим основные принципы, заложенные градостроителями прошлого, то потеряем город и окажемся на дне мировой архитектурной помойки, — писал в еженедельнике АиФ Иван Уралов, заслуженный художник России, профессор Санкт-Петербургской Академии художеств им. Репина, профессор СПбГУ.
— «А можно ли жить на подобной архитектурной помойке?» — хочется мне спросить тех, кто утверждает, что в городе-музее жить нельзя. Я сам вырос в «музее», в коммунальной квартире на Дворцовой набережной, с пятиметровыми деревянными потолками, украшенными резьбой. И это большой подарок жизни. Безусловно, такой мегаполис, как Санкт-Петербург, должен развиваться, но одновременно с этим мы обязаны сохранить бесценное достояние, которое нам перешло по наследству. Если взяться за исторический центр (а мы уже взялись!), нарушить основные принципы, заложенные архитекторами прошлого, то мы город просто потеряем. На мой взгляд, при грамотной архитектурно-градостроительной политике Петербург может остаться городом-музеем, при этом с чрезвычайно развитой инфраструктурой. Другое дело, мы должны стремиться создать новый Петербург за пределами исторического города столь же неповторимым», — отмечал Уралов.
Сторонники новоделов, зданий из стекла и бетона в центре и творцы монструозных памятников в стиле постмодерна с крохотными уродливыми головами в историческом центре заявляют, что, мол, в городе-музее жить невозможно, что мегаполис должен развиваться. Но почему новоделы надо громоздить непременно в историческом центре?
Почему памятники в якобы «современном стиле» надо ставить рядом с бессмертными творениями Фальконе, Клодта, Росси, Кваренги и других гениальных скульпторов и архитекторов прошлого? Пусть оригинальные творения современных мастеров, украшают новые кварталы города, где на фоне современных зданий они будут выглядеть куда более уместными. Такие вопросы давно задают петербуржцы, но в ответ в центре готовятся установить еще один странный монумент, который уже сейчас вызывает острые споры.
Защитники такого рода творений чаще всего приводят такой аргумент — мол, так сейчас «в Европах» принято. Новый, дескать, стиль, постмодерн. Но на Западе сейчас в моде и гей-парады, трансгендеры и другие уродства. Так почему же мы должны следовать навязываемым всему миру тлетворным тенденциям в культуре?
Игорь Веремеев
