Беседа с писателем, главным редактором детского журнала «Лучик 6+»
«Не исключено, что русского человека делают русским три вещи: "Курочка Ряба", "Колобок" и "Сказка про Репку"», – сказал как-то Лев Пирогов. И оспаривать этот его посыл никто не спешит. Хотя во многих других случаях вокруг русской темы легко возникают споры и спорщики... Л. Пирогов, как сообщает о нём Википедия, – российский литературный критик, публицист. Родом из Ставрополя, ему 48 лет, проживает в Москве. Главный редактор Издательского дома «Литературная учёба» и детского журнала «Лучик +». Автор книг «Хочу быть бедным», «Упирающаяся натура», «Первый после Пушкина».
Разбираясь в генезисе современного русского человека, Пирогов добрался до детской литературы, до изначальных сказок. И создал литературный «журнал для умных детей и их родителей» – «Лучик». Главный редактор полагает, что хорошо бы, мол, для пользы дела имелись и другие подобные журналы – географический, математический, исторический... Помимо литературного. Но поскольку таких пока нет, то «Лучик» их временно замещает.
Журналы для советских детей – от «Весёлых картинок» до «Пионера» и «Техники – молодёжи» отличались от теперешних своей основательностью. Каждый, извлечённый из почтового ящика, был событием. Суждение оценочное, но... в нынешних детских журналах (как и прочих с целевой аудиторией) чего-то нет прежнего, благородного стратегического вектора, что ли? И вообще – ныне интернет, интернет, интернет, какие журналы?! Зачем? Беседуем.
– Лев Васильевич, что было в советской детской литературе, и чего нет теперь?
– Главное в советской детской литературе – это высокая нота. Постоянная готовность к игре на повышение. На повышение пафоса. Мне было лет двенадцать, когда я прочитал в одной книжке про мальчика, которому было тяжело вставать по утрам. Мне тоже было очень тяжело вставать по утрам в школу. Смех смехом, но это было серьёзной проблемой. Как бы мы решали эту проблему сегодня? Мы придумали бы «лайфхак». То есть хитрость. Кнопочку, нажав на которую, можно получить требуемый результат. А что делал мальчик в той книжке? Он мысленно говорил себе: «Воля!» – и это слово выбрасывало его из постели. Понимаете? Я это прочитал и подумал: ого... И мне стало страшно – вдруг я так не смогу? Стал пробовать... Порою до сих пор помогает.
– Мой добрый знакомый признался, что поднимает себя фразой: «Вставайте, князь, вас ждут великие дела!». Срабатывает, говорит. Тоже откуда-то выхватил... Но – что под обложками старых книжек и журналов?
– Необходимо быть сильным. Необходимо быть добрым. Необходимо быть храбрым. Потому что рядом – герои книг. Они были нашим «суперэго», нашим общественным мнением, нашим постоянным незримым свидетелем. Нашей совестью. Из книг мы узнавали, что такое добро и зло. Какой поступок – правильный, а какой нет. Как надо жить.
– Выходит, всё зависит от «качества эпохи», «качества писателя»?
– Разумеется, по этим правилам играла и хорошая детская литература и плохая. Разумеется, плохой было больше. Так это везде и во всём – всегда. Главное, чтобы это было вообще. Сегодня детская литература стала карамельной, «детство детское». Суровые и высокие ноты из неё ушли, как ушли они и в целом из жизни общества. Хорошо это или плохо? Ну, то, что не стало плохой идеологизированной детской литературы, – хорошо. А вот то, что хорошей тоже не стало – плохо. С водой выплеснули ребёнка.
– Вполне возможно, мы на пороге новой героической эпохи. Литература – помощник или нет?
