Сочинять музыку заслуженный артист России Игорь Карташев начал в восемь лет, в 20 окончил факультет живописи, но выбрал стезю артиста. После Щукинского театрального училища 26 лет проработал в труппе Театра Рубена Симонова. Исполнял ведущие роли в спектаклях «Блудный сын» (Гран-при театрального фестиваля за музыку, 2000), «Трехгрошёвая опера(«На всю катушку»), «Варфоломеевская жесть», «Девушка пела в церковном хоре...», «На дне», «Три возраста Казановы», «Валентин и Валентина», «Козлёнок в молоке» и др. Гастролировал с театром, на сольных концертах исполнял русские и белогвардейские романсы, рок-баллады, авторские песни на стихи известных поэтов. Автор нескольких музыкальных альбомов, в том числе на стихи Франсуа Вийона и Сергея Есенина. Лауреат актерской песни конкурса им. Андрея Миронова. С 2015 года – актер Театра им.Евг. Вахтангова. В 2018-м выпустил альбом белогвардейских песен «Снежный полк».
– Что стало импульсом, пробудившим ваш интерес к белогвардейской теме?
– Началось все с любви к музыке, к русской песне, которую прививали мне дедушка с бабушкой, народные артисты СССР. Дед к тому же был виртуозным баянистом, и песни «Степь да степь кругом», «Марш славянки» и другие шедевры русского песенного жанра я с раннего детства слышал дома. Видел манеру исполнения, то чувство, которое дед вкладывал в свою игру, у него, по тем временам, был роскошный баян, стоивший сумасшедших денег. И когда раздувались меха этого инструмента, у меня наворачивались слёзы от мощи и красоты его органного звучания. Музыка казалась мне чем-то недосягаемым, что плывёт над землёй... Что выше и прекрасней всего на свете.
А что касается белогвардейской темы, может, дело в генах, мой прадед по материнской линии полковник Иван Львов был белогвардейским офицером. Его расстреляли в Оренбургской области. А дед по отцовской линии был генералом советской милиции.
Историческими исследованиями белогвардейской темы я никогда не занимался, она интересовала меня на уровне искусства, но подсознательно я всегда был «в теме». По окончании института попал в картину Гелия Рябова «Конь белый» – об убийстве царской семьи. Мне предложили сыграть роль следователя Соколова, который расследовал дело об убийстве. Полковника Дебольцова играл Владимир Симонов, адмирала Колчака – Анатолий Гузенко – такой компанией мы ездили сниматься на «Ленфильм». Режиссер крайне щепетильно, с большой любовью относился к этой теме. И мне ужасно все это нравилось, но белогвардейских песен тогда я не пел, хотя мне кажется, у них одна природа с русскими песнями вообще, одна душа, один смысл и язык – разделить невозможно. Белогвардейские песни отличает высокая культура поэзии и музыки, но часто бывает так – исполнители хорошо подкованы исторически, но когда берут гитару, тронуть душу слушателей не могут.
– И как нужно петь эти песни, чтобы затронуть сердца?
– Для меня совершеннейшим открытием стал голос Валерия Агафонова, который исполнял белогвардейские романсы, в частности, «Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили» на слова Юрия Борисова. Я был очарован его голосом и манерой исполнения. Мне настолько понравилось, что, помню, от руки переписывал с кассеты катушечного магнитофона эти слова, и они до сих пор у меня в тетрадке. Этот романс в исполнении Агафонова я услышал в 1989 году, и меня совершенно не волновало, кто и как его пел после него, для меня навсегда исполнителем номер один белогвардейских песен стал этот певец. С его удивительным сочетанием голоса с глубоким пониманием материала и какой-то тонкостью подачи. С его фотографии на меня глянуло лицо русского офицера, интеллигента, полное невероятной грусти. Удивительной внутренней красоты был человек, с трагической судьбой, ангельским голосом, не похожим ни на чей сегодняшний... Лично его не знал, но благодаря ему, наравне с уроками деда, и во мне живет любовь к белогвардейским романсам.
