На XV Международном кинофестивале «Русское зарубежье» заслуженному деятелю искусств России Андрею Осипову за выдающиеся достижения в области кинематографии вручили Медаль имени Михаила Чехова. Осипов – автор полутора десятков документальных картин, отмеченных призами отечественных и зарубежных фестивалей.
Режиссёра можно назвать настоящим исследователем Серебряного века, тех его крымских страниц, которые связаны с фигурой Максимилиана Волошина и ближайшего его окружения. В крымский цикл Осипова входят картины «Голоса» (о Волошине), «Охота на ангела, или Четыре любви поэта и прорицателя» (об Андрее Белом), «Страсти по Марине» (о Марине Цветаевой), «Коктебельские камешки» и «Забытые полеты». За поэтическое киноэссе «Параджанов. Тарковский. Антипенко. Светотени», отрывок из которого продемонстрировали на фестивале, два года назад режиссёр получил четвёртую «Нику», а также «Бронзовую свечу» киностудии «Русский путь».
На юбилейном фестивале «Русское зарубежье» Андрей Осипов, член Академии кинематографических искусств «Ника» и «Золотой Орёл», возглавил работу жюри конкурса неигровых фильмов.
Сегодня кинорежиссёр – гость «Столетия», и наш разговор – о документальном кино.
– В этом году на фестивале показали около полусотни фильмов, в основном документальных, что это была за стихия?
– Главное, что отличает документалистику «Русского зарубежья» – большинство фильмов приближены к произведениям искусства, сделаны на языке кино, а не телевидения. В них всё продумано до мелочей, многослоен уровень повествования, на высоте образность и метафоричность, а главное, авторы передают истину не через информацию, а через эмоции.Это когда ты становишься соучастником событий. Немаловажно, что зрители смотрят фильмы на большом экране, их ничто не отвлекает,нет рекламы. Конечно же, за строгий отбор программы следует благодарить отборочную комиссию и президента фестиваля Сергея Зайцева.
Палитра была представлена разная, и особый интерес вызвали фильмы аналитического характера, например, «Московское время» – о поэтах московского андеграунда 1970-х или фильм-плакат «Теория хаоса» Сергея Дебижева, анализирующий причины революции 1917 года.Правда, я бы определил жанр этого фильма как киновикипедия:анализировать можно долго, а здесь режиссер за час чётко разложил всё по полочкам. Посмотрите, фильм есть в ютюбе, и всё поймёте про Великую Октябрьскую социалистическую революцию, как мы называли её в школе. Фильмы «Эхо Порт-Артура» и «Два дневника»из этой же серии.Причем второй, снятый по воспоминаниям русского и немецкого офицеров – Фёдора Степуна и Эрнста Юнгера – о Первой мировой,сделан в формате 3D. И в том, что Дмитрий Новиков попробовал сделать старые фото в 3D формате, пытаясь раздвинуть рамки киноязыка и формы, большая его заслуга.
Позволю себе вспомнить фильмы, которые особенно меня поразили, и это, конечно, трагичный «Бутовский реквием» – о том, как на Бутовском полигоне по ночам тысячами расстреливали ни в чем не повинных людей. Через свою поэму рассказывает об этом монахиня Амвросия (Хромова). Фильм потрясает правдой и болью, которую пережила Россия в годы репрессий. Из фильмов, рассказывающих о драматических судьбах людей, выделил бы картину Аллы Дамскер «Цветаева. Open» – о тех днях, когда у Марины Цветаевой в приюте умерла младшая дочь Ирина. История, мне близкая, потому что мы с Одельшей Агишевым в свое время делали фильм «Страсти по Марине». Интересно было увидеть иной ракурс,услышать мнение современников,которые делятся своим видением Цветаевой и тех трудных дней...
