Вчера в Общественной палате РФ комиссия по гармонизации межнациональных и межрелигиозных отношений достала, что называется, из-под сукна проект закона с красивым названием – «О защите высоко значимых духовно-нравственных ценностей в РФ». Представлял и лоббировал его тот же персонаж, что и полтора года назад – председатель комиссии, общественник со стажем, ярый сторонник празднования в России «Дня толерантности», профессор Высшей школы экономики Иосиф Дискин. Эксперты «Катюши» разобрались, что скрывалось за обилием общих правильных фраз, и выяснили, кого на самом деле защищает данная инициатива.
Чтобы лучше понять, как сие толерантное творение появилось на свет, начнем с небольшой предыстории. Осенью 2016 года в Москве и Санкт-Петербурге прошла серия скандальных выставок, встретивших жесткий отпор консервативно настроенной общественности. Так, активист патриотической организации Serb облил зловонной жидкостью фотографии кумира педофилов всей планеты Джока Стерджеса в Центре братьев Люмьер, получив неделю ареста за «мелкое хулиганство». В суде он пояснил, что экспозиция «Без смущения», составленная из фото обнаженных несовершеннолетних девочек, «оскорбляет семейные ценности и провоцирует педофилию». Отметим, что в «творчестве» Стерджеса имеются и куда более откровенные книги и фотографии, не представленные московской публике. Затем художник Антон Беликов сорвал фотовыставку укронацистов-карателей из АТО в столичном либеральном гнезде – Сахаровском центре, за что вскоре потерял работу в Московском худинституте им. Сурикова.
Наконец, всех нравственно здоровых петербуржцев возмутила инсталляция бельгийского художника-постмодерниста Яна Фабра в Эрмитаже. В отличие от приведенных выше примеров, она никак не пострадала – дело ограничилось волной возмущенных отзывов в интернете от зоозащитников, а также представителей Церкви. Экспозиция «Рыцарь отчаяния – воин красоты» включала в себя подвешенные в разных позах чучела мертвых животных, в том числе – собак и кошек. Возмущение верующих вызвала инсталляция Фабра с кошкой, распятой на кресте, которая, впрочем, не была представлена на выставке в Питере. Зато там присутствовали лик Мефистофеля, имитация половых органов и прочие элементы «перфоманса», объясняющие «творческую дружбу» Фабра с сербской художницей-оккультисткой Мариной Абрамович (которая, в свою очередь, дружит с экс-главой избирательного штаба демократки Хиллари Клинтон Джоном Подестой – любимым развлечением этой команды из «семейки Адамсов» являются «спиритические трапезы» по рецептам мага-сатаниста Алистера Кроули).
Смелая позиция консервативного большинства ожидаемо породила контрмеры со стороны «вольных творцов» и их заказчиков. И 22 декабря 2016 года ныне покойный ныне режиссер Станислав Говорухин, занимавший тогда пост председателя Комитета по культуре Госдумы, представил законопроект, призванный «защитить произведения культуры и искусства от вандализма». Поддержавшие Говорухина коллеги по «Единой России» ныне покойный Иосиф Кобзон и сын «мушкетера» Сергей Боярский предложили добавить в КоАП статью «Публичное осквернение публично демонстрируемых произведений», самое строгое наказание по которой – штраф в 100 тыс. рублей или обязательные работы на срок до 200 часов. Однако этот апофеоз либеральной цензуры не нашел поддержки большинства депутатов.
А несколько месяцев спустя, в конце марта 2017 года, Дискин в компании евангелистов-пятидесятников (которых многие авторитетные сектоведы, в частности, Александр Дворкин, считают опасной тоталитарной организацией, готовящих «оранжевую революцию» в России) представил пока еще концепцию того самого законопроекта, который мы рассматриваем сегодня.
«Искусство не принадлежит народу. Народу принадлежит художественная культура. И художественную культуру, безусловно, нужно ограничивать по следующему принципу: либо люди предупреждены и понимают, куда они идут, либо наказываются те, кто их заранее не предупредил.
Что касается виртуального пространства – пока нет идей, как его регулировать, и общество к этому не очень готово. Путем введения цензуры мы лишь объединим оппозиционные силы, спровоцируем протесты. Не пройдя некоторые шаги на пути изменения мировоззрения, не перестроив общественную диспозицию, мы вряд ли сможем приступить к проблеме регулирования интернет-пространства. Тут надо действовать по принципу «не навреди». Именно поэтому возникла необходимость разработки и принятия закона, призванного обеспечить защиту высоко нравственных чувств граждан», – весьма смутно рассказывал о законопроекте Дискин.
За полтора года двусмысленное содержание документа не изменилось. Под «высоко значимыми духовно-нравственными ценностями» в нем подразумеваются некие «специализированные социально-культурные пространства». У этих пространств будет особый статус, особые требования лояльности ко всем посетителям, которые необходимо строго соблюдать – а государство будет гарантировать асоциальным «художникам» в таких пространствах полную защиту.