– Оказали ли на вас влияние фильмы 60-70-х, в которых стали адекватно показывать белогвардейских офицеров?
– Само собой. Понятно, что я смотрел «Адъютанта его превосходительства», и мне нравилось, как играет Юрий Соломин. Симпатии зрителей были не только на стороне красных, но и белых, и вот эта красота и культура, которую они несли, конечно, сыграли свою роль. Помню, когда я начал свои выступления, нашел в реквизите театра белогвардейский китель, в нем и в офицерской рубашке и пел со сцены. В песнях старался сохранить дух времени, для начала взял общеизвестные вещи, например, «Марш Дроздовского полка», который советские слушатели знали как песню «По долинам и по взгорьям». На готовую музыку «Марша» написали другие слова и назвали это советской песней. Обыкновенное воровство. В то время как дроздовцы ходили в походы с этим маршем, и написан он был на слова полковника Баторина по случаю похода армии из Румынии в Россию. У генерала Деникина есть мемуары про этот поход, и начинался марш такими строками: «Из Румынии походом \Шел Дроздовский славный полк,\Для спасения народа\Исполняя тяжкий долг». Исполняет марш мужской хор Сретенского монастыря, и я взял его в свою коллекцию.
Исполнял и «Прощание славянки», из нескольких вариантов, среди которых также есть советский, взял марш на слова Александра Мингалева. Долго шел к исполнению гимна Российской империи (с 1833 по 1917) «Боже, Царя храни!» Не мог понять, как нужно сделать, потом решил – спою акапельно с хором. Мне нужен был мощный русский хор, который пел бы без музыки. Оказалось, что это мне не по карману, и я спел весь хор сам: как – секреты не раскрываю.
– Наряду с известными песнями – например, на слова известного казачьего поэта-эмигранта Николая Туроверова, вы исполняете романсы неизвестных авторов, по какому принципу отбирали?
– Было желание создать музыкальный материал, на основе которого можно было бы поставить спектакль. Сейчас взял тайм-аут, потому что диск «Снежный полк» дался мне не просто. А началось все с того, что я купил книжку стихов белогвардейских поэтов – Николая Туроверова, Арсения Несмелова, Сергея Бехтеева, Ивана Савина, Марианны Колосовой, запрещенных в Советском Союзе. Просто взяли и самым живодерским образом выбросили из Серебряного века эти имена. А поэты, на мой взгляд, потрясающие. Как сейчас помню, купил в 2008 году в Москве эту книжку, изданную Московским гуманитарным университетом им. Шолохова, и уехал отдыхать в Крым. Там, в Крыму родились первые две песни на стихи Ивана Савина: «Ты кровь их соберешь по капле, мама…» и «До поезда 11 минут…» Позднее открыл для себя Николая Туроверова, Арсения Несмелова и других.
Собственно, когда я решил спеть общеизвестные песни, например, любимый романс адмирала Колчака «Гори, гори, моя звезда», старался, чтобы они пересекались с менее известными стихами. Решил, что когда буду делать спектакль, перед романсом прочту стихотворение Туроверова из книги «Возвращается ветер на круги свои…».
Хорошо, что ветер. И звезда такая,
Что уже на свете нет другой звезды.
Для меня одна ты светишь, золотая,
На меня глядишь ты с черной высоты.
Никакого горя, никакого гроба –
Только бы до встречи поскорей дожить.
Хорошо, что вместе так прожили оба.
Как на этом свете никому не жить.
Эти строки сливаются в единое целое с романсом.Также искал пересечение уже известных песен с собственными, написанными на запретные стихи. Из репертуара Жанны Бичевской взял молитву о царственных мучениках и романс на слова Гумилева «Если можешь, прости…», написал к ним свою музыку и включил в альбом. Собственно, кроме старой казачьей песни «Не для меня…» на слова А. Молчанова, баллады «Плещут холодные волны», которую также спел акапельно с «хором матросов» под собственную аранжировку, романса «Гори, гори, моя звезда», «Прощания славянки» и «Боже, Царя храни», к остальным одиннадцати песням музыка написана мной.
