К юбилею великого русского актёра Михаила Щепкина
17 ноября исполнилось 230 лет со дня рождения основоположника реализма в сценическом искусстве Михаила Семёновича Щепкина (1788–1863). Именно он навсегда изменил суть отечественной актёрской школы. Заслуги Щепкина, без которого не было бы сегодняшнего русского театра, оценили при жизни великого русского актёра: с его лица делают маски, «под Щепкина» пишут роли и ставят пьесы.
А каким прекрасным рассказчиком был этот бывший крепостной и самоучка! Кто был его слушателем? Самые выдающиеся люди того времени. Щепкин находился в дружеских отношениях с Пушкиным, Гоголем, семьёй Аксаковых, Белинским, Герценом, Грановским... Тургенев, приезжая в Москву, всегда бывал у актёра дома, нередко читал ему свои новые произведения.
Его устные рассказы вызывали не только весёлый смех. Ими навеяна, скажем, трагическая «Сорока-воровка» Герцена. Многое из пережитого актёром вошло в произведения Гоголя и Сухово-Кобылина.
«Я родился в Курской губернии Обоянского уезда в селе Красном, что на речке Пенке, в 1788 году ноября 6 числа (17 ноября по новому стилю – Н.Г.)», – так начинаются «Записки» Щепкина.
Но эти слова не принадлежат перу актёра. Писать мемуары его уговорил Пушкин, с которым Михаил Семёнович познакомился на подмосковной даче Нащокиных.
Пушкин убеждал Щепкина писать мемуары, а у актера никак не находилось на это времени.
Да и рассуждали тогда так: «Актеру? Взяться за воспоминания? В те времена это было смелым предложением – мемуары писали только вельможи и дипломаты, чья жизнь была связана с государственной службой, они были свидетелями и участниками событий, происходивших в стране и мире. А вот профессия Щепкина считалась «низкой» для жанра воспоминаний, да и что значительного могло быть в жизни актера?».
В 1836 году, когда Щепкину было 48 лет, Пушкин, услышав очередной увлекательный рассказ актёра, взял чистый лист бумаги и тут же написал от его имени заглавие и начальные строки чужого «дневника».
И спасибо Пушкину – тут уж Щепкину ничего не оставалось, как приняться за свои «Записки».
В январской книжке «Современника» за 1847 год появился первый отрывок «Записок». Успех был ошеломляющим! Первым отрывком зачитывались и ждали продолжения. «Время, этот великий учитель, – размышлял по этому поводу Михаил Семёнович, – указало мне необходимость передать людям многое, чему я был свидетелем… Я знаю русскую жизнь от лакейской до дворца».
Как тяжек был путь великого актёра к славе!
Михаил Семенович родился крепостным. Его отец Семён Петрович с малых лет был взят в дом господ, заслужил их доверие и за усердие назначен управляющим имения графа Г.С. Волькенштейна. В 1793 году Щепкины переехали в соседний Суджанский уезд. Там пятилетний Михаил начал учиться грамоте у старого ключника хлебного магазина. Меньше чем за год он усвоил все уроки и быстро заскучал.
Из «Записок»: «Учился я весьма легко и быстро, ибо едва мне сравнялось шесть лет, как я уже всю премудрость выучил, т. е. азбуку, часослов и псалтырь; этим обыкновенно тогда и оканчивалось всё учение, из которого мы, разумеется, не понимали ни слова, а приобретали только способность бегло читать церковные книги».
Михаила отправили сначала в Кондратово на учебу к священнику, а потом, вместе с младшей сестрой Александрой, изучать грамоту в Белгород.
Путь в Белгород лежал через поместье Волькенштейна. В тот день в доме графа давали любительский спектакле по опере «Новое семейство» Сергея Вязмитинова, на котором разрешили побывать остановившимся в поместье на ночлег Щепкиным. Это была первая постановка в его жизни, которую увидел Михаил Семёнович. Ему было тогда 7 лет. Содержание пьесы он не понял, но был восхищён.
Из «Записок»: «В тот вечер порешилась моя будущая судьба».
Промысл Божий поистине определял судьбу Миши. Впервые он вышел на сцену в 11 лет в уездном училище, в Судже.
Из «Записок»: «Сначала я как будто струсил, но потом был в таком чаду, что мне всё казалось сном».
