Выступая на вернисаже в Представительстве Вологодской области при Президенте РФ и Правительстве РФ, писатель-пушкинист Лариса Черкашина сказала, что через какое-то время эти образы вологжан, созданные Еленой Безбородовой, будут бесценны. Хочется, однако, возразить талантливой писательнице: они бесценны уже сейчас. Во времена, когда люди смотрят по «телеку» только старое советское кино, когда всем стало заметно, что истинная культура, скажем, театральная, малодоступна истинным любителям, а все эфирное пространство заполнено сомнительными, но шумными шоу и фальшивыми, вымученными сериалами, любое лицо из недавнего прошлого уже кажется ликом. Если, конечно, его изобразил мастер.
…Это только недавно изобрели, что Великий Устюг является родиной деда Мороза. А раньше об этом никто и знать не знал. Для жителей окружающих деревень он был просто большим городом.
В одну из них неожиданно приехали москвички. Стояли на дворе «застойные» восьмидесятые. А мальчишки-школьники бежали поискать, где сегодня московские барышни-студентки, приехавшие на практику, станут рисовать кто колокольчики, кто заречные луга, а кто старушек. Эта, которая старушек, была интересней всех, возле нее всегда собирались юные и не очень юные зрители.
Лена, а они уж с ней познакомились, доставала из большой папки листы ватмана и коробочку, выбирала оттуда из многих черных палочек одну, приглянувшуюся.
– Это что у тебя? – спрашивал который посмелее.
– Уголь.
– Настоящий что ль?
– Самый настоящий.
– А меня можешь нарисовать?
– Могу.
– И будет так же классно?
– Конечно! Только попозже, ладно? А сейчас стойте все тихо.
Замолкали не от приказа, а от удивления – москвичка уже начинала работать – и тихо смотрели, как под решительными пальцами Лены на огромном листе плотной бумаги возникало что-то необыкновенное. Каждый день они видели эту свою привычную тетку: зимой в валенках, летом в галошах на босу ногу, простую, ничем не приукрашенную, с круглым пучочком волос под платком, а теперь смотришь на рисунок – она-не она? Несколько штрихов, выбор художницей поворота головы «натурщицы», изучающие взгляды – и вот готово дело, тетка уже нарисована. Мальчишки соглашались, что это все же она, их соседка. Только они ее так не разглядели, как приезжая, а этой высокой девушке удалось.
Теперь они стали гораздо старше, те любопытные маленькие зрители, и где-то живут, и кем-то работают. Определенность, а лучше сказать, заданность восьмидесятых давно закончилась, как и не было ее, пронеслись над страной смутные перестроечные годы, лживые и кровавые девяностые, страшное начало нулевых с их немыслимыми взрывами и взятием заложников, потом заварился на фоне вроде возрождения страны пир загребущих чиновников, а людям-то жить надо, и теперешние сорока-сорокапятилетние мужики, может, разъехались кто куда, может, остались дома и где-то находят подённую работу, а вечерами смотрят по телевизору, которому всё стало можно, убийственные боевики. Скорей всего, многим из них невдомек, что та их строгая Лена-художница стала известным всей стране скульптором, и вологодские ее эскизы на ватмане давно воплотились в скульптуры из дерева, бронзы, бетона и шамота.
На презентации выставки заслуженный художник России Елена Анатольевна Безбородова рассказала: «Вологодская область сыграла большую роль в моей жизни. Я, конечно, бывала до этого и во многих других местах: в Ленинграде, в Крыму и Средней Азии, на Кавказе. Было очень интересно, любопытно.
Но именно на Вологодской земле я увидела Русь в её первозданном облике, и как русский человек не могла не откликнуться… Художнику очень важно обрести свою тему, через неё он выражает себя, свой мир, своё отношение к жизни, свою любовь…
Именно Вологодская область дала мне тему для творчества, родную и близкую.