– Интернет полон разборок по поводу авторства белогвардейских песен, пишут, что обворовали и Юрия Борисова (1944-1990) с его «Белой песней» («Всё теперь против нас…»). В 1989 году фирмой «Мелодия» был издан диск Валерия Агафонова (1941-1984) «Белая песня», где автором своих песен был указан Юрий Борисов, а год спустя против этих же песен на диске Жанны Бичевской той же фирмы «Мелодия» значилось – «Автор неизвестен». У вас есть комментарии?
– Мне не было известно об этом, я искал настоящих авторов и нашел, что автор песни «Всё теперь против нас…» – Юрий Борисов. Песня, как я уже сказал, поразила меня в исполнении Валерия Агафонова. А «автор неизвестен» в советское время было принято писать, чтобы не платить авторские, не угодить в разборки с наследниками, одним словом, чтобы избежать скандалов. Например, берет исполнитель русскую народную песню «Ой ты, степь широкая», не может найти автора и пишет – «автор неизвестен», и с него взятки гладки.
Поэты часто дают мне свои стихи с просьбой написать песню, но, чтобы строчки вдохновили тебя – большая редкость. При этом всегда думаю о том, что русскому человеку свойственно удивительное качество – он способен понять и полюбить армянскую и грузинскую, еврейскую и таджикскую музыку, чего не скажу о представителях других национальностей. Им чаще всего не нравится русская музыка, и романсы их не трогают, и шедевр Юрия Борисова, скорее всего, не затронет никогда в жизни.
Кстати сказать, недавно я сделал альбом азербайджанской музыки, так азербайджанцы были в восторге. Откуда мне известны их нюансы, мелизмы и вообще музыкальная структура? Наверное, из музыкальной школы, где на уроках музлитературы нам это преподавалось, кроме того, я вырос в Алма-Ате, и восточной музыкой был окружен с детства.
– Противоречите общественному мнению: всем известно, с каким воодушевлением воспринимают русское искусство за рубежом.
– Это по ту сторону самолета, когда гастролеры находятся в другой стране. А я говорю о России, где романсы чаще всего не считают искусством. Звёзды популярной музыкальной культуры – это ДА! Часть публики откровенно не любит романсы, тем более белогвардейские, столкнулся с этим, когда делал диск. К кому бы ни обращался за поддержкой: какая белогвардейская тема, кому это надо, зачем?! За рубежом к романсам относятся намного лучше, у меня были концерты в Париже. А белогвардейские романсы в Европе - тема особая. По жанру – это не что иное, как городской романс, ни в коем случае, не бардовская песня и не классическая музыка. Городской романс может быть просто лирической песней, как мой «Бахчисарай» на стихи Туроверова, которым открываю альбом «Снежный полк». «Разговор казака с конем», также на туроверовские стихи, тоже песня. Все зависит от аранжировки, от того, в какую сторону поведет артист, композитор и аранжировщик. А вообще романс – он всегда о любви.
К слову сказать, песню о расстреле Ивана Савина иногда слушатели просят не петь – тяжеловата. И это мой просчет: когда, очертя голову, занимался этим альбомом, упустил момент, что диск может оказаться тяжеловесным – слишком много трагизма и слез. Окончательно убедился в этом, когда по дороге на дачу включил диск в машине и прослушал от начала до конца. Никакого просвета. Конечно, нужно было разбавить – либо стихами, либо более жизнерадостными песнями.
– Как знать, Игорь, возможно, «Снежный полк» – просто правдивый отпечаток трагического времени, о котором ни убавить, ни прибавить.