То была комедия Александра Сумарокова «Вздорщица». Щепкину дали роль слуги Розмарина, а его сестре Александре — роль вздорщицы Розалии. Михаил проговаривал роль с такой быстротой, что все удивлялись.
И спектакль, сыгранный детьми, стал сенсацией. На представлении присутствовал городничий, который остался весьма доволен. После спектакля он подарил рубль медью на всех и большой пряник. Поцеловал артистов, а Мише, сообразно его крепостному званию, позволил чмокнуть себя в руку, прибавив: «Добрый слуга будешь барину».
Об успехе узнал Семён Щепкин и попросил графа Волькенштейна взять детей в Курск, чтобы дать им достойное образование.
Учёбу в Курском губернском училище Михаил Щепкин совмещал с игрой в графском домашнем театре. Также он старался не пропускать ни одного спектакля в местном театре, которым управляли братья Барсовы. Сначала Щепкин носил музыкантам инструменты в театр, а вскоре стал суфлёром и переписывал тексты для актёров.
Именно здесьв 1805 году состоялся дебют Щепкина на профессиональной сцене. Помог случай: запил артист, играющий одну из главных ролей – роль Андрея Почтаря в драме Мерсье «Зоа».
А спектакль тот был бенефисом известной актрисы. Щепкин, знавший «назубок» роли в этой незамысловатой французской пьесе, отважился предложить себя. Ему «сделал испытание сам Барсов», посоветовал читать не так быстро. Этого дня Щепкин никогда не забудет: «Ему я обязан всем, всем…».
С разрешения Волькенштейна юноша стал постоянным актёром труппы Барсовых. Графу льстила популярность его «человека». Щепкин считался лучшим актёром в труппе и получал наибольшее жалованье.
В 1816 году Щепкин отправился в Харьков. Там он вошёл в актёрский коллектив под управлением известных антрепренёров Ивана Штейна и Осипа Калиновского.
Михайло Щепкин, как называли его в Малороссии, участвовал во всех постановках театра: драмах, комедиях, трагедиях, водевилях, операх, феериях и даже балетах.
Талант, искренность, кипучий темперамент делают Щепкина известным актёром. Местная публика сразу же оценила его мастерство и стала ходить только «на Щепкина».
В эти годы произошла и другая перемена в его жизни. На портрете, написанномТропининым, – большеглазая красавица Елена Дмитриевна Щепкина, жена великого актёра.
Необычна её судьба. Она была урождённой турчанкой. В 1791 году, во время очередной Русско-турецкой войны, солдаты полковника Чаликова подобрали при осаде Анапы брошенного младенца — девочку, которую Чаликов назвал Еленой и растил как свою дочь.
С Щепкиным Елена Дмитриевна познакомилась в театре. Михаил и юная красавица полюбили друг друга. А она, дав согласие на брак, даже не знала, что жених – крепостной. Но и узнав, не изменила слову. Хотя их брак автоматически делал крепостной и его вольную супругу, и их будущих детей. В 1812 году Щепкин женился на Елене Дмитриевне. Их брак оказался счастливым. В браке родились два сына и две дочери.
В 1818 году Малороссийский генерал-губернатор князь Николай Репнин-Волконский приглашает труппу в Полтаву, где находится его резиденция.
Почти сразу Щепкин перешёл в Полтавский театр, которым руководил украинский писатель Иван Котляревский.
Одно имя Щепкина на афишах увеличивает сборы, он любимец публики. И – крепостной. Почитатели Щепкина решают его выкупить. Вдова Волькенштейна требует 8000 рублей. Пущен подписной лист, деньги собирают во многих городах.
Нужную сумму сразу собрать не смогли, она была очень большой (для сравнения, учитель тогда зарабатывал в год около 1 000 рублей). Только через три года Щепкин получил вольную на себя, жену и троих детей.
В провинции растёт слава о Щепкине как об актере, играющем «с необычайной естественностью», невиданное качество в то время.
Из «Записок»: «Превосходство игры видели в том, что никто не говорил своим голосом. Слова произносились как можно громче, и почти каждое слово сопровождалось жестами… Слова «любовь», «страсть», «измена» выкрикивались так громко, как только доставало силы в человеке. Со сцены принято было уходить с поднятой вверх рукой…».
В 1821 году Щепкин вернулся в труппу Штейна, который уже возглавлял Тульский театр.
Однажды на ярмарке в городе Ровны его выступление увидел чиновник Конторы московских театров Василий Головин, которого прислали из Москвы «приобретать новые таланты для театра».