– Откуда взяться в литературе героизму, жертвенности, бескорыстию, если окружающая жизнь проникнута строго противоположным пафосом? За что хвататься?.. Понимаете, нельзя просто сказать: «Твои Ивангай и Брайн Мапс (видеоблогеры – по интеллекту уровня «детского Петросяна», с миллионами подписчиков) – фуфло, а вот Александр Матросов или Володя Дубинин – наоборот». Потому что у Александра Матросова сейчас нет бытийного обеспечения. Это что-то из музея, из учебника, а не из актуального для ребёнка контекста. Начинать нужно с того, что постараться выстроить другой контекст. Отвоевать кусочек пространства, освободить его от сорняков и засадить своим. Так появился журнал «Лучик».
– «Лучик» интеллектуальный проект (плохое слово), от головы – не от сердца?
– От интуиции, от норова, от характера. От головы я не люблю действовать – она у меня слабая.
– Какова «технология освобождения от сорняка»?
– Поскольку в актуальном контексте – и для детей, и для взрослых – преобладает дебилизм, журнал было решено делать интеллектуальным. «Для умных». Ну, дуракам ведь не возбраняется посмотреть, что там для умных пишут? А вдруг окажется, что это и для тебя... Поскольку в актуальном контексте преобладает праздность, в нашем журнале постоянно предлагается работать. Что-то находить в интернете или библиотеке, прочитывать, слушать, решать задачки, ломать голову... Поскольку в актуальном контексте всё расхожее, массовое, рассчитанное на усреднённый, количественно преобладающий вкус, то у нас – наоборот. Мы делаем вообще секретный журнал – ну, как тимуровское движение. В нём был смысл, пока оно было секретным, то есть дети были самостоятельны и могли что-то сами решать.
– Трудовое, похоже, от Макаренко... Сработало в своё время. Тимуровцы помогали людям тайно, точно по Евангелию...
– Тимуровское движение – да, это способ жить своей, независимой от воли взрослых, жизнью. Это очень для детей важно. А то, что эта жизнь может быть не «криминальной», это удивительное открытие, вернее, смелое предположение Гайдара. В моём детстве, в 70-80-е годы, живого тимуровского движения не было, и я книжным тимуровцам завидовал. Были стройки, футбол, снежные крепости были, а вот такой долгой игры не было. Теперь у меня есть мечта – создать что-то похожее на основе «Лучика». Какой-то «секретный отряд».
– Секретный творческий отряд?
– В журнале действует школа юного писателя, публикуем стихи и рассказы детей, критик их разбирает... Мы любим задавать вопросы. Обсуждаем. Например: «Зачем люди летают в космос?», «Кто лучший поэт, Цветик или Незнайка?», «Зачем нужны деньги?»... Читать ответы детей интересно, они очень быстро реагируют, отвечают часто неожиданно. Умницы. Однажды у нас номер был посвящён путешествиям во времени, прошлому. Мы спросили: «Если вы побывали на экскурсии в прошлом, и вам разрешили бы взять оттуда одну вещь, но только одну, что бы вы выбрали?». Одна девочка ответила: «Я взяла бы там своего хомячка, чтобы спасти его от верной гибели».
– Вот вы считаете главным детским писателем советской старины Николая Носова, называете его «первым после Пушкина для детей». Почему?
– У каждого свой автор был в детстве. Необязательно Носов. Смысл фразы в том, что детские писатели влияют на нас больше «взрослых». Когда мы читаем их, мы восприимчивее, умнее, мы лучше. До Пушкина большинство из нас так и не дорастает. Носов – гений простоты. Он умел изъясняться просто – без потери смысла, без оскудения образа. Ему не нужно было двадцати слов («авось хоть одно да сработает»), он действительно обходился одним. Но этого можно и не понимать, и не любить. Можно отдавать предпочтение манерным писателям, дескать, у них «язык», «стиль». Но именно Носов – детский писатель здорового человека.
– А почему главным русским писателем современности вы называете Захара Прилепина, которого, прежде наградив всеми мыслимыми премиями, «разлюбили литобщественники за Новороссию»?