После 4-го курса Суриковского института вместе с нашими живописцами и графиками я поехала на практику в Вологодскую область. Поехала по собственному почину, ведь у скульпторов первые три курса практика проходила на производстве, на заводе художественного литья. Мы знакомились с выколоткой из металла, рубкой известняка и мрамора, учились резать дерево. Это необходимо, но это всё касалось техники создания скульптуры. А главное для художника – творчество. Я искала свою тему и нашла её. С тех пор в течение пяти лет я приезжала на Вологодчину и работала.
Эта земля поразила меня своим просторами, туманами, белыми ночами. Это был другой мир, другая цивилизация. Жалела даже, что я не живописец, но увиденную красоту природы постаралась передать через лица людей, которые там жили».
Этими работами Елена Безбородова в конце 1980-х и заявила о себе на больших выставках, они привлекли внимание и профессионалов, и зрителей, были закуплены Министерством культуры и Союзом художников СССР.
Только три десятка лет спустя она вновь побывала на Вологодчине. 21 июня этого года в Вологде был открыт ее памятник дважды Герою Советского Союза летчику Александру Клубову. На открытии к ней подошли сотрудники Вологодского представительства в Москве и предложили провести у них выставку ее работ.
И настал день, когда Лена, Елена Безбородова вытащила из хранилища те самые листы и удивилась своим героям. Лежавшие под спудом, правильно хранившиеся эскизные портреты были живыми, словно позавчера нарисованными.
Вот набросок «Иван Васильевич». Кого Елена ни спросит – мол, сколько ему лет, а ей отвечают: восемьдесят; нет, много, – семьдесят; шестьдесят, наверное; а трактористу Ивану Васильевичу всего-то полсотни было – он и на войну не успел, просто уработался мужик. Елена потом вырезала его фигуру из дерева. Вот Барболина Валентина Петровна – мощная из нее вышла натурщица. Вот муж Валентины – Геннадий, Генаха, косарь, – по фигуре чистый Апполон. Лена и изобразила его таким, с классическим торсом, хотя, конечно, Генаха никаких тренажерных залов не знал, просто косил траву и становился нормальным мужиком, не то, что городские толстяки и хлюпики. Вот механизаторы: лица умные, свежие, иные с хитрованской такой усмешкой – очень понравилось им позировать, и делали это с удовольствием. А вот повариха – руки в боки.
А это кто? Сплавщики! Профессиональные сплавщики леса. Они показали художнице, как управляются с непослушными бревнами. Она их писала, а потом запечатлела в бронзе. Тогда ребята накормили ее ухой, и Лена впервые попробовала настоящую стерлядь. Да, были времена…
А сейчас, как ни заглянешь в Интернет, так на какую-нибудь беду наткнешься, вот что пишут нынче про ту же Сухону – одну из двух рек, вместе с рекой Юг составляющих великую, ломоносовскую Северную Двину, между прочим: «Пассажирские перевозки полностью отсутствуют с середины 1990-х годов по причине их нерентабельности и вымирания прибрежных деревень»...
Отдельно в тот день обнаружения студенческих работ Елене вспомнились героини, как-то связанные с войной. Вот «Ветеранка», Лена потом решила ее в бронзе сделать. Вроде бабка как бабка, однако же когда надела она свой мужской пиджак с медалями, сразу и поверилось, что как выехала та девчонка из своих Березовых Гор, как попала на фронт, так и прошагала до самого Берлина. А потом довезли ее обратно поездом до какой-то станции – наверное, до Великого Устюга, и вернулась фронтовичка в родную деревню, и снова стала не воевать, а работать. У другого «военного» листа ватмана была другая история. И хоть говорит мне Лена, что она «всегда старалась нарисовать человека не в угоду ему, а так, как я его вижу, потому что мне всегда интересна его суть, и рисую я то, чего он и сам о себе иногда не подозревает», но в этом эскизе не могли не отобразиться и объективные обстоятельства.