Он сразу послал депешу в Москву: «Актёр – чудо-юдо, но просит много денег, ссылаясь на своё большое семейство».
Управляющий императорским московским театром Кокошкин отвечал: «Ничего не жалей, всё, что требует, давай, только не упусти сокола и вези скорее ко мне».
Так Щепкин получил приглашение в Москву. С 1824 года он начал выступать в Малом театре. «Соколу» было 35 лет, когда он пришел в Малый театр, где труппа была сильнейшая: блистали трагик Мочалов, Савицкая, Самарин.
И вот Щепкин – кругленький, благообразный, и рост ниже среднего. Но кто об этом вспоминал, когда Щепкин выходил на сцену! Было нечто особое в его исполнении. И это уже – от Бога! По словам Сергея Аксакова, искусство Щепкина «состоит преимущественно в огне, которым он загорается на сцене». С приходом Щепкина в Малом утвердились простота и естественность актёрской игры.
Его настоящим триумфом стали роли Фамусова в «Горе от ума» Грибоедова и городничего в «Ревизоре» Гоголя.
Репертуар актёра в 1850-е годы обогатился несколькими пьесами Островского и Тургенева. Среди прочего он играл Большова в пьесе «Свои люди — сочтёмся» и Торцова в «Бедность не порок».
Малый театр гремел от рукоплесканий, зрители неистовствовали. И только один человек всегда оставался недоволен игрой Щепкина – это сам Щепкин.
К каждой роли актёр тщательно готовился, наизусть выучивал текст, расставлял акценты, строил мизансцены, а в день выступления, задолго до начала спектакля, настраивался на исполнение. И даже в зените славы он также благоговейно относился к каждой роли, пусть и игравшейся в сотый раз.
По словам современников, за все годы московской сценической деятельности Щепкин не пропустил ни одной репетиции, ни разу не опоздал на неё.
В 1832 году, когда кончался срок его контракта в Малом театре, Щепкин написал доношение директору московских театров Михаилу Загоскину, «благоугодна ли будет его служба при дирекции?».
На доношении Загоскин отметил: «На сто лет, только бы прожил».
В том же году Щепкин принял предложение Загоскина преподавать в драматическом училище. Учащиеся любили его за заботу и чрезвычайную мягкость обращения.
В июне 1832 года в доме Аксаковых Михаил Семёнович встретился с Гоголем. И – стал актёром Гоголя. С этого дня началась дружба двух великих людей, верная, крепкая – на всю жизнь. Дружба – с частыми встречами и в высшей степени интересной перепиской. Гоголь и Щепкин были восторженными почитателями друг друга.
Пьесы Гоголя помогли с наибольшей силой проявиться сценическому таланту великого актёра. В то же время именно Щепкин впервые раскрыл на ней силу и глубину драматургического гения Гоголя.
Роль городничего в «Ревизоре» от спектакля к спектаклю Щепкин долго оттачивал.
Из письма Гоголя Щепкину (1842): «Теперь вы стали в несколько раз выше того Щепкина, которого я видел прежде. У вас теперь есть то высокое спокойствие, которого прежде не было. Вы теперь можете царствовать в вашей роли, тогда как прежде вы всё ещё как-то метались. Если вы этого не слышите и не замечаете сами, то поверьте же сколько-нибудь мне, согласясь, что я могу знать сколько-нибудь в этом толк».
Щепкин, к сожалению, не оставил написанных мемуаров о Николае Васильевиче. Но до нас дошёл ряд его устных рассказов и воспоминаний о любимом писателе, которыми он делился в семейном кругу.
Его внук М.А. Щепкин составил воспоминания о своём великом деде и его дружбе с Гоголем со слов родителей и других близких родственников.
«Гоголь был очень расположен к Щепкину, – вспоминает М.А. Щепкин. – Оба они знали и любили Малороссию и охотно толковали о ней, сидя в дальнем углу гостиной в доме Михаила Семёновича. Они перебирали и обычаи, и одежду малороссиян, и, наконец, их кухню. Прислушиваясь к их разговору, можно было слышать под конец: вареники, голубцы, паленицы – и лица их сияли улыбками. Из рассказов Щепкина Гоголь почерпал иногда новые черты для лиц в своих рассказах, а иногда целиком вставлял целый рассказ его в свою повесть. Это делалось по просьбе Михаила Семёновича, который желал, чтобы характерные выражения или происшествия не пропали бесследно и сохранились в рассказах Гоголя.