– Давайте условимся, что мы говорим не о вкусах и не о нашем бесконечно богатом внутреннем мире. Мы говорим об очевидностях. Главный американский певец – Элвис Пресли, хоть вам лично больше нравится Марио Ланца. А главный – российский по паспорту, русский по папе с мамой и русскоязычный по инструменту – писатель Прилепин. Так уж получилось. Я сам не ожидал.
– Ваши дети знают, что Дед Мороз существует?
– Пока наши дети маленькие, мы сами верим в Деда Мороза – вместе с ними. Позволяем это себе. Балуем себя этой радостью. Младшая в таком возрасте, когда ещё не умеют во что-то не верить. Люди ведь не сразу овладевают этим умением. Сначала человек принимает всё, что видит и слышит. И лишь потом овладевает искусством сомнения. Старшему одиннадцатый год, он знает, как устроен Дед Мороз, и писем ему больше не пишет. Но в Бога он верит.
– Православное воспитание?
– Я православный. Но это никого ни к чему не обязывает. Я имею в виду, никого, кроме меня. Дети учатся тому, что делаем мы. Но именно делаем, а не думаем, что делаем. Если папа любит маму, заботится о ней, сын учится быть заботливым мужем. Если любит родину – станет патриотом. Но дети очень чуткие и очень внимательные. Если только думаешь, что любишь жену, то никакое умение любить ребёнку, конечно, не передастся. Просто потому, что его нет.
– Патриотизм – с какого возраста нужно его воспитывать?
– Есть такая старая шутка. Девочка прислала письмо на радио – спрашивает, с какого возраста можно гулять с мальчиком. Ей отвечают: «С мальчиком можно гулять с любого возраста, только не забывайте его хорошенько укутывать»... Детям свойственно гордиться своими. Мама – самая красивая, папа – самый сильный... Естественно, что и родина, когда ребёнок узнаёт, что она у него есть, кажется ему самой-самой. Это хорошо и нормально. Этому не надо учить – просто этому не надо мешать. Этому надо стараться соответствовать. Если только считаешь себя патриотом, то и ребёнок научится считать себя патриотом. Любовь (к Родине, к женщине, к ребёнку, к Богу) измеряется не тем, что ты чувствуешь, а тем, что ты делаешь – для них, ради них. От любви должно быть хорошо не тебе, а тем, кого ты любишь. Поэтому патриот – это тот, кто что-то хорошее делает. Для людей, которые его окружают, живут с ним в одной стране. Патриотом быть очень трудно. Как и хорошим человеком вообще. Скажем так. Я хочу, чтобы "мои дети" были патриотами своей страны. Я хочу, чтобы они любили мать, отца, Родину и Бога, кто верит. Но я не хочу, чтобы они были дундуками. Понимаете?
– Кто ж хочет, чтобы росли тупыми и бесчувственными...
– Я раньше вникал: это русский, это российский, а ещё русскоязычный есть... Был за русских. А потом вот какая штука случилась. Делали мне для «Лучика» материал к 12 апреля про космос, про инженеров космической техники. И там, в тексте, постоянно были такие фразы: «наши русские инженеры», «наш русский народ», «русские люди»... Вроде бы правильно? А у меня перед глазами стояла фотография девочки, чьё стихотворение мы только что опубликовали – в мусульманском платочке, с татарским именем. Кстати, из Крыма. И вот я думаю, а какими глазами она это прочтёт? Это что же, получается, не её праздник? И своими руками переправил всё русское на российское.
– Есть вопросы тонкие, как проволочка у минной растяжки...
– Недавно мы набрались мужества и попросили детей тоже задавать нам вопросы. С тем, чтобы очень подробно отвечать в журнале на каждый... Спрашивают: где граница между живым и неживым; что такое время, и почему нельзя его отмотать назад; чем отличается шедевр от обычного произведения искусства... Представляете, что нас ждёт?
Беседу вёл Олег Слепынин