Смелый фильм-расследование «Харджиев.Последний русский футурист»сняла Юлия Вьюгина. Мало кто знал историю собирателя русского авангарда, в основном работ Малевича, который с невероятной бдительностью охранял свою коллекцию, вывез её в Голландию, и– всё потерял, потому что оброс какими-то странными людьми, которые под видом помощи растащили всё и распродали. Хорошо, что в Амстердаме осталась основа коллекции.
Фильм «Судьба одного химика» открывает имя академика Императорской академии Владимира Ипатьева, который в результате своих опытов научился получать из обычного бензина высокооктановый, который во время Второй мировой войны использовали во всех технических средствах. Фильм о золотом запасе Колчака поставил наконец точку в поисках 317 тонн золота. Авторы доказали, что у Колчака была возможность отправить вагоны с золотом в Европу, тем не менее он, зная, что его расстреляют, оставил этот запас большевикам, а, точнее, России. В финале ком подступает к горлу, потому что в очередной раз понимаешь, что были и, надеюсь, остаются люди, для которых Россия – самая главная точка опоры, главная любовь, ради которой они могут отдать жизнь.
Победил на этот раз фильм Игоря Холодкова «Софья Федорченко, сестра милосердия, или Как отомстил Демьян», в котором героиня, будучи на фронтах Первой мировой, записывала мысли солдат и офицеров, а, вернувшись домой, издала пронзительную книгу «Народ на войне». Фильм, с одной стороны, эклектичный, потому что режиссер использовал всё, что знал о способах реализации картины, но, с другой – таит в себе такую любовь к кино, какую редко встретишь в нашей профессии. Есть фильмы, которые грамотно сделаны, несут в себе информацию и даже вызывают эмоции, но в них нет той страсти, какая есть в «Софье Федорченко». Лично я ценю людей, которые неформально работают в кино, поэтому мы решили вручить главный приз картине, которая мало того, что открывает новое имя широкому зрителю и грамотно сделана (избыточность средств и стилистический перебор можно простить) – она дарит вам ощущение пережитого эстетического потрясения, когда узнаешь себя нового, дотоле тебе самому неизвестного.
Никита Михалков считает, что фильм хорош, когда его хочется посмотреть несколько раз, я бы добавил – и когда после него хочется помолчать, чтобы ещё раз пережить историю, в которой тоже участвовал. Это и есть искусство кино, когда возникающая на экране энергия, полевое частотное воздействие поднимают тебя и забирают в эту историю, недаром кино называют «второй реальностью». В отличие от театра, где воздействие бывает ещё сильнее, в кино забываешь, что перед тобой актёр, так воздействует на тебя магия экрана. По-моему, Бунюэль писал, что кино обладает гипнотическим действием,и, если учесть, что раньше был ещё завораживающий стрекот от кинопроектора, мигал экран, и когда это всё накладывалось на грамотно рассказанную историю, конечно, возникал гипноз.
И на этом фестивале были гипнотические фильмы, помимо «Софьи Федорченко», например, «Благословенна земля Россия» нашего классика, режиссёра и оператора Бориса Травкина. Это фильм о дочери«врага народа», писательнице Таисии Пьянковой, которая пишет сказы: в кругу простых женщин героиня рассказывает свою судьбу, и фильм погружает вас в магию России, которая никогда не умрет,несмотря на все испытания.
Интересна история скульптора Вадима Космачёва, последователя русских авангардистов, который уехал в Германию, где его работы оказались в большой цене. Печальный фильм, но мудрый: герой ни на что не жалуется, несмотря на то, что не был признан на родине. Скульптуры его, конечно, не классического формата – геометрические фигуры: круги, конусы – тем не менее в каждой есть концепция, посыл и своё отношение к жизни.
– Вынесли ли вы для себя какой-то опыт из этого фестиваля?
