Предложения ввести в школьную программу изучение песенного творчества Олега Газманова и Ярослава Дронова (Shaman), бурно обсуждаемые в последнее время, в первую очередь вызывают сочувствие к школьной программе. Все-таки задумывалась она нашими предками как оплот консерватизма.
Могут меняться вкусы, моды, веяния эпохи, но школьный канон должен оставаться той основой, которая обеспечивает культурную связь поколений. Общество, внутри которого сталкиваются несколько школьных канонов, стало бы напоминать вавилонское смешение языков.
Даже А.С. Пушкина, портрет которого сегодня можно найти в любой школе, стали изучать в российских гимназиях не при жизни и не сразу же после смерти. Зато единожды попав в канон, «наше всё» уверенно пережило всех, кто пытался сбросить его с корабля современности.
Сегодня же школьную программу зачастую пытаются сделать подсобной работницей конъюнктуры. Любую текущую проблему, встающую перед страной, предлагают лечить в том числе и торопливой правкой школьной программы. Плохо с рождаемостью? Давайте введем предмет «Семьеведение». Много аварий на дорогах? Давайте преподавать школьникам ПДД. Поссорились с Западом? Давайте сворачивать изучение иностранных языков, и прежде всего английского.
Нет ничего удивительного в том, что и в разговоре о продвижении современной патриотической культуры в конце концов всплыла идея нагрузить ею мозги наших детушек – и это стало последней каплей для тех, кто не приемлет не только данные методы продвижения, но и тот контент, который предлагается продвигать. При этом любопытно, что в хоре недовольных, недоумевающих и возмущенных тоже доминируют патриоты.
Возникает законный вопрос: почему люди, любящие Россию – а их у нас большинство, – никак не могут договориться о том, какую именно культуру следует поощрять и пропагандировать. Ведь цели вроде бы одни?
Одну из причин я вижу в том, что у нас нет объективной культурной экспертизы. В СССР, к примеру, были худсоветы, про которые в свое время говорили немало плохого, называли их разновидностью цензуры. Со временем, однако, стали вспоминать, скольких творцов эти худсоветы спасли от творческих неудач. В любом случае это был профессиональный барьер против халтуры и безвкусицы, которого сейчас не хватает.
В литературе была обстоятельная журнальная критика, наследующая традициям Белинского; сегодня такая критика уже невозможна хотя бы по чисто экономическим соображениям, поскольку бесплатно или за копейки регулярно выполнять такую работу никто не будет, а серьезные гонорары в журналах давно не водятся.
Что же заняло место экспертизы? В первую очередь, увы, коммерческая раскрутка. О книгах пишут маркетологи издательств, а то и вовсе друзья авторов. А на эстраде конкурируют не голоса и не музыкальные стили, а деньги, вложенные в тот или иной «проект». Поэтому результаты такого «культурного процесса» не вызывают доверия – и их легко поставить под сомнение. Самое известное и «популярное» не значит самое лучшее, так зачем же тащить в школу то, что и так доносится из каждого утюга?
Все прекрасно понимают: не вложили бы деньги в раскрутку Шамана, мы бы о нем никогда не узнали, независимо от градуса декларируемого им патриотизма. Так о чем же тогда будут узнавать дети из гипотетического учебника шамановедения? К тому же если завтра вместо Шамана начнут раскручивать какого-нибудь «Ведуна» или «Знахаря», опять будем школьную программу переписывать?
Еще одна причина культурного раздрая в среде патриотов – идеологические разногласия. Например, мы никак не можем оставить позади противостояние «красных» и «белых». Любого человека, активного на культурном поле, пристально рассматривают под этим углом.
Например, сколько бы сил ни отдавал пропаганде новой культуры Захар Прилепин, поклонники фантомного монархизма будут поносить его как представителя левых взглядов – а заодно и всех литераторов и музыкантов, которых он пытается продвинуть. Зачем вникать в подробности? Бей своих, чтобы чужие боялись. Впрочем, нередко такие бойцы культурного фронта азартно бьют своих в тактическом союзе с чужими, теми, для кого любовь к Отечеству неприемлема в любом изводе.
Наконец, ожесточенность борьбы патриотов от культуры за ресурсы можно объяснить ощущением ограниченности этих ресурсов. Почему либералы всегда были заодно и никогда на публике не ругали друг друга бездарями, графоманами и т. п.? Потому что они были уверены: культурное поле в целом принадлежит им и места на нем хватит всем.
Что же касается патриотической культуры, то она до сих пор воспринимается как нечто отличное от «культуры вообще», как некий загончик, количество мест в котором ограничено. Поэтому за любое место в этом загончике разворачиваются бои в грязи.
Это неправильная ситуация. Места для патриотической культуры должно быть гораздо больше. Собственно, вся культура должна быть патриотической. И в рамках такой культуры нашлось бы место как для высоких, так и для низких жанров. Как для поп-звезд, так и для интеллектуалов. И никого бы не раздражал ни Шаман, ни Газманов; они занимали бы свою нишу. И никакие «поющие трусы» не раздражали бы, ведь «каждое дыхание славит Господа» и такие творческие кадры тоже могут поддерживать свою страну.
Более того, в таком культурном пространстве и патриотизм воспринимался бы гораздо шире. Чтобы воспитывать патриотизм своим творчеством, совсем необязательно петь про окопы под суровые аккорды или кричать «я русский». Порой тихая пейзажная лирика справляется с этой задачей лучше, чем военные марши. И примеров этого достаточно в той самой школьной программе, по которой учился я, учились мои дети и, надеюсь, будут учиться мои внуки.
Автор: Игорь Караулов
