Разговоры о том, что русский язык несёт в себе какие-то сокрытые смыслы, ходили давно. Одни предполагали, что каждая буква — это аббревиатура, другие искали ответы в начертании букв или их числовых значениях. Достаточно широко распространено и мнение о том, что наш язык — образный. Правда, когда задаёшь людям вопрос о том, как они себе его представляют, то многие понимают под этим современную речь, сопровождаемую передачей каких-то эмоций. Другое часто встречаемое объяснение образного языка — иносказание. К примеру, что вот в русских народных сказках заложены некие тайные образы. Это конечно уже ближе, но скорее к пониманию самого образа, нежели образному языку. В действительности же дело обстоит совсем иначе. Что же такое образный язык и чем он отличается от понятийного? Об этом и пойдёт речь.
Язык выполняет у человека сразу несколько важнейших функций. Одна из них заключается в объективизации работы мышления и структуризации сознания. Если вдруг для кого-то это стало открытием, то да, человек мыслит словами. Попробуйте помыслить как-то по-другому, посмотрим, как у вас это получится. Тоже относится и к выстраиванию структуры сознания. Познавание мира, выявление причинно-следственных связей, обучение… всё это осуществляется при непосредственном участии языка. Впрочем, это тема для отдельного разговора и дальше её развивать мы не будем. Сейчас нас больше интересует как раз следующая функция языка, а именно, как средство взаимопонимания и обмена друг с другом смыслами.
Сначала обратимся к типовому современному определению языка:
«Язык — сложная знаковая система, естественно или искусственно созданная и соотносящая понятийное содержание и типовое звучание (написание)».
Иными словами, само определение не предполагает какого-то иного способа построения языка, кроме как соответствие буквенно-звукового идентификатора определенному понятию в толковом словаре, выражающему некий смысл. Причем любому слову, в принципе, можно присвоить абсолютно любое понятие, у них нет какой-то зависимости друг от друга. Это создаёт как различные разнотолки, когда один и тот же термин в разных словарях толкуется по своему, так и широкие возможности для манипуляций. Просматривая старые словари легко убедиться, что одни слова выходят из употребления, а смыслы других искажаются, подменяются или же частично утрачиваются. По той же причине появляются в нашем языке и различные заимствования, когда иностранное слово приходит вместе с каким-либо новым понятием, а то и попросту подменяя собой понятие уже существующее.
Ровно в той же модели построения языка развивалась и научная мысль. Например, В.И. Даль определял язык как
«совокупность всех слов народа и верное их сочетанье, для передачи мыслей своих».
Этимология, изучающая происхождение различных слов, просто проецирует данную модель в древность. Немного утрируя постулаты официальной науки, все современные европейские языки происходят от древнегреческого и латыни, а те, в свою очередь, от праиндоевропейского. Хотя суждения о происхождении многих слов этимология делает достаточно спорные, зато, когда нужно проследить, как определенные слова кочевали из одного языка в другой, то это вполне рабочий инструмент. Ровно до тех пор, пока все не упирается в тот самый праиндоевропейский язык. Заглянув в энциклопедию, из первой же строчки узнаем, что он развивается в качестве моделируемого языка. То есть, не существует никаких памятников праиндоевропейской письменности, это всего лишь попытка воссоздать прошлое на основании имеющейся модели, а подлинное происхождение слов науке неизвестно.
Итак, мы выяснили, что все современные языки построены по одному и тому же принципу и являются так называемыми понятийными. Но возможно ли какое-то принципиально иное построение языка, отличное от ныне существующих? Появившееся за последнее время понимание образов, а так же многочисленные следы, оставшиеся в нашем языковом наследии, указывают на то, что такой язык существовал и имя ему — Древлесловенская Буквица. Справедливости ради стоит отметить, что наверно он такой был не один. Я сейчас говорю о древних рунических языках. Есть подозрения, что все они были образными языками, но на данный момент о них не так уж много известно. В отличие от Буквицы, о которой уже можно говорить вполне конкретно.
Каждая буква в ней — это определенный образ. Соединяясь между собой по установленным правилам в слоги и слова, они создают новые образы. Здесь смысл слову не назначается толковым словарем, а извлекается непосредственно из него самого путём получения его образа. Проще говоря, собирая определенным способом образы каждой буквы слова в единый образ, человек понимает тот смысл, который в это слово заложен. Это называется образным чтением, а сам принцип построения — образным языком. Как можно понять, отличия от современных языков здесь весьма существенные. Слову нельзя подменить смысл, поскольку он исходит из самого слова, его нельзя исказить, ведь другое написание будет передавать и совершенно иной образ. Отсюда следует, что для передачи любых возможных смыслов потребуются и все базовые образы языка, то есть все 49 её буквиц.
Интересно, что 48 из них, так или иначе, встречаются в разных вариантах азбук уже понятийного древнерусского и церковно-славянского языка. Однако официальная наука упорно продолжает называть Буквицу криптолингвистикой и исторической фальсификацией. Несмотря на это, есть все основания полагать, что прародителем современного русского языка является именно Древлесловенская Буквица. Потому наш язык до сих пор сохраняет многие изначальные образы и смыслы, но уже в качестве понятий. Очевидно, что история о просвещенных греческих мужах, подаривших нам азбуку, в такой сценарий уже никак не вписывается. По всей видимости, они были просто переводчиками библейских текстов, которым впоследствии расширили послужной список, так сказать. Наоборот, в пользу образного языка очень хорошо укладывается то, что официальная наука объяснить не может, либо делает это довольно неуклюже. Например: отсутствие как такового разделения на слова в древних текстах; назначение редуцированных гласных в словах; вдвое большее количество букв в нашем древнем языке в сравнении с греческим…
Что же касается других европейских языков, то все они уже изначально строились как языки понятийные. Одни создавались целенаправленно, другие возникали вследствие расхождения или обособления разных народов. Однако, они все до сих пор сохраняют следы заимствований из Буквицы. Почему именно так, а не наоборот? Дело в том, что никакая этимология не сможет вам объяснить, почему то или иное слово имеет именно такой смысл. А вот через образы Буквицы это легко объясняется. Далеко не все конечно, многие иностранные слова при переходе из одного языка в другой претерпели настолько серьезные искажения, что определить их изначальный вид теперь затруднительно, но сохранилось и большое количество слов, прообраз которых легко угадывается.
Часто доводилось слышать в отношении представителей славянского ведического направления, что у вас же ничего нет — не осталось ни значимых артефактов, ни каких-то писаний, а только лишь редкие упоминания в более поздних христианских летописях. В действительности же все сохранилось и лежит прямо под носом — в нашем языке. И нет ничего такого, чего нельзя воссоздать, пользуясь доступными древними книгами и умением собирать образы. Главная ценность Древлесловенской Буквицы в том, что извлекая смыслы непосредственно из слов, можно здесь и сейчас получить то мировосприятие, которым обладали далекие далекие предки, а вместе с ним и их понимание и их возможности. Разве не к этому сейчас многие стремятся?
Александр Владимирович Гарбацевич, исследователь языкового наследия Предков, образного мировосприятия, истории и культуры.