– Ценю интеллигентность этого фестиваля, его взвешенный взгляд на судьбу России, внимание к режиссерам-участникам. Здесь проводят уникальные вечера.Так, один был посвящён Николаю Гумилёву (1886–1921), в связи со 100-летием гибели. История жизни и смерти этого потрясающего поэта до сих пор окутана трагическим шлейфом, доподлинно неизвестно, из-за чего он погиб, где он похоронен, и на вечере можно было узнать много фактов из жизни поэта, ранее неизвестных. Из выступлений людей, пишущих книги о судьбе Николая Степановича Гумилёва, возникал образ удивительного человека с романтическим взглядом на жизнь, с благородным отношением к людям, и на этом фоне его несправедливый уход окрашивал в ещё более трагические тона всё, что связано с его именем.
Пытаясь осмыслить эту историю, в который раз хочется воскликнуть: почему мы, нация, так часто не бережём свои таланты, навязывая им своё видение жизни,как это сделали в 1917–1922 годах, когда случился Русский исход, и в результате катаклизмов Россия потеряла около 10 млн лучших сыновей и дочерей?!. Как ничто другое, это всегда волновало фестиваль «Русское зарубежье». В фестивальных фильмах рассказывается об учёных, поэтах, писателях, художниках прошлого, но возникают аллюзии и некое понимание того, что мы должны извлечь уроки из печального прошлого. И никогда не повторять этих ошибок: когда страна уходит в бесконечные испытания, больше всего страдает простой человек. И всё из-за того, что истина одного не совпадает с истиной другого, об этом писал ещё Максимилиан Волошин. Он подчеркивал, что толерантность проявляется в уважении к мнению другого человека, у которого другая истина,но он тоже любит Отечество и хочет сделать для него максимум полезного. Фестиваль ценен и важен ещё и этим взглядом.
– Вы сказали, что Сергей Дебижев в «Теории хаоса» разложил всё по полочкам про русскую революцию. Если, отталкиваясь от современной молодёжи, спросить, что случилось в России в 1917 году, какой будет формула?
– По сути, это был государственный переворот, у Дебижева даже звучит фраза о том, что это была первая цветная революция, которая теоретически произойти не могла, но из-за наслоения разных событий произошла. Здесь всё – и Первая мировая война, из которой, по сути, мы выходили победителями, и то, что Петроградникем не управлялся: всё руководство было на фронте, плохое снабжение продуктами и плюс Германия, на деньги которой Ленин совершил революцию, а потом расплачивался золотым запасом. Вот такой странный был человек, который оказался энергичнее Троцкого. Ведь Троцкий тоже был за границей, тем не менее в отдельном вагоне в Россию – на деньги Германии – приехал Ленин и быстро повёл за собой рабочих и матросов.
Людям, которым надоела война, он стал обещать землю и всё, что можно было обещать. И за ним пошли, а поскольку революции часто делаются только в столицах, совершили переворот, забрали власть, вошли в Зимний. Царя, который был в изоляции, заставили написать отречение. Временное правительство оказалось не готово к управлению страной,и случился неуправляемый хаос. Не оказалось в России умного человека,болеющего за страну, который мог бы взять власть в свои руки. А всего-то надо было сохранить 900-летний уклад православия и крестьянства, 300-летний – монархии и Российской империи, но всё в одночасье рухнуло. Случился «политический Чернобыль 17-го года».
В фильме Дебижева всё продумано, в нём участвуют учёные, политологи, политики, и через всю историю в трамвае едет молодой человек из нашего времени. В конце в трамвай заходят матросы, и Сергей, видимо, хотел сделать так, чтобы этот человек почувствовал угрозу, всю ту беду, которая случилась с огромной страной… Фильм, может быть, спорный, режиссёр, взяв на вооружение клиповый монтаж, динамичность, быстрые короткие планы, адаптировал полиэкран под современную стилистику, через шумы и звуки приблизил фильм к сегодняшнему молодому зрителю. В фильме много информации о роли Парвуса, вообще о том, что революции редко происходят внутри страны, как правило, существует связь через соседей, где есть конкуренты, борьба за ресурсы, за то, кто должен быть первым в этом мире. Как и сейчас отчасти существует всё это, идёт конкуренция,навязывание политики, экономики, денег. Фильм сделан в жанре коллажа, всё очень взвешенно, важную роль играют стилистика и способы киноязыка.
