Вы замечали, что никому (кроме самих режиссеров) не нравятся фильмы, представленные на Каннском фестивале и ему подобном? Хотя, казалось бы, ленты, отмеченные престижной наградой, как минимум должны вызывать у зрителей интерес.
Почему так происходит, попыталась объяснить кинокритик и журналист Мария Кувшинова. Надеемся, что после прочтения этого текста, у вас исчезнут все вопросы.
Те, кто увлекаются кинематографом, могли заметить, что несколько лет назад из каталога Каннского фестиваля исчезла категория «страна-производитель». И это понятно, ведь здесь в основном продвигается концепция «режиссер-автор»: нет никаких итальянских, шведских или латвийских фильмов, есть — Вильма Лабате, Ингмар Бергман и Лайла Пакалниня.
Кроме того, финансирование современных фестивальных фильмов происходит таким образом, что на перечисление всех стран, принявших в этом участие, просто не хватит места в каталоге. А определить главного инвестора в таком случае практически невозможно, ведь часто деньги на продакшен дают в одной стране, на реквизиты — в другой, на съемки — в третьей и так далее...
В нынешних реалиях европейский продюсер представляет собой клерка с бумагами, который находится в вечных поисках грантов и финансовой поддержки. Это больше не «Дино де Лаурентис с сигарой в зубах и ногами на столе», уверена Мария Кувшинова. Теперь главная задача продюсера — вести бухгалтерию и оформлять заявки. Особенно преуспевшие в этом деле специалисты продюсируют максимально «серые» фильмы, которые массово заполняют слоты программ международных фестивалей и практически не оставляют ярким проектам шансов пробиться наружу.
А ведь когда-то фестивальное движение представляло собой выставку достижений кинематографа. Даже название одного из первых фестивалей — Веницианского — звучит как «mostra», то есть «выставка». Тогда режиссеры снимали не «артхаус» или «фестивальное кино», а произведения, цепляющие за живое. К примеру, ленту «На последнем дыхании» (1960) во время дебютного показа во Франции посмотрели больше 2 млн человек.
Сейчас фестивальное кино оценивают не по отзывам зрителей, а по мнению чиновников и профессиональных «отборщиков».
Сама система европейских кинофондов начала формироваться в конце прошлого века, когда внимание зрителей сначала «захватило» телевидение, а затем — продукция из Голливуда. Тогда различные страны решили максимально поддержать кинематограф, являющийся частью их культуры и национальной идентичности.
Наиболее интересная и эффективная система кинофондов была построена во Франции. Национальный центр кинематографии и анимации учитывает интересы всех участников рынка и распределяет государственные средства на создание, прокат и продвижение фильмов, в том числе, в рамках Каннского фестиваля.
Однако в последние годы в атмосфере этого мероприятия что-то сильно изменилось. Кажется, что французы, пользуясь узнаваемостью и престижем Каннского фестиваля, берут на конкурс в основном только те фильмы, которые имеют местного дистрибьютора. И хоть это официально не запрещено правилами кинофорума, очевидно, что организаторы противоречат духу движения, и большинство картин, претендующих на награды, уже планируются к прокату во Франции.
С одной стороны французов можно понять, ведь они приложили огромные усилия, чтобы развить такой масштабный, сбалансированный проект. А тут внезапно появился какой-то Netflix, который плюет на все «каннские законы» и не соблюдает многомесячную паузу между выходом фильма в кинотеатре и релизом в интернете. Кстати, из-за этого в прошлом году в программу фестиваля не попали несколько картин американской онлайн-платформы, к примеру, «Рома» режиссера Альфонсо Куарона, которую положительно оценили зрители.
И так как путей борьбы с этим не существует, единственное, что остается организаторам — игнорировать внешний мир, делая вид, что французская культура — превыше всего, а пальмовая ветка на логотипе — знак качества, которого должно быть достаточно, чтобы зрители поверили: перед ними шедевр!
А если «шедевр», произведенный при поддержке французских кинофондов, кажется вам слишком нудным и непонятным — это не кино плохое, это вы не разбираетесь в высоком искусстве. И критики, которые присутствуют на мероприятии, обязательно найдут слова в поддержку таких проектов, ведь они тоже участвуют в этой игре. Проще говоря, фестивальное кино напоминает замкнутый производственный цикл, рассчитанный на критиков, отборщиков и инвесторов, а не на простых зрителей.
Поэтому если вы зеваете при просмотре очередного фестивального шедевра, не ругайте себя за недалекость. Ведь сейчас на подобных мероприятиях вы уже практически не увидите арткино, которое снимали еще десять лет назад. Получив гарантированную поддержку и финансовый костыль, кинематограф практически разучился самостоятельно ходить.
«А виноват во всем Netflix» — шутит Мария Кувшинова.
А как вы относитесь к фестивальному кино?