В совершенно размытое понятие «высоко значимые духовно-нравственные ценности в РФ» включены религиозные верования (даже не традиционных конфессий, а любые, хоть сатанинские, хоть языческие), гражданские убеждения (у нас в стране есть граждане, которые считают, что бойцы АТО – герои, а Крым надо вернуть Украине, как оккупированный и т.д. и т.п. и эти их убеждения также признаются законопроектом в качестве высоко значимых духовно-нравственных ценностей), мировоззрения (которые опять же у всех разные), обычаи (чьи обычаи? На Кавказе, например, есть обычай кровной мести, значит, по смыслу законопроекта, кровная месть – есть высоко значимая духовно-нравственная ценность России?), чувства, возникающие у граждан в связи со значимыми событиями (это уже политика, а никакая не культура, и с каких пор чувства граждан признаются высоко значимыми духовно-нравственными ценностями?).
Как видим, красивое определение «высоко значимые духовно-нравственные ценности России» данным законопроектом совершенно опошлено и девальвировано. Под него можно подтянуть все, что угодно.
Далее – порядок формирования «специализированных социально-культурных пространств» и порядок установления «особого статуса» (!) этих самых пространств прописан в законопроекте таким образом, что получить такой статус и установить на нем свой особый порядок может практически любое лицо:
- в качестве объектов «специализированных социально-культурных пространств» может быть все что угодно (ст.6), их перечень не является исчерпывающим (п.2 ст.6), это могут быть в т.ч. и временное сооружение (абз.6 ст.5), хоть туристическая палатка, хоть ничем не огороженный участок местности.
- инициировать процесс формирования «специализированного социально-культурного пространства» может любое лицо (ст.7), от органов власти, до НКО, от общественных палат и советов любого уровня до инициативной группы граждан из 30 человек, а также собственник или иной владелец (даже арендатор) такого объекта.
- процедура рассмотрения руководителем региона вопроса о формировании «специализированных социально-культурных пространств» прописана таким образом, что отказать заявителям в предоставлении статуса «специализированных социально-культурных пространств» губернатор практически не сможет, процедура близка к судебному рассмотрению: надлежащее уведомление заявителей, обязательное их участие в рассмотрение и т.д. и т.п. (ст.8).
- отказ руководителя региона в предоставлении статуса «специализированных социально-культурных пространств» может быть обжалован в суд, прокурору региона, Генпрокурору, Правительству РФ (п.11 ст.8).
- прописаны и особые основания для признания такого отказа незаконным (ст.12). Руководитель региона при этом ставится заведомо в невыгодное положение. Предусмотренная законопроектом процедура очень сильно будет обременять руководителей регионов. У них своих забот полно, а тут еще множество (а их будет много!) заявок на статус «специализированных социально-культурных пространств» со своим особым и весьма сложным механизмом и процедурами.
Разработчики законопроекта намеренно вложили в него юридический и политический парадокс: правила поведения в культурном пространстве фактически устанавливает само культурное пространство, а за его нарушение карать будет уже государство. Кстати, наказание в рамках КоАП и УК РФ можно характеризовать как умеренно серьезное (первое нарушение: штраф 3-10 тыс., обязательные работы до 100 часов или 5 суток ареста; повторное нарушение: штраф 15 тыс., работы до 200 часов, арест до 10 суток).
Понятно, кому и зачем так важно лоббировать эти невнятные с правовой точки зрения нормы (на фоне того, что в нашем законодательстве присутствует достаточно эффективных мер ответственности за оскорбление чувств верующих, за хулиганство, вандализм, нецензурную брань в общественном месте и т.д). За декларируемой целью «защиты свободы художественного творчества» скрывается возможность любых лиц, считающих продукты и ареал своей жизнедеятельности «социально-культурным пространством», создавать и формировать самим себе особые (эксклюзивные) правовые режимы творческой деятельности. Это будет настоящий культурный сепаратизм, а вовсе не «формирование единого культурного и нравственно-этического фундамента российского общества», как заявлено в документе.
На внятный неюридический язык все это можно перевести так: если очень хочется, добейтесь получения статуса «спецпространства» для своего заведения, а затем – можете ставить в России сколько угодно свои «Тангейзеры», «Идеальных мужей», проводить выставки памяти «хероев АТО», выставлять чучела мертвых животных, фото обнаженных детей, словом все, на что хватит больной фантазии. Никто не помешает вам устанавливать в этих резервациях свои правила, более того – государство даже будет охранять вас от «чокнутых вандалов», не способных понять «эстетику» современного искусства. Фактически в этих пространствах будет царить собственное право, противоречащее «Стратегии национальной безопасности», «Концепции информационной безопасности» и иным государственным документам, призванным защитить суверенитет России.
В связи с данным разбором у нас остается надежда на то, что облеченные властью нормотворцы вникнут в суть бредовых и токсичных предложений растлителей, которые преподносятся в патриотической, «духовно-нравственной» обертке, и поставят законопроекту заслон. Пока этим занимаются лишь патриоты: эксперты института Общественного уполномоченного по защите семьи подготовили свое отрицательное заключение на этот законопроекта (которое и легко в основу этого текста РИА Катюша). А тут можно посмотреть как обличали вчера в Общественной палате г-на Дискина и его подельников координатор движения «Сорок сороков» Андрей Кормухин и член Общественной палаты, руководитель РИА «Иван Чай» Элина Жгутова.
Надеемся, что законодатели услышат.