– Как себя чувствуют иностранцы на фестивале?
– Очень комфортно. В жюри со мной работал продюсер Владимир Ястреба, он родом из Кишинева, но много лет живет в Болгарии. Приезжает всегда с открытым сердцем и душевной теплотой, активно участвует в событиях, делится опытом, берёт что-то на заметку. Также были в жюри – режиссер, продюсер, телеведущий Максим Кравчинский из Канады и режиссер-документалист Юрий Селинский из США. И если у меня большой опыт работы в жюри, то они работали впервые, и при этом деликатно аргументировали и отстаивали свою позицию. В общем решении мы учли аргументы и пристрастия каждого члена жюри и вручили призы, согласно пожеланиям каждого. На прощание обменялись контактами, атмосфера на фестивале им очень понравилась.
– Экскурсию в Музее русского зарубежья предваряет ваш шестиминутный трейлер, который охватывает девять лет жизни пред- и послереволюционной России, как удалось подобрать ключик к нему?
– Да, сделать такой трейлер-тизер мне предложили директор Дома русского зарубежья Виктор Москвин, его зам Игорь Домнин и Сергей Зайцев. Надо было сделать полиэкранный фильм «Исход», который бы открывал экспозицию русского зарубежья «Пути и судьбы. От изгнания до триумфа», показывая жизнь в России с 1913-го по 1922 год. Демонстрировать его предполагалось на двух экранах,расположенных под острым углом друг к другу, символизируя столкновение двух эпох – великой царской империи и нового времени. Причем хроника требовалась очень качественная, за ней надо было ехать в Красногорск, в Российский госархив кинофотодокументов. Задача была непростая, над сбором материала в России и за границей трудился коллектив профессионалов: художники, режиссеры, редакторы.
И технически сложно было сделать переход от процветающей России 1913–1914 годов к трагическому Русскому исходу. Надо было пройти через заводы, фабрики, поля, мельницы, церкви, через события Первой мировой, в частности, через Приказ №1 в финале войны, который привел к полному развалу армии. Надо было отразить Февральскую и Октябрьскую революции, показать членов Временного правительства, отречение царя Николая II, Гражданскую войну и Русский исход...
За короткое время надо было так рассказать о событиях, чтобы зритель содрогнулся и пережил потрясение. Знаю, что ролик смотрели представители власти, а также вся наша эмиграция из Франции, Австралии и других стран, и все его приняли. Французы сказали, что также бы отразили историю России за этот период. Заканчивался ролик уходом кораблей из Севастополя, всего их было более 130, на них уехали в эмиграцию 150 тысяч человек. Вначале в Турцию, потом распределились по всем уголкам мира– Франция, Латинская Америка, Германия. Над кораблями у нас летят чайки, птицы эти – как души людей, с болью покинувших Отечество. Они знали, что делали: вскоре в Крым пришёл Бела Кун с гвардией большевиков, и начались массовые расстрелы. Птицы эти потом летят по стенам всей экспозиции на двух этажах.
Из музея выходишь другим человеком, потому что когда смотришь на подлинные предметы царя, генералов, офицеров, солдат, писателей и поэтов, которых отторгло Отечество, наполняешься гордостью за то, что все эти люди состоялись и там, оказавшись в другой религии и культуре, с другим языком, без куска хлеба. Первым делом, они открывали школы,гимназии, кадетские корпуса, не говорю о Сикорском, Зворыкине, Бунине – этих подарках России Западу,но и обычные люди реализовали себя, и это говорит о том, что у нас уникальная нация. Этот ролик изменили меня, я счастлив, что под музыку Александра Мясникова он безостановочно идёт в экспозиции Дома русского зарубежья.