На том листе она нарисовала пожилую женщину с чернющими кругами вокруг глаз. Этот рисунок и этот женский образ ни с чем не спутаешь. Как все вышло? Однажды Лена по чьему-то совету решила посетить деревушку, в полутора километрах от «их» Березовой Горы, и нашла там старую женщину, разительно отличавшуюся от обычных деревенских бабушек, окруженных внуками и правнуками. Аксинья. Вдова. Едва только вышла замуж, как мужа забрали на фронт, и пришла потом на него похоронка. Они просто не успели родить детей. Ни одного. И вот смотришь на эту некогда счастливую Аксюшу, Ксюшу, Асю – кто теперь скажет, как называл ее молодой муж? – и начинаешь вдруг понимать смысл старого выражения «все глаза выплакала». Аксинья плакала всю жизнь, вспоминая родное лицо мужа, думая о неродившихся детях, все плакала и плакала…
Кто и когда вообще подсчитает, от чего погибли не только те известные 27 миллионов жертв Второй мировой войны лишь по СССР, но и последующие миллионы пострадавших от войны мужчин и женщин по всей стране? Да хотя бы в одной только Вологодской области подсчитать, население которой, между прочим, на 96,56 процента состоит исключительно из русских (первое место в России), никто не сможет.
И вот Елена показывает те свои работы 1980-х народу вместе с небольшими скульптурами, выполненными на основе этих карандашных эскизов и эскизов углем.
Есть здесь и вылепленный в те же годы скульптурный портрет народного художника Российской Федерации, действительного члена Российской Академии художеств Владимира Корбакова. Эту работу московские вологжане, пришедшие на вернисаж, встретили аплодисментами – так дорог им художник-земляк. Выставку в представительстве Вологодской области так и назвали: «Вологжане». Хотя могли бы и имели полное право назвать обобщенно – просто «Русские».
Во время практики на великоустюгских просторах студентки поехали на родину выдающегося русского поэта Александра Яшина, благо ехать было недалеко, в соседний Никольский район, деревню Блудново, где и похоронен Яшин, умерший в 1968 году в Москве. Елена Безбородова познакомилась с вдовой Александра Яковлевича Златой Константиновной. Они подружились, и именно эта женщина привела ее впоследствии в православный храм.
– Я очень благодарна вологодской земле, – говорит Елена Безбородова. – Именно здесь я ощутила себя русским, а впоследствии и православным художником.
Атмосфера на вечере у вологжан была теплой и дружеской. Вдохновенно выступали известные писатели. Владимир Крупин сказал: «Что спасло Россию? Конечно, Господь Бог!
Возродилась Церковь, и она спасла Россию, которая призвана, чтобы сохранить присутствие Христа на Земле. Елена Анатольевна Безбородова почувствовала это, работы ее духоносны. Всё можно подделать, но любовь подделать нельзя.
Радостно, что мы живём в одно время с таким художником!». А Николай Черкашин подчеркнул: «Елена показала нам настоящую исконную глубинную Вологду, соль земли Вологодской, ее мужчин и женщин, стариков и детей. Смотришь и отдыхаешь душой… Труд скульптура – тяжеленный. Тот крест, который взвалила на себя Елена, она несет очень достойно».
…Стоит на вологодской земле Ферапонтов монастырь. Знающие люди говорят, что над ним всегда светит солнце. Я, признаться, этому не очень верила, когда однажды, во вьюжный февральский день, садилась в микроавтобус, который вез бригаду журналистов, прибывших в командировку в Вологду, на экскурсию в знаменитый монастырь. Но явилось чудо: над домами и церквами Ферапонтова монастыря и впрямь тихо сияло солнце.
Вот такой же негасимый свет горит, как мне видится, и над работами прекрасного скульптора и, как теперь выясняется, не менее талантливого рисовальщика Елены Безбородовой. А они отвечают свету своим сиянием.
Татьяна Корсакова
Фото Валерия Виноградова
Источник: stoletie.ru