Так, Михаил Семёнович передал ему рассказ о Городничем, которому нашлось место в тесной толпе, и о сравнении его с лакомым куском, попадающим в полный желудок. Так, слова исправника: «полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит (из второй главы первоначальной редакции второго тома «Мёртвых душ» - Н.Г.) – были переданы Гоголю Щепкиным...».
Погодин отмечал, что «…Гоголь сам обязан был многим Щепкину». В частности, многими своими сюжетами. Писатель заимствовал из историй актёра персонажей и их черты для своих творений.
Несмотря на преклонный возраст, постепенную потерю памяти и слуха, Щепкин продолжал играть на сцене.
В апреле 1863 года 74-летний Щепкин с разрешения государя получил отпуск с сохранением жалованья и поехал в Крым, где планировал выступать в антрепризах и восстанавливать здоровье.
В Ялте за ним прислал щегольскую коляску князь Семён Воронцов – знаменитость повезли в Алупкинский дворец. Здесь разыгрался трагический эпилог. Не дав Михаилу Семёновичу отдохнуть с дороги, его попросили читать перед гостями отрывки из «Мёртвых душ».
Во время чтения ему стало плохо. Воронцовы не могли допустить, чтобы старик умер в их дворце. Они уже не думали о приличиях: больного Щепкина усадили в ту же коляску и срочно отвезли в Ялту в гостиницу.
Щепкин, который на одиннадцать лет пережил Гоголя, умер с его именем на устах. Сохранился рассказ внука Щепкина: «По словам сопровождавшего его слуги Александра, Михаил Семёнович, заболев, почти сутки лежал в забытьи, и вдруг неожиданно соскочил с постели... «Скорей, скорей одеваться», – закричал он. – «Куда вы, Михаил Семёнович? Что вы, бог с вами, лягте», - удерживал его Александр. – «Как куда? Скорее к Гоголю». – «К какому Гоголю?» – «Как к какому? К Николаю Васильевичу». – «Да что вы, родной, господь с вами, успокойтесь, лягте, Гоголь давно умер». – «Умер? – спросил Михаил Семенович. - Умер... да, вот что...». Низко опустил голову, покачал ею, отвернулся лицом к стене и навеки заснул».
Душа великого актёра покинула наш мир 23 августа 1863 года. Его тело перевезли в Москву. Похоронили Щепкина на Пятницком кладбище.
Его могила сохранилась до наших дней, на его памятнике высечена эпитафия: «Михаилу Семёновичу Щепкину, артисту и человеку».
Из воспоминаний Александра Герцена: «…Он был великий артист, артист по призванию и по труду. Он создал правду на русской сцене, он первый стал нетеатрален на театре».
Современники называли Щепкина «Пушкиным русской сцены», а за Малым театром – этой сцене курский самородок отдал 40 лет! – утвердится имя «Дома Щепкина». И это не случайно. Для Малого театра имели огромное значение традиции актёрской игры и отношения к театральному искусству, заложенные великим русским актёром.
Он утвердил на сцене метод работы актёра над ролью, который через 100 лет Константин Станиславский назвал «вживанием в образ», положил в основу своей «системы», — принцип внутреннего оправдания роли, приёма, сценического задания.
Под влиянием артистических принципов Щепкина «театр – храм», «артист – жрец», «священнодействуй или убирайся вон», собственных размышлений о незыблемой взаимосвязи художественности и этичности подлинного творчества, в декабре 1908 года Станиславский пишет известные сегодня «назубок» каждому русскому актёру пятнадцать «Заповедей» органического творчества. «Заповеди» являются подробной переработкой «щепкинских заветов», или «системой» Щепкина, требующего «не представляться», а «влезать в шкуру действующего лица так, чтобы между ним и тобой нельзя было иголки просунуть».
Станиславский любил повторять актёрам завет Щепкина: «Берите образцы из жизни».
Щепкин утвердил общественную роль русского актёра, поднял профессию на другой уровень — из лицедея он превратил актёра в ответственного члена общества.
Он часто хлопотал за других: благодаря его просьбам для актёров Императорских театров было введено право почётного гражданства. Щепкин также устроил судьбу многих начинающих артистов
И ещё. Именно он смог добиться, чтобы власти дали разрешение издать полное посмертное собрание сочинений Гоголя.
Автор: Николай Головкин