– Известно, что на смену плёнке в кино пришла цифровая техника, в связи с этим, как отвечаете на вопрос, куда движется документальное кино?
– Во-первых, в связи с цифрой, меняется стилистика кино, гораздо шире стали наши возможности, можно не вспоминать о вечных ограничениях по хронометражу, о тяжёлом процессе проявки и печати негатива–позитива, о невозможности быстро и качественно сделать комбинированные кадры. Многие отрицают цифру, а я обеими руками «за» – конечно, если у тебя голова работает. Потому что кино делается в голове, важна концепция, а благодаря цифровой технике ехать снимать можно небольшой группой, чтобы не пугать героя, снимая фильм-портрет или фиксируя важное событие. А что касается стилистики, с моей точки зрения, документальное кино –это искусство, и фильм получается лишь тогда, когда режиссёр живет им – по законам своего мироощущения. В фильме важно, не о чем говорит автор, а как говорит, поэтому, если фильм является продолжением твоей жизни, он начинает жить, дышать, говорить что-то важное, затягивает и меняет тебя.
Также важно, чтобы фильм открывал что-то спрятанное в нас, заставлял думать, сравнивать события и поступки людей,двигаться вперёд. Кино должно давать посыл к новой жизни, к узнаванию самого себя. К тому же кино– это материализация чувств и ощущений: ты что-то пережил, дал этому оценку, а потом это переживание проходит много этапов, прежде, чем станет фильмом. Пишется сценарий, находятся деньги, ищется группа, и лишь потом мой чувственный посыл вырастает в материализованную констатацию, которая, отдалившись от тебя, начинает жить своей жизнью. И уже как отдельный объект сообщает зрителю нечто важное, что родилось благодаря тебе.
– Закончен ли ваш крымский цикл «Легенды Серебряного века»?
–Начали его снимать с Одельшей Агишевым в 1996 году, дебютным был фильм «Голоса» – о судьбе Максимилиана Волошина. Собственно, я и раньше хотел снимать кино о Коктебеле, о Доме Волошина, который притягивал людей. По 500 человек приезжали к нему каждое лето: и там устраивались спектакли, розыгрыши, возникали романы, делались открытия. После «Голосов» мы сняли фильм об Андрее Белом, который бывал в этом доме, потом о Марине Цветаевой, дружившей с Волошиным, о Валерии Брюсове. Потом сделали «Коктебельские камешки», в основе которого лежало интервью с Марией Николаевной Изергиной, свидетельницей главных событий 1920-х годов, мы записали его в первый приезд в Коктебель, перед съемками «Голосов».
Слушая эту уникальную женщину, мы переместились в 20-е годы, и из первых уст услышали рассказы об Александре Грине, Белом, Брюсове, искусствоведе Александре Габричевском. О том, как Мария Степановна Заболоцкая, вторая жена Волошина, в годы войны оберегала дом от немцев. За фильм «Коктебельские камешки» мы получили «Нику». Конечно, я хотел бы продолжить работу над этим проектом – судьбы Волошина и его окружения притягивают, они сообщают мне о важных сущностных вещах. Кроме того, я понял, что их волновало то же, что и нас. Есть некое пересечение взглядов, общность истории, нет отдельно стоящего прошлого от настоящего и будущего, мы живем в едином вневременном пространстве, которое нас объединяет.
– Несколько лет назад в вашей фильмографии появились военные фильмы: «Другая война» (в авторской версии «Восточный фронт») и документальный 15-серийный телесериал «Вечная Отечественная», чем объясняется обращение к теме войны?