– Вы меня спрашивали, как я отношусь к случившемуся с Россией в 1917-1923-м: считаю, что Гражданская война – трагедия государства Российского, а катастрофа Белого движения рикошетом ударила и по нашей сегодняшней жизни. Было потеряно огромное количество русского народа, прежде всего, русской интеллигенции: кто-то уехал, кого-то расстреляли, в общем, что осталось, то осталось. Всё начинали с нуля, с нового государства, но, мне кажется, сколько ни давай образования «кухарке», она не сможет управлять страной, или будет делать это соответственно. И сейчас мало кто любит Россию, боятся или ненавидят, добивают, кто как может... А память о том времени осталась нам в поэтическом наследии.
– Приходилось ли вам встречаться с потомками героев этого наследия?
– Как-то в Доме Русского зарубежья я исполнил несколько песен, а перед этим озвучивал документальный фильм на православную тематику. Присутствовали представители Франции, Германии, Австралии, и вот перед фуршетом подходят к нам с Сергеем Зайцевым, президентом МКФ «Русское Зарубежье», три человека преклонного возраста, подтянутые, красивые. И один говорит: «Здравствуйте, ваши песни нам очень понравились, ничего подобного у себя мы не слышали. То, что сегодня вы спели, для нас большое открытие. Вы вообще для нас огромное открытие, очень приятно с вами познакомиться, моя фамилия – Деникин». Я вытянулся по стойке «смирно».Я потерял дар речи. А они продолжают: «Мы вас ждем в Париже, в Германии». Потом еще подошли несколько человек – князь Трубецкой, князь Голицын... И эти люди сказали мне, что занимаюсь нужным делом. Собственно, этого было достаточно, я понял, что не зря затеял историю с диском, и теперь жду новой встречи с парижской публикой.
– А как прошла первая?
– Лет шесть назад я спел концерт человек на 500 в российском посольстве. Для русских эмигрантов и французов. Пел русские романсы, свои песни под гитару, в основном, на стихи Набокова. Когда рассказывал, слушали с интересом. А потом вместо полутора – пел три часа. Даже не понимая слов, на уровне мелодики французы воспринимали чувственность русской души. Была настоящая овация. Я был горд за своё Отечество и до слёз счастлив. Видели бы вы эти одухотворенные лица: люди что-то мне говорили в таких эмоциях, что было ясно – им это нужно. Десятки дисков раскупили в нескольких минут. После концерта понял своего друга, виртуоза-балалаечника, покорившего всю Европу. «Ты не представляешь, что с ними творится, когда начинаю играть попурри русских песен!» – рассказывал он. Теперь я представлял.
– Вы могли бы прокомментировать строки из стихотворения Роберта Рождественского «Кладбище под Парижем»: «Плотно лежат они, вдоволь познавши\Муки свои и дороги свои.\Все-таки – русские. Вроде бы – наши.\Только не наши скорей,\А ничьи…»?
– Спасибо Рождественскому за то, что сказал – «все-таки русские», ну какие же они еще, если не «русские»? А под определением «наши» подразумевается, видимо, «советские», но здесь они «не советские», и поэтому «ничьи». Роберт Рождественский творил в советское время в тандеме с Магомаевым и Бабаджаняном, это была эпоха в истории советской песни. И о кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где похоронены русские эмигранты, писал с позиций советского поэта.
Эмигранты, конечно, были оскорблены этими строками, как можно было называть их «ничьими», если они русские?! И, может быть, хранят русскую культуру в большей степени, чем многие сидящие здесь люди, ничего не понимающие в ней и не любящие ее.
Фото в анонсе: Елены Мартынюк – заслуженный фотохудожник Международной федерации фотоискусства, член Европейского Союза профессиональных фотохудожников
Нина Катаева
Источник: http://www.stoletie.ru/kultura/igor_kartashev_sejchas_malo_kto_lubit_rossiju_
bojatsa_ili_nenavidat_dobivajut_kto_kak_mozhet_663.htm