– На создание «Восточного фронта» меня подвигла работа в архивах. Я знал, что там хранится много неиспользованной немецкой хроники, наподобие пропагандистского киножурнала Die Deutsche Wochenschau («Немецкое еженедельное обозрение»), который призван был поднимать дух немецких солдат во время Второй мировой войны. И у меня родилась мысль показать войну их глазами, – в течение трёх с половиной лет они находились на нашей территории. И когда в архиве net-film появилась возможность оцифровать пленочную хронику, мы приступили к работе. В этом фильме попытались осмыслить, как, казалось бы, представители высококультурного общества, наследники Баха, Бетховена, Гёте и Гейне, пошли вдруг за одним безумцем и стали уничтожать миллионы людей на земле. Значит, гуманистическое начало, заложенное великими немецкими поэтами, писателями, философами, не входило в культурную идентичность нации, получается,что интеллигенция с её культурой и народ существовали совершенно отдельно в этой стране. Мне кажется, что наш фильм не столько о нацистской Германии, мощь которой видим в каждом кадре: реактивные снаряды и танкетки, управляемые с помощью пульта по кабелю, которые шли на несколько километров вперёд и бомбили наши танки; широкофюзеляжные самолеты, перевозившие лёгкую технику, танки и большое количество солдат, – сколько о нашей силе духа, желании и умении отстоять свою землю.
Как известно, мы воевали со всей Европой, оккупированные страны которой работали на Германию, и мощь вермахта мы, действительно, победили во многом силой духа, потому что невозможно было представить, чтобы здесь, на русской земле, кто-то нами командовал. Как нам удалось это сделать, понять непросто,особенно когда начинаешь осмысливать то, что происходило в первые два года войны, когда у нас было 5 млн пленных, и 3 млн из них погибли. Всё это говорит о том, что к войне мы, действительно, были не готовы и не совсем верили, что это случится… Считаю, в «Восточном фронте» мы проанализировали ситуацию «безумия войны» и высветили мысль о том, что главная ценность – человеческая жизнь, которую защищать нужно любой ценой.
Сериал «Вечная Отечественная», по идее Министерства обороны, мы начали снимать к 75-летию Победы. В какой-то степени, это был наш ответ французам, снявшим в 2008 году«Апокалипсис: Вторая мировая война». Это был грамотный сериал, но акценты были смещены на театр военных действий в Европе, а нам хотелось показать, что происходило у нас. В фильме представлены различные аспекты истории Великой Отечественной – от маршалов Победы Жукова и Рокоссовского до подлинных народных героев; от тех, кто потворствовал гитлеровской агрессии, до тех, кто в сентябре 1945 года, когда Япония сдалась без кровавой бойни, был на нашей стороне. Наш фильм, если можно так выразиться, это взгляд человека, внимательно изучившего документы, хронику войны, высказывания политиков и желающего возродить историческую правду, очистив ее от наслоений времени. Мы анализируем, с чего все началось в 1939 году в Европе. В серии «Каннибальский план обустройства Востока», исследуя план «Ост», рассказываем о том, что сталось бы со славянами, если бы Гитлер победил нас. Несколько серий посвящены партизанам, одна – проекту, связанному с эвакуацией промышленности в Сибирь и на Север, две – сражениям в небе и на воде. Мне очень нравится посвящение «Аты-баты, шли с экрана в бой солдаты» актёрам-фронтовикам: Иннокентию Смоктуновскому, Юрию Никулину, Владимиру Басову, Анатолию Папанову, Владимиру Этушу, Алексею Смирнову. Основано на их дневниках; им, прошедшим такую бойню и побывавшим в таких экстремальных ситуациях, ничего не нужно было играть, они и так органично существовали в кино и на сцене.
Три серии посвящены Нюрнбергскому процессу, заседаний было не меньше двенадцати, потому что судили не только военачальников, но и учёных-химиков, которые испытывали газы в концлагерях и ставили ужасные опыты на людях. В нашем сериале впервые опубликованы кадры казни через повешение нацистских преступников, нам прислали их из Фонда Стивена Спилберга «Холокост». Финальные серии посвящены нашим союзникам, которых, помимо Англии и Америки, было около десятка: нам помогали Куба, Бразилия, Парагвай, Уругвай, Южно-Африканский Союз, Эфиопия, Иран, Монголия, Канада. Мало кто знает, что Республика Тува, которая вошла в состав СССР в 1944 году, в 41-м помогла всем, чем могла – питанием, одеждой, машинами, отправляла на фронт своих солдат, как, собственно, и Монголия, серия так и называется: «Великая Азия против самозваных ариев».
Сериал снят по сценарию Захара Прилепина, он же, вместе с актёрами Андреем Мерзликиным и Сергеем Пускепалисом, выступает порой ведущим. Над сериалом работали около 50 человек, съемочный процесс был безупречно организован одним из продюсеров Михаилом Гридиным. Министерство обороны выложило сериал на ютюбе, и там миллионы просмотров, в комментариях люди поддерживают нас и благодарят за работу. Ну а мы благодарны Министерству обороны за совместную работу и надеемся на продолжение воплощения новых планов и замыслов.
– На юбилейном фестивале «Русское зарубежье» вам вручили Медаль имени Михаила Чехова «За выдающийся вклад в кинематограф», как прокомментируете это событие?
– Конечно, неожиданно, а, на самом деле, здорово, потому что впервые такой престижной наградой отметили наше документальное кино. Михаила Чехова кинематографисты знают как уникума, ориентировавшего актёров и режиссёров на создание атмосферы в спектаклях и фильмах. Метод Чехова наравне с системой Станиславского изучают во ВГИКе и в театральных вузах. А когда бываю на мастер-классах Никиты Михалкова, то вижу, что для него важнее Михаила Чехова педагога нет. Он приглашает на сцену режиссёров разных возрастов и показывает им приёмы работы с актёрами по методу Михаила Чехова, делая акцент на отношениях между героями. Своими фильмами – «Раба любви», «Обломов», «Неоконченная пьеса для механического пианино» он доказывает, что, снимая кино, важно выразить атмосферу. Вспомните, какая потрясающая у него вязь взаимоотношений между героями, и всё это создано атмосферой…
Обычно на медалях изображают портреты великих людей. На лицевой стороне медали имени Чехова символически изображён художник в момент концентрации: он сидит на коленях, опустив голову и закрыв лицо руками. Жест психологического закрытия себя как непременного условия для последующего выплеска энергии, полной самоотдачи. Только после концентрации себя – неважно, снимаешься в кино или ставишь спектакль – ты должен провести гигантскую работу в виде анализа, чтобы расшифровать взаимоотношения героев, найти свой взгляд и выразить это в своей работе. А на обратной стороне кинопленка, напоминающая парус, и автограф Михаила Чехова: «…сущность нашей профессии состоит в том, чтобы отдавать – отдавать постоянно… ничего не сохраняя для себя». Всё верно, тебя несёт ветер творчества, и этот парус, наполненный ветром, воспринимается как символ удачи.
Медаль мне вручили после того, как передали памятную Медаль имени Михаила Чехова землякам Питера Устинова, знаменитого британского актёра русского происхождения, дважды оскароносца, в честь его 100-летия. Это добавило волнения. А потом засветились кадры из наших «Светотеней».
– Признайтесь, Андрей, что легче делать: снимать кино или учить студентов?
– С одной стороны, мне интересно, мои миллениум-ребята уже третьекурсники, и все чаще вспоминаю слова Марлена Хуциева: «Думаете, вы у нас учитесь? Нет, в основном мы у вас». Общий портрет их таков: открытые, чувственные, сердобольные, сердечные и порядочные, с ними интересно разговаривать. Но, не скрою и то, что меня не оставляет желание делать кино, которое требует, чтобы ты забыл про всё – про работу, семью, друзей, увлечения, путешествия. Без полной самоотдачи кино не получится, как и качественное преподавание тоже, стараюсь найти золотую середину – и делать кино, и про ребят не забывать, пожелайте удачи.
– Попутного ветра вам в паруса, Андрей Владимирович!
Беседу вела Нина Катаева
